— Сладко спали, мадам?
Ленора не нашлась, что ответить. Вспыхнув, она отвернулась, встретившись глазами с Эштоном, который бросил на нее ободряющий взгляд.
— Ну, а теперь, мистер Уингейт, когда вы вдоволь натешились моей женой, не пора ли вам убраться отсюда? — с ядовитой злобой в голосе заявил Малькольм. — По-моему, вы причинили мне достаточно горя. И мне суждено гореть в адском пламени до тех пор, пока не станет ясно, что ваше проклятое семя не даст всходов в моем саду.
Щеки Ленора заполыхали огнем. Она едва нашла в себе силы пробормотать.
— Все равно ты скоро узнаешь об этом, Малькольм. В начале зимы у нас с Эштоном родится ребенок.
— Не-е-ет! — Протянув вперед руку, Малькольм рванулся к Леноре, и она в страхе отпрянула назад. Но в это мгновение что-то твердое уперлось ему в грудь, глаза его в испуге расширились, когда он увидел перед собой черное дуло тяжелого револьвера. Он даже не успел заметить, откуда тот появился, но сейчас он был направлен прямо на него. Раздался резкий щелчок и Малькольм почувствовал, как струйка пота побежала у него по спине. Эштон небрежно коснулся спускового крючка.
— Я ведь уже предупреждал однажды — только попробуйте коснуться ее, и я уничтожу вас! Учтите, я не привык бросать слова на ветер! — Эштон заметил, что Малькольм испугался и, дав ему время поразмыслить над тем, что сказал, небрежно помахал револьвером. — А теперь убирайтесь!
— Так, значит, вы, двое все это время водили меня за нос?! — взвыл Малькольм, отступая назад. Заметив издевательскую усмешку, которая скользнула по губам ненавистного соперника, он побледнел. Но Эштон отвел дуло револьвера в сторону и опять поставил его на предохранитель. — Все это время вы путались у меня за спиной, делая из меня идиота!
— Но я думала, что он мой муж! — вспыхнула Ленора, изо всех сил дергая за простыню, чтобы натянуть ее повыше.
— Так оно и есть. А ты — моя жена! — заявил Эштон, с удовольствием наблюдая, как глаза Малькольма заполыхали злобой.
— Если она — ваша жена, тогда какого дьявола она вышла за меня?! — возмутился Малькольм.
— Вот и я тоже не понимаю, — отозвался Эштон. — Понятия не имею, чего это Леноре взбрело в голову выйти за вас замуж?
Малькольм ткнул пальцем в ее сторону.
— Но ведь она и есть Ленора!
— Лирин, — твердо поправил Эштон.
Малькольм в бешенстве оскалился. Он искал, но не мог найти подходящие слова, которые могли бы, наконец, убедить этого человека. В конце концов он не нашел ничего лучше, как махнуть рукой, повелительным жестом указывая ей на выход.
— Ну-ка вставай и немедленно отправляйся домой!
— Думаю, Малькольм, это тебе следует уйти, — ответила она. — Так будет лучше.
— Что?! Или ты стесняешься показаться в таком виде перед собственным мужем?! Неужели ты рассчитываешь, что я вот так просто уйду и оставлю тебя с ним?! И он будет разглядывать тебя, сколько душе угодно?
Ленора подняла глаза и взглянула в его перекошенное яростью лицо.
— Я хочу сказать…думаю, будет лучше, если ты упакуешь свои вещи и уедешь…сегодня же.
Малькольм растерянно глотнул и, сделав шаг назад, замотал головой.
— Нет! Я имею право жить в этом доме! — Он подбородком указал в сторону Эштона. — Это ему надо убраться отсюда. А не мне!
— Это невозможно. Я не могу рисковать, позволив тебе остаться здесь. Из-за тебя я в собственном доме не чувствую себя в безопасности. А теперь мне приходится думать и о моем будущем ребенке. Я не могу, не имею права рисковать его здоровьем.
— А как насчет него? — Поймав на себе веселый взгляд Эштона, Малькольм побагровел. — Где будет он?
— Где захочет, — просто ответила Ленора. — Если хочешь знать, я собираюсь попросить его отвезти меня в Англию. Когда-то у меня была няня, и я нисколько не сомневаюсь, что она сможет узнать меня. К тому же она ничего не имеет против Эштона. Надеюсь, она сможет положить конец всем сомнениям относительно того, кто я на самом деле.
— А если выяснится, что ты Ленора? — ухмыльнулся Малькольм.
— У меня было достаточно времени подумать об этом. Мне кажется, это немыслимо — быть замужем за тобой и родить ребенка от другого!
— Не спорю! — хмыкнул Малькольм.
Ленора сделал вид, что не заметила в его голосе ядовитой издевки.
— К тому же, после всего, что произошло этим утром я не смогу оставаться с тобой под одной крышей. Поэтому я прошу тебя уехать прежде, чем я вернусь.
— Если я и уеду, то ненадолго. Я вернусь и очень скоро.
— В этом нет никакой необходимости, Малькольм. Если даже выяснится, что я и в самом деле Ленора, все равно — считай, что между нами все кончено. Я намерена подать на развод …
— Так значит, ты собираешься выйти за него замуж?! — взревел Малькольм. — Ну, тогда местным сплетникам будет, о чем поговорить!
— Меня это нисколько не волнует, Малькольм, — отозвалась она. — Мне нужно думать в первую очередь о ребенке.
— Ах да, я совсем забыл. Торопишься, чтобы у маленького ублюдка было имя!
Глаза Эштона сузились и превратились в две холодные льдинки.
— Послушайте, Малькольм, мне изрядно надоели и вы, и ваши оскорбления! — Он поднял револьвер и Малькольм услышал резкий щелчок предохранителя. — По-моему, вам самое время убраться отсюда. Мне еще надо кое-что обсудить с леди.
Темноволосый мужчина бросил на них напоследок еще один взгляд, полный бессильной ярости и, едва сдерживаясь, направился к выходу. Он брел к дому, опустив голову и перебирая в уме различные варианты. Ну что ж, мистер Уингейт скоро убедится, что от него не так-то просто отделаться!
Эштон встал с постели, обернул полотенце вокруг бедер и задернул полог шатра. Потом повернулся к ней.
— Малькольм сказал что вернется, и тут я склонен ему верить, — пробормотал он сквозь зубы. — Так легко он не отступится.
— Для чего ему это? — удивилась Ленора, тревожно вглядываясь в его лицо, когда он склонился над ней. — Зачем ему возвращаться?
— Я мог бы назвать тебе тысячу причин, но все они так или иначе связаны с тобой.
Она улыбнулась и дотронулась до гладкой, бронзовой кожи его обнаженного бедра. Глаза ее сияли любовью и лукавством.
— Если он так же упрям, как и вы, мистер Уингейт, тогда да поможет нам Господь!
Эштон беспечно ухмыльнулся в ответ.
— Ну, мадам, я ведь сражался за то, что мне было дороже больше жизни! Вы моя королева!
Она радостно и облегченно рассмеялась.
— А что теперь, когда ты победил?
Он неторопливо повел широкими плечами.
— Надо сделать еще кое-что, чтобы окончательно закрепить эту победу. Только тогда я буду спокоен.
— Стало быть, ты твердо уверен, что я Лирин?
