— Смею надеяться на это, миледи.
— О, прошу меня простить. Я тут намолола всякой чепухи и утомила тебя своей болтовней. Я заварю тебе чаю. Думаю, у тебя по моей милости до сих пор голова раскалывается от боли. Чай облегчит боль и поможет тебе уснуть. Завтра тебе станет лучше, и ты, милорд, сможешь встретиться с моей Элен. О, я уверена, что ты согласишься на брак, как только увидишь ее. — Леди Элизабет поднялась и направилась к двери.
Стоук хотел остановить хозяйку, сказав, что пить чай не станет, но лишь повернулся на девичьем ложе и тут почувствовал, как ему в ребра уперлось что-то твердое.
Стоук сунул руку под тощий тюфяк и извлек оттуда кинжал-дагу с широким и острым лезвием.
— Еще одно сокровище из волшебной пещеры леди Ларк. — Роуленд улыбнулся и картинным жестом обвел рукой комнату, предлагая Стоуку полюбоваться на предметы воинского снаряжения, висевшие на стенах.
— Баронам Мэндвилам не следовало бы разрешать дочери играть с оружием.
Стоук ткнул пальцем в дубовую дверь, сплошь истыканную каким-то острым оружием. Судя по всему, достопочтенная леди Ларк чрезвычайно любила метать в дверь кинжал, возлежа при этом на постели.
Стоук размахнулся и швырнул кинжал Ларк в дверь. Клинок наполовину вошел в дерево и задрожал.
Роуленд пристально смотрел на кинжал.
— У меня такое ощущение, что у вас с леди Ларк много общего.
— Верно, черт побери. — Стоук спустил длинные ноги на пол и, поморщившись, сел на краю постели. В следующую минуту он свесил голову на грудь и обхватил ее руками: головокружение, следствие меткого броска леди Элизабет, не проходило.
— Слушай, а ведь эта пресловутая леди Ларк и наша бродяжка — одно и то же лицо, — заметил Роуленд. — Стало быть, девушка не соврала, что она леди.
— Ясное дело. Только вот леди из нее получилась какая-то сомнительная. — Стоук поморщился. — А какова, интересно знать, ее сестра?
— Ей-богу, другой такой красавицы тебе не сыскать. Она нежна, послушна и обходительна. Уверен, ты не разочаруешься, когда увидишь ее.
— Сесиль тоже была обходительна и послушна… поначалу.
— Да, но по ее поступкам нельзя судить обо всех женщинах.
— А по-моему, можно. Признаться, я уже начинаю жалеть, что согласился на эти смотрины.
— Почему же? Тебе ведь нужна женщина, которая растила бы твоего сына? А поскольку парню уже три года, с выбором жены стоит поторопиться.
— Ты твердишь мне о женитьбе вот уже целый год, но я все еще не вижу в этом особой надобности.
— Повторяю, стоит тебе только взглянуть на леди Элен, и ты женишься как миленький. Все, что мы слышали о ней при дворе, — истинная правда. Красотой и манерами леди Элен затмит любую придворную даму. В жизни не встречал такой чаровницы. — Роуленд мечтательно закатил глаза.
— Достойные качества, что и говорить, но мне нужно от нее другое: она должна знать, как управлять замком, быть хорошей матерью Варику и уметь пробуждать у меня желание.
Стоук очень надеялся, что все эти качества у леди Элен есть. Любви он от нее не требовал, да и сам любить ее не собирался. После смерти Сесиль ни любить женщин, ни доверять им Стоук не мог.
— Поверь, она годится не только в няньки и домоправительницы, — многозначительно улыбнулся Роуленд.
Стоук хмуро покосился на приятеля. Вообще-то он не сомневался, что леди Элен ни красотой, ни любезными манерами не уступит Сесиль. Одно было плохо: жизненный опыт научил Стоука настороженно относиться к безупречным манерам и внешности женщин, поскольку он считал, что ложь и предательство отлично уживаются с красотой.
— Ухаживая за Элен, — продолжал Роуленд, — помни об одном: тебе на время нужно забыть, что ее сестричка Ларк пыталась тебя убить.
— С леди Ларк я как-нибудь объяснюсь.
— И что ты намерен делать? — не выдержал Роуленд очередной паузы.
— Прежде всего найти ее.
— Слушай, а как ей удалось улизнуть от тебя?
— Не спрашивай. — Лицо Стоука потемнело.
— Кажется, это была не самая удачная для тебя ночь.
— Удача переменчива, — процедил Стоук. — Рано или поздно леди Ларк вернется домой.
Глаза Черного Рыцаря затуманились. Он вспомнил исходивший от тела и губ леди Ларк жар, ее длинные ноги, худую мальчишескую фигурку и понял, что ему не терпится снова прижать ее к себе. На сей раз Стоук не отпустил бы ее так легко.
По бесконечному, освещенному огнем факелов коридору Ларк на цыпочках пробиралась в зал. Рядом с ней бесшумно двигался верный Балтазар.
Ларк вымылась в бочке с дождевой водой, а потом отправилась в людскую и одолжила у служанок платье, платок и башмаки. Высокомерный Черный Рыцарь никак не шел у нее из головы. Рыцарь все еще был здесь, в замке, — она видела, как он последовал за отцом в зал. И ночной гость, и отец, и братья Ларк находились от нее слишком далеко — она пряталась за углом караульной и не слышала, о чем они говорили. Потом, когда отец стал громко звать ее, Ларк поспешила убраться подальше.
Девушка опять подумала о Черном Рыцаре, о его черных, похожих на агат, глазах. Его взгляд был исполнен силы, казалось, не знавшей преград. Повинуясь магнетической силе этого взгляда, Ларк потянулась губами к рыцарю, хотя делать этого ей, разумеется, не следовало. Как она могла пасть так низко? Ведь она любит Эвенела… Поняв, что находиться рядом с Черным Рыцарем опасно, девушка решила избегать встреч с ним.
Утвердившись в своем решении, Ларк вошла в зал. Длинные полосы лунного света, проникавшего сквозь прорубленные в каменных стенах узкие оконца, упирались в черные, покрытые столетней копотью балки, которые поддерживали сработанный из еловых досок потолок. На стенах висели красочные гобелены. Многие из них были вышиты руками матери и сестрицы Элен. Во всю длину зала тянулись массивные столы с толстыми дубовыми столешницами. У противоположной от входа стены зала находился каменный очаг.
За одним из столов над шахматной доской склонились Эвел и старый оруженосец отца Гован. В серебристых волосах Гована играли отблески полыхавшего в очаге пламени. Время от времени старик дергал себя за бороду и хмурил кустистые брови, решая вопрос, как спасти от шаха своего короля. Сэр Гован был самым преданным из вассалов отца, и Ларк почитала старого слугу как близкого родственника. Старик никогда не оставлял замка без присмотра и следил за его безопасностью, тогда как ее отец частенько искал удовольствий в деревенской таверне. Ларк жалела Гована. Десять лет назад старый рыцарь потерял жену и с тех пор почти не улыбался.
Мужчины услышали тихую поступь Ларк и разом вскинули головы. Сжимая вырезанную из слоновой кости фигурку короля, Гован кивком указал Эвелу на девушку.
