Джефри ловко убрал руку из-под ее ладони.
— Можете не сомневаться, мисс Бартли-Бейкон: родившись и выросши в этом доме, я изучил дорогу до парадного входа. — Запоздалая мысль заставила его снова повернуться к Розе. — Послушайте, леди Роза, вы ездите верхом?
Лицо Розы засветилось энтузиазмом.
— О да. Меня посадили на лошадь чуть ли не раньше, чем я научилась ходить.
— Прекрасно. Постараемся обеспечить вас подходящим конем в ближайшем же будущем.
— Это было бы замечательно. У меня был лучший скакун в Шенстоне. Чудесный и выносливый. Но… — она помедлила, и ее лицо омрачилось, а зубки впились в нижнюю губу, — это было дома.
— Понимаю, — выразил сочувствие Джефри, с серьезным видом кивая. — Ну, мы поищем другого. Я снова прощаюсь, дамы, и, кажется, наконец, ухожу.
Свирепо глядя на спину удаляющегося лорда Уайза, Шэрон кипела от негодования. Какая наглость! Он не обращал на нее внимания, танцуя на задних лапках перед маленькой лавочницей. Медленно повернувшись, она лениво обошла диван, изучая девицу. Неопрятная, немодная и неинтересная — таков был ее приговор. Ее взгляд презрительно скользнул по отвратительному коту, по крохотной фигурке — от распущенных волос до маленьких поношенных ботинок.
— Вот как! Вижу, в конце концов, вы нашли способ свить себе гнездышко, девушка. Но, поскольку вас никто сюда не звал, вам это пользы не принесет. Вы меня понимаете? — сказала Шэрон, агрессивно уперев руки в бока.
— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, мисс Бартли-Бейкон… — начала Роза, но Шэрон оборвала ее самым грубым образом.
— Откуда такое замешательство, мама Лавиния? — спросила она, широко зевая. — Вы же не думаете, что эта Рози затмит меня.
— О Господи, конечно, нет. Конечно же, нет, — ответила леди Лавиния, тщетно пытаясь подобрать утешительные слова для раздраженной девицы. У нее не было никакого желания еще больше омрачать свое утро спорами с Шэрон Бартли-Бейкон. Кроме того, предстояло устроить в доме неожиданную юную гостью, а потом еще бал у Таунсенда…
— Ничто не может огорчить меня, потому что я прекрасна, — сказала Шэрон скучающим голосом. — В Лондоне нет никого красивее меня. И не будет. — (Со стороны наблюдать такое тщеславное самовосхваление было довольно противно.) — Завейте девчонке локоны, и я одолжу ей одно из своих старых платьев для бала у Таунсенда. Она сможет завлечь какого-нибудь младшего сына, не имеющего шансов жениться более удачно.
— Мне говорили, что у нее есть платья… — Голос леди Лавинии замер, затем зазвучал с новой силой: — Хотя я сказала Джефри, что он не должен оставлять ее с пожилыми женщинами. Он должен проявить к ней некоторое внимание, иначе я вложу ему ума!
— Вряд ли у вас найдется что вложить, мама Лавиния, — сказала Шэрон, но неприкрытое оскорбление пролетело мимо ушей леди Лавинии. — Ничто не отвлечет Джефри от меня… тем более это маленькое ничтожество.
Роза стиснула зубы. Какая грубость — говорить о ней так, будто ее здесь нет! Как будто она… вещь! Поднявшись с дивана, она сбросила Вилли с колен.
— Напрасно вы так в этом уверены, — заявила она, распрямляясь.
Как ей хотелось швырнуть новость о помолвке в лицо этой избалованной девице, но, зная, что помолвка всего лишь обман, она прикусила язык. Будь это настоящая помолвка, она бы выпалила свою новость и рассмеялась в самодовольные глаза нахалки.
— Послушайте только эту девчушку, — язвительно сказала Шэрон и больно ущипнула Розу за щеку. — Вы такая робкая, Рози. Начнете заикаться и краснеть каждый раз, как какой-нибудь джентльмен только взглянет в вашу сторону. Предупреждаю, держитесь поближе к леди Уайз. Маркиз не удостоит вас… — она резко щелкнула пальцами под носом Розы, — своим вниманием. — Шэрон развернулась и выплыла из комнаты, чуть не наступив на Вилли. — Прочь с дороги, дрянной кот!
— О Господи, помоги нам всем, — фыркнула леди Лавиния, с ужасом глядя вслед Шэрон, затем повернулась к Розе и стала внимательно ее изучать. Она не боялась, что эта маленькая наивная девочка затмит Шэрон, но что-то в поведении Джефри вызвало ее тревогу. Конечно, ее сын не наделает глупостей в отношениях с этой девочкой, просто не хотелось, чтобы он отвлекался от намеченной ею цели. — Роза, подождите здесь, я найду кого-нибудь, кто проводит вас в вашу комнату.
Разъяренная Роза молча стиснула зубы. Ей все было ясно. До боли ясно. В этом доме ей не будет покоя. Леди Лавиния не скрывает своего недовольства навязанной гостьей и не станет заступаться за нее перед своей любимицей мисс Бартли-Бейкон. А эта ведьма, чтобы заполучить маркиза, готова растоптать всех, кто попадется на ее пути. Подобрав Вилли, Роза снова села на диван ждать, пока кто-нибудь вспомнит о ней и покажет ее комнату.
Она погладила пушистую голову кота.
— Надо подумать, Вилли. Это всего лишь временный выход из нашего бедственного положения. И еще следует позаботиться о моем бедном сердце. Оно уже рискует разбиться, ибо я по уши влюблена в человека, который вполне может оказаться самым худшим из повес.
Дом номер один на Лестер-стрит принял Розу в свои объятия, как любящая мать — дитя. Совсем не гулкий и не грозный, как можно было бы ожидать от такого большого особняка, будто смягчившийся с годами, он радушно принял бездомную девушку.
Два крыла дома, построенного в форме буквы X, предназначались для гостей и слуг, а два крыла — для семьи. Большое внимание уделялось и надлежащему обрамлению: тщательно распланированные сады с вымощенными дорожками дополняли на редкость обширную для города резиденцию. Каменный фасад был увит плющом. Высокие окна по бокам огромных дверей выходили в самую удивительную часть дома — парадный вестибюль. Купольная цветная фреска изображала Диану-Охотницу, а бесчисленные зеркала в массивных резных рамах многократно отражали свет и пространство, превращая вестибюль в роскошный театральный зал.
Высокие колонны, украшенные золочеными гроздьями фруктов и гирляндами цветов, стояли, как часовые, у входов в четыре коридора. Бесчисленные двери, резные и задрапированные, будто маршировали вдоль длинных коридоров. Похожие на сказочные пещеры гостиные, восхитительные маленькие салоны, романтичные альковы, встречающиеся тут и там, — все приглашало к исследованию. Если же гость уставал от архитектуры, можно было провести время в обширной портретной галерее, названной «Галереей славы» в напоминание о многочисленных предках, посвятивших себя служению короне. Именно здесь юная младшая горничная, приставленная к Розе, нашла свою подопечную.
