что ты — Блитерстерп. Да ты и сама почему-то упорно отказываешься об этом забывать… Дело твое, в общем. Ты просто помни, что когда к тебе придут Блитерстерпы, на тот момент ты уже будешь Люнборг. Думай, прежде всего, о своей семье, а не обо всех, как ты обычно стараешься.
В свою комнату возвращалась задумчивой. Получается, так тоже бывает, что можно прожить с человеком годы, а потом тебе даже нечего о нем вспомнить. Не потому ли так много усилий прилагала мама, чтобы стать настоящей баронин, что хотела быть к папе-барону как можно ближе? Не будет ли у нас с Эриком так, когда дела службы уведут его из нашего дома, возможно надолго? Эрик, словно почувствовав мои сомнения, ждал меня в комнате. В моей комнате, выставив за дверь ошарашенную Фенью. Глядя в ее испуганные глаза, я только пожала плечами и знаком показала, чтобы молчала. До сих пор Эрик не давал повода усомниться в его порядочности. Если подумать, то после того, что он мне недавно рассказал, просьбы папы-барона быть благоразумной выглядят смешными. Именно Эрик из нас двоих был тем, кто всегда помнит о последствиях. А я о большинстве из них просто не догадывалась.
Сегодня мне было по-настоящему все равно. После маминых откровений хотелось спрятаться от всего мира. А лучше всего, как оказалось, от всех невзгод защищали широкие плечи Эрика. Что я и сделала, как только закрыла за собой дверь: подошла и села, прижавшись к плечу любимого.
— Э-й, Синичка! — Поддразнил меня Эрик, обнимая. — Что случилось?
— Ничего. С мамой прощались. — Пересказывать услышанное не хотелось, поэтому попыталась перевести разговор на другую тему. — А ты давно ждешь?
— Да нет. Я и так еле отбился от Генриха, как знал, что я к тебе собрался. Тысяча вопросов, все перепроверь перед выездом…
— Перепроверил? — Я спросила не из праздного любопытства. В практичности нашего будущего короля я уже успела многократно убедиться, как и в то, что Эрик не будет зря спорить со старшим братом.
— Перепроверил. Завтра с утра пораньше подъедут твои подружки, а после совместного завтрака все выезжаем. Ты, надеюсь, готова?
Я на миг задумалась. Готова ли я? Ответила, как обычно, честно.
— Мне кажется, Эрик, что чем дольше мы собираемся, тем меньше я готова.
— Да-а? — Принц удивленно склонился ко мне. — Я думал, что такие короткие сроки на сборы совсем выбили тебя из колеи.
— И это тоже. — Не стала спорить я. — Да я и сама не пойму, что не так. Помнишь день, когда ты приехал? Ну, когда матушка нас еще здесь застала?
— Забудешь тут! — Хмыкнул Эрик. — Знаешь, как мне потом от Генриха досталось, что дверь плотно закрыл? Так, а что с днем приезда?
— А я тогда так по тебе соскучилась, что готова была ехать во дворец в чем была.
Ответом на это признание был поцелуй. Оказывается целоваться можно еще и так: неспешно, словно в этом мире не осталось ничего, ради чего стоит спешить. Нацеловавшись всласть, Эрик решил продолжить разговор.
— А что теперь изменилось? Я тебе надоел, — лукаво подмигнул он мне, — и ты решила передумать?!
— Нет, как ты можешь надоесть?! Ты же замечательный! — Рассмеялась я, но тут же вернулась к своим бедам. — Но чем больше я думаю о будущем, тем больше понимаю, что не готова появиться в королевском дворце. Если уж тут вся округа только о нас и говорит, то представляешь, сколько людей будет обсуждать нас там?
— И сколько времени, как ты считаешь, тебе понадобится, чтобы подготовиться? — Эрик не разубеждал, не уговаривал, а в привычной своей манере искал способы преодолеть препятствие.
— Не знаю…
— Все ясно. — Его Высочество сделал из нашего разговора свои выводы. — Моя маленькая Синичка просто боится.
— А ты бы не боялся?
Эрик помолчал немного, а потом начал рассказывать, баюкая меня в своих объятиях.
— Страшнее всего было, когда мне впервые доверили самостоятельное расследование. Как я теперь понимаю, дело было совсем пустяковым, тем более, меня подстраховали более опытные сослуживцы. Но тогда я всю ночь сидел над бумагами, не решаясь подписать выводы, хотя был точно уверен, что знаю преступника.
— А сколько тогда тебе было лет? — Задала я самый безобидный из пришедших на ум вопросов. Спрашивать о цели, с которой Эрик делился сейчас этим воспоминанием было явно бесполезно. И так понятно, что это как-то связано с моими страхами.
— Семнадцать. До этого я неоднократно помогал расследовать различные истории, а вот так, самому решать чужую судьбу мне еще не приходилось.
— Но ты, все-таки, подписал.
— Конечно. Уже под утро, за час до срока, когда надо было сдавать отчет. Я просто понял, что кроме меня этого никто не сделает, и сделал.
Я устроилась поудобнее, прижавшись к Эрику и чувствуя, как под рукой бьется его сердце.
— Ты хочешь сказать, что я тоже должна просто взять и сделать то, что за меня не сделает никто?
— Именно. — Наградой мне был еще один поцелуй.
— И ты угадал? — Я не сомневалась в ответе, но хотелось немного подразнить любимого. Однако, ответ меня поразил до глубины души.
— Нет.
— Нет?
— Нет. В тот раз я ошибся. И только благодаря подстраховке не произошло трагедии. Догадываешься, зачем я тебе это рассказываю?
— Чтобы я перестала бояться сделать то, что за меня никто не сделает?
— И для этого тоже, хотя, подозреваю, ты и так это прекрасно понимаешь. — Хмыкнул Эрик. — А еще для того, чтобы ты не боялась ошибаться и помнила: в любой момент при дворе тебя будет кто-то страховать. По крайней мере, Синичка, пока ты не отрастишь такие же острые зубки как большинство гадюк в этом серпентарии.
— А разве у синичек вырастают зубки? — Минута слабости прошла и теперь мне хотелось немного пошалить.
— Еще какие! — Эрик, похоже, тоже был не настроен на серьезные разговоры.
