– Сама лепи, – огрызнулась я. – Я во двор больше не выйду, сама по твоей милости чуть не превратилась в снежную бабу.
– Ого, Криворучка, какая ты злая стала, – задумчиво протянула Марина, разглядывая меня. – Правду говорят, когда мужика нет, баба становится сама не своя!
Я чуть не подавилась от злости собственной слюной. Вот гадина, сама же пытается выехать в рай на чужом горбу и меня же еще и оскорбляет!
– Пожалуй, я поеду домой, – с гадкой ухмылкой на лице протянула я, доведенная до ручки. – Сами расхлебывайте вашу кашу.
– Не смей, – завопила Клюева, – ты обещала! Как мы справимся без тебя? Что скажет Толик, когда дядя спросит, где же его невеста?
– Надо уметь врать, – с чувством глубокого удовлетворения бросила я ее же слова, – что-нибудь придумаете.
Марина замолчала, а потом мирно рассмеялась:
– Ну ладно, давай не будем ссориться и пороть горячку. Ты разозлилась, и я тебя понимаю – кому захочется выглядеть полной дурой?
Я с подозрением взглянула на Клюеву. И как это у некоторых людей получается вроде бы, с одной стороны, завуалированно просить прощения, а с другой – это выглядит как очередная издевка?
– Сейчас мы сядем за стол, – продолжала бывшая одноклассница, – успокоимся, наедимся, лорд напьется, и тебе будет гораздо легче!
– Мы? – удивилась я. – С каких это пор прислуга обедает за одним столом с хозяевами?
Марина поджала губы. Она уже успела забыть, что на некоторое время я буду играть ее роль – роль хозяйки дома.
– Может, в России так принято? – просительно начала она.
Я решительно отвергла эту версию.
– Это будет слишком подозрительно, – сообщила я. – Так что не обольщайся на свой счет. Сегодня пообедаешь на кухне.
Не выслушав ее ответа, я начала спускаться на первый этаж, чтобы убедиться, что к обеду все готово. Действительно, в столовой был накрыт белоснежной скатертью стол, столовые приборы с накрахмаленными салфетками тоже красовались на нем. Не хватало лишь едоков. Но это легко можно исправить. Вспоминая, в каком направлении удалились Толик с дядюшкой, я пошла за ними и вскоре, толкнув очередную дверь, очутилась в прекрасном саду. На несколько секунд я замерла от восхищения, с восторгом оглядываясь. Надо же, никогда не видела такой красоты! Надо будет посоветовать маме с отцом завести себе нечто подобное. В заполненном красивейшими растениями, карликовыми деревьями и цветами помещении царил волшебный запах. Дорожки, посыпанные гравием, простирались направо и налево, вдоль них склоняли мясистые листья экзотические растения, которых я никогда не видела.
– Нравится? – Вопрос лорда, вынырнувшего из-под одного из растений, застал меня врасплох.
– Ага, – ляпнула я, совершенно забыв, что якобы не люблю цветы, – каждый раз восхищаюсь, как бываю здесь.
Лорд с удовлетворенным видом кивнул. Появившийся Толик с удивлением воззрился на меня.
– Я пришла пригласить вас на обед, – улыбнулась я. – Все готово, прошу к столу.
– С удовольствием, – потер руками, как обыкновенный русский человек, дядюшка. – Я успел проголодаться. В самолете ужасно кормят!
– На этот счет не волнуйтесь, – я снова улыбнулась, – у нас вам обязательно понравится!
И тут я сделала странную вещь – подмигнула дядюшке Толика, словно старая знакомая. Надеюсь, это не выглядело вульгарно, потому что он уставился на меня так, словно впервые увидел.
– Маша, – проникновенно сказал он, – ваши волосы на зеленом фоне листвы смотрятся просто потрясающе! Хотя я подозреваю, что точно так же они будут смотреться в лучах восходящего солнца, а также на закате, у моря и в горах, при естественном освещении и в свете ночника…
Мы с Толиком замерли. Я – от восторга и неловкости, а он, видимо, не подозревал о поэтическом даре собственного родственника и поэтому взглянул на меня с большим вниманием и уважением.
Раздувшись от ощущения собственной значимости, как гусыня, наглотавшаяся зерна, я проследовала вперед, по направлению к столовой, затылком ощущая, что лорд Адриан пялится на мои волосы. Ну что же, должно же быть в человеке хоть что-то хорошее! В лорде это – любовь к рыжеволосым, а во мне – эти самые рыжие волосы!
Когда лорд Адриан шагнул на порог столовой, то замер на несколько секунд. Я спрятала ухмылку: ну что ж, я его прекрасно понимаю! Небось такие разносолы в английских пабах не готовят! Перед тем как позвать к столу гостя, я заглянула на кухню и попросила домашнюю челядь подать блюда к столу. Теперь стол ломился от яств.
Чего на нем только не было: и черная белужья икра, и зернистая лососевая, поданные в хрустальных розетках на колотом льду, запеченный целиком поросенок, сочащийся шашлык из баранины, от которого исходил жар, уйма салатов, свежее овощное ассорти, паштеты из гусиной печени в тарталетках и много чего еще. Стол в буквальном смысле слова ломился, оказавшись не в силах выдержать эти десятки килограммов еды, благоухающей дивными ароматами.
Толик любезно подвинул дядюшке стул, тот уселся и в замешательстве уставился на снедь. Решив, что он не знает, что ему выбрать и находится в затруднительном положении, я на правах хозяйки схватила его тарелку и первым делом бахнула на нее увесистый кусок чудного холодца, обильно смазала его соусом из хрена, затем положила на нее деревянную палочку с нанизанным горячим шашлыком, добавила по паре ложек разных салатов, а в довершение щедро намазала для дядюшки два бутерброда – один с красной, другой с черной икрой. Ну разве я не достойная хозяйка дома? Довольная собой, я уселась и принялась коситься на лорда Адриана. Тот в нерешительности взял вилку и поддел скромный кусочек помидора, которым я украсила пирамиду еды в его тарелке. Ага, понятно. Ему надо промочить горло, кажется, это так называется. Скромничает наш англичанин. Ну что ж, сейчас пропустит пару рюмочек, раздобреет, расслабится и набросится на еду.
Надеюсь, он не будет просить меня дать ему рецепт холодца! Я с удовольствием приступила к трапезе, Толик меня поддержал, пришлось его пнуть под столом и кивнуть на водку.
– Дядя, по маленькой? – Он подмигнул лорду. – За знакомство, так сказать! Наконец-то мы свиделись!
– Спасибо, я не пью, – сухо отказался тот. – И вообще, не признаю подобного расточительства в еде! Человек должен всего лишь утолять свою жажду и питать плоть, а не чревоугодничать.
Вот это удар! Мы с Толиком застыли над тарелками. Наш план рушился на глазах уже в первый же час после приезда лорда Адриана! Если он не пьет, что мы с ним будем делать? Разговаривать о литературе? Листать художественные альбомы, рассматривая картины Рубенса и Дали? Гулять по заснеженной Москве? Разгадывать кроссворды или ругать Путина? Черт, черт, черт! Во что я ввязалась? Весь наш план был построен на попойках милого дядюшки с Толиком! Вернее, на его страсти к пьянству (какой же мужик не любит выпить, особенно тот, который, обладая русскими корнями, живет в строгой и чопорной стране) и моих волосах! А что теперь? Пить с Толиком он отказался, значит, все то время, которое Толик уже распланировал, придется перекраивать заново, вставляя культурную программу.
