Они остановились перед дорожкой, которая напоминала узкий туннель, ведущий в темноту.
– Ее называют «тропой влюбленных». Если молоденькая девушка осмелится ступить на нее – значит она добровольно напрашивается на скандал. – Де Грей повернулся и насмешливо махнул рукой в ту сторону:
– Рискнем?
– Не знаю, – ответила Лидиан, гадая, что он имеет в виду.
Наверное, пытается выставить ее глупым, робким и бесхитростным созданием. Конечно, нельзя идти туда с мужчиной. Плохо уже то, что она повела себя столь безрассудно, оказалась в Воксхолле без матери и пила вино…
Пора опомниться, и немедленно.
– Боитесь? – тихо спросил Эрик.
– Разумеется, нет.
Что может с нею случиться? Де Грей попытается соблазнить ее… Она выбранит его, на том все и кончится.
Пожав плечами, она решительно двинулась вперед, предоставив Эрику следовать за ней. Вскоре они миновали еще одну парочку. Лидиан стало немного не по себе, поскольку деревья закрывали небо и они с Эриком оказались в непроглядной темноте.
– Уже поздно, – нервно заметила она. – Должно быть, сейчас полночь.
– Кажется, около двух часов.
Лидиан попыталась сменить тему:
– Вы будете присутствовать на балу у Бримуортов в пятницу?
– Еще не думал об этом.
Тропинка сужалась, место становилось все более уединенным, словно не было рядом шумного делового Лондона. Испуганная тишиной, Лидиан остановилась и резко спросила:
– Лорд де Грей, вы намерены соблазнить меня?
– А вы бы хотели? – засмеялся он.
– Нет, просто.., если вы собирались, то давайте покончим с этим прямо сейчас, чтобы я больше не волновалась!
– Среди моих знакомых женщин вы самая нетерпеливая, мисс Экленд, – весело заметил он.
– Обычно я проявляю терпение за исключением тех случаев, когда это связано с вами.
– Почему?
– Потому что вы вызываете у меня такое… – Она долго подбирала нужное слово и в конце концов остановилась на «раздражении».
– Неужели? – В темноте блеснули его белые зубы. – В будущем я попытаюсь стать более приятным.
А если вы ждете от меня соблазнения… – Он наклонился, нежно прикоснулся губами к ее рту и с улыбкой сказал:
– Приключение закончено.
Успокоенная его легкомысленным тоном, Лидиан в ответ засмеялась.
– Спасибо, – искренне поблагодарила она.
Эрик де Грей достиг невозможного, превратив худшую ночь в нечто приятное и веселое. Завтра она начнет новую жизнью, перестанет быть такой наивной и больше уже не позволит мужчине использовать себя.
Эрик отвез ее домой, и Лидиан вернулась в свою комнату тем же путем: по лестнице для слуг.
Скоро рассветет. Она знала, что ей не удастся как следует отдохнуть, но это не важно. Раздевшись, она легла в постель и натянула одеяло до подбородка. Еще будет время подумать о Ченсе, о том, как он выглядел, что сказал, а сейчас ее мысли заполнены яркими огнями фейерверка, музыкой.., и воспоминаниями об объятии Эрика де Грея.
– Мы скоро увидимся, – сказал он на прощание. – Я хочу убедиться, что вы наконец пришли в себя.
Он, конечно, имел в виду тот неприятный инцидент у Кравена и ее чувства к Ченсу.
– Я намерена прийти в себя очень быстро. У меня больше нет иллюзий в отношении мужчин, и я никогда не совершу подобную ошибку.
– Какой цинизм! – усмехнулся он.
* * *
В течение следующего месяца Ченс не давал о себе знать, да Лидиан и не ждала этого. Ей хотелось бы почаще быть одной, думать о прошлом и о том, почему она увлеклась подобным человеком, но ее постоянно звали на многочисленные балы, музыкальные вечера и прогулки в колясках вокруг Гайд-парка. Она познакомилась с друзьями графини и Долли, приятными в общении, элегантными женщинами. Элизабет впервые за последние годы казалась счастливой и довольной Лидиан стало ясно, как мать скучала по светской жизни, которой была лишена после смерти мужа.
Эрик де Грей приезжал почти ежедневно, и, несмотря на попытки оставаться равнодушной, Лидиан с нетерпением ждала его Сердце у нее трепетало, едва она слышала в холле знакомый голос, а когда она выходила поздороваться, то ощущала на себе его дерзкие, но одобрительные взгляды. Эрик вел себя с ней по-дружески, словно общался с Долли.
Во время одного из визитов он немного задержался в гостиной, вспоминая с сестрой детские шалости, особенно кражу садовых ножниц, когда они употребили свой художественный талант, обрезая деревья в саду.
– Бедняга Эдуард, – воскликнула Долли, – его наказали вместе с нами.
– Хотя он был не виноват? – удивилась Лидиан.
– Родители никогда не делали между нами различий, – объяснила Долли. – Если один вел себя отвратительно, шлепали всех.
– Но Эдуард никогда не жаловался, – улыбнулся Эрик. – Он был человек ответственный, всегда помогал нам выпутаться из неприятностей и терпел наказания за проступки, которых не совершал.
– Каким же он был хорошим, – Долли смахнула одинокую слезу. – Я так по нему скучаю. А ты часто думаешь о нем, Эрик?
Улыбка де Грея померкла, он старательно снял пушинку с рукава.
– Всегда, – ответил он и сменил тему. – Не рискнут ли молодые леди присоединиться ко мне завтра утром для прогулки верхом по Гайд-парку?
– О да! – тут же воскликнула Долли.
Лидиан медлила, ища отговорку, но потом решила сказать правду:
– К сожалению, я не очень хорошо езжу верхом.
Прошло много лет с тех пор, как она сидела на породистой лошади, а тем более на таких совершенных животных, как в конюшнях де Греев.
– Мы подберем вам смирную лошадку. У нас есть одна пятилетка по кличке Леди. – Глаза Эрика весело сверкнули, когда он добавил:
– Я в жизни не встречал еще такую спокойную и послушную особу женского пола.
Долли расхохоталась и сделала вид, что собирается поколотить брата за подобное высказывание, но Лидиан покачала головой:
– Мой костюм для верховой езды давно вышел из моды, кроме того…
– О, можешь взять один из моих! – воскликнула Долли.
– Не могу…
– Никаких возражений, – тихо сказал Эрик.
И прежде чем Лидиан успела ответить, Долли уже выбежала из комнаты, крича на ходу:
– У меня как раз есть подходящий черный костюм с синим шарфом. Я сейчас же его достану.
– Подожди, – окликнула ее Лидиан, но та, видимо, не слышала. – Кажется, мне придется завтра ехать с вами.
– Вам понравится.
Наступила тишина. Это была их первая возможность поговорить наедине после той ночи в Воксхолле.
– На кого похож ваш брат? – вдруг спросила она. – Я никогда не видела его портретов.
– У меня есть наш общий портрет, написанный много лет назад: Эдуард, Долли и я. Любимый портрет нашей матери, но она попросила убрать его после смерти Эдуарда, и сейчас он висит в моем доме.
