– Она просто прелестна, – сказала она, обращаясь к Бриджиде, – настоящее маленькое солнышко!
– Даже красивее, чем солнышко, – со смехом заметила подруга, когда они уже выходили из церкви. – Ты знаешь, мне кажется, что она больше похожа на тебя, чем на меня.
– О, тогда, конечно, она настоящая красавица! – с нарочито серьезным видом воскликнула девушка. Ей пришлось отстать от подруги на пару шагов, так как в этот момент подошел Джулио и с видом собственника обнял жену за талию.
– Ты не устала? – заботливо спросил он. – Может быть, мне донести девочку до повозки?
Катриона тихо улыбнулась про себя. Как только слух о ее видении пронесся по Фридженти, Джулио и все его родственники стали подчеркнуто бережно относиться к будущей матери пятерых сыновей. На саму же Катриону все смотрели с благоговейным почтением.
Только Энрико Фонтана, который прекрасно знал, какие мысли занимали девушку в тот вечер, когда ей явилось видение, лукаво посмотрел на нее, и, поднимаясь по ступенькам к органу, незаметно подмигнул.
Отец Умберто, внимательно слушая исповедь Катрионы, тщетно ожидал услышать рассказ о чудном явлении, которое пообещало даровать Бриджиде Ройо пятерых сыновей. Наконец он не выдержал и спросил:
– А ты не хочешь рассказать мне о своем видении, дочь моя?
– Да, святой отец. Мне и правда явилось видение, только произошло это не в церкви. Понимаете, когда я пришла в дом Ройо и увидела Бриджиду с Джулио и их троих детей… Совсем не сложно было предсказать, что если Джулио и впредь будет так ревностно исполнять свои супружеские обязанности, то у них будет еще много детей, в том числе и сыновья! Ах, святой отец! Все видят, что они появляются на свет один за одним! Это мог предсказать любой!
Отец Умберто ничего не ответил, только подозрительно кашлянул.
– Это была ложь, святой отец, маленькая ложь, которая облегчила жизнь моей подруге, маленькая ложь…
Тут отец Умберто был непреклонен.
– Не существует маленькой лжи, Катриона, – суровым голосом напомнил он.
– Ну, как бы там ни было, а эта ложь была сказана во благо, – пыталась оправдаться девушка. – Семья Ройо счастлива. Джулио стал снова добр и внимателен к своей жене. Их маленьким дочерям теперь хорошо и спокойно, а Бриджида простила и снова полюбила своего мужа. Скажите, если бы я поступила плохо, разве это могло бы принести столько добра?
– Ну, ты начала философствовать, дитя мое. Приходи как-нибудь ко мне, и мы обсудим этот вопрос как следует. А сейчас я никак не могу согласиться с твоей точкой зрения. Это – великий грех! Тебе надлежит три раза прочесть Ave Maria.
Наказание было легким, а тон священника добродушным.
Во время церемонии крещения Катриона встретилась с ним взглядом. Почему-то она была уверена, что отец Умберто не счел ее поступок большим грехом.
Девушка довольно улыбнулась. Какой-то странный человек, сидевший рядом с проходом, решил, что эта улыбка предназначалась ему, и улыбнулся в ответ. Затем он поздоровался с Катрионой, поднялся и пошел рядом.
– Добрый день, синьорина, – сказал он дружелюбно. – Прекрасная служба! Вы пели просто замечательно: ваш голос был слышен даже в последнем ряду. Я сразу вспомнил вашу мать. Просто превосходно!
Незнакомец безукоризненно говорил по-итальянски, и все же то в его речи выдавало в нем англичанина. Это, пожалуй, был даже не акцент, а интонация.
Его элегантный, дорогой костюм был сшит, по всей видимости, в Риме. Шелковая рубашка и галстук, вероятно, тоже стоили очень дорого. Незнакомец сильно отличался от смуглых, круглолицых мужчин Фридженти. У него было узкое, бледное, с орлиным носом лицо, голубые глаза, пшеничного цвета волосы, какие редко встретишь на севере Италии. Катриона отметила, что он был очень высок ростом, гораздо выше большинства местных мужчин. Длинный нос, четко очерченные губы и волевой подбородок делали внешний облик незнакомца решительным, а мягкие манеры, веселые, внимательные глаза и непринужденная словоохотливость привлекали и располагали к нему. Пожалуй, его можно было назвать даже красивым.
– Вы англичанин, синьор?
– Да.
– Гостите в замке?
– Да, приехал на фестиваль.
– Но до фестиваля еще несколько месяцев, – с удивлением заметила Катриона.
– Я решил приехать пораньше и насладиться тихим и спокойным летом. Герцог Креспи был так любезен, что предоставил в мое распоряжение апартаменты в своем замке, – он весело улыбнулся Катрионе, и ее почему-то вдруг охватило беспокойство.
Следующий вопрос молодого англичанина озадачил ее еще больше:
– Могу я навестить вас, синьорина Катриона?
Она повернулась так резко, что едва не упала со ступенек. К счастью, ее поддержала сильная рука нового знакомого.
– Интересно, зачем? – едва выдавила она из себя.
Не слишком деликатный вопрос Катрионы не обескуражил незнакомца.
– Ну, тут не может быть никакой иной причины, кроме обычной, по которой мужчины навещают хорошеньких девушек, – ответил он серьезным голосом, хотя глаза его искрились смехом.
Катриона понимала, что выглядит как глупая школьница, и с раздражением она выпалила:
– Джентльмены из замка не ходят в гости к деревенским девушкам, какими бы хорошенькими они не были. Исключение составляют те, которые пользуются дурной репутацией.
– Значит, я буду исключением, – спокойно сказал англичанин. – Может быть, мне следует обратиться к главе вашей семьи и заверить его, что я не имею по отношению к вам никаких дурных намерений? – с притворной озабоченностью он стал оглядываться по сторонам. – Кто из этих джентльменов ваш отец?
– Мой отец – христианин, а не джентльмен.
– Что ж, одно другому не мешает, – парировал англичанин.
– Я употребила это слово в том снобистском значении, которое подразумевает английский язык, – уточнила Катриона.
– Я вижу, вы знакомы со многими англичанами…
– Близко я с ними не знакома. Они все время приезжают к нам на фестиваль, и их присутствие, как бы это сказать, очень заметно.
– Один-ноль в вашу пользу, Катриона, – с притворным смирением сказал он.
Заметив высокомерный взгляд девушки, он добавил:
– Прошу прощения, мне следовало бы называть вас синьориной Сильвано.
– Катриона! – к ним подбежала Бьянка. – Ты едешь на ферму Ройо с Бриджидой или в повозке, со мной и с папой? – Ее ясные, любопытные глаза с интересом изучали незнакомца. – А может быть, и этот синьор…
Но Катриона тут же с негодованием оборвала сестру:
– Бьянка!
– К сожалению, – сказал англичанин, не обращая внимания на Катриону и вежливо кланяясь ее улыбающейся сестре, – я не был приглашен на крестины.
