— Во что это вы впутались, дьявол вас побери?
Несколько встревоженная его реакцией, Джулиана попыталась вырваться, но он еще крепче сжал ее пальцы.
— Не брыкайтесь! — приказал он, игнорируя ее сопротивление. — А теперь объясните, что сделал этот подлец! И что за топор он держит у вас над головой?
Сейчас он был похож на того Ашера, которого Джулиана видела в ту ночь, в саду Ормсби, и это немного пугало.
Она смотрела на него огромными глазами, выискивая черты некогда знакомого мальчика. Но перед ней был опасный человек. Человек, с которым нельзя шутить. Сердце ее болезненно сжалось. Господи! Почему она посчитала, что он согласится ей помочь?!
Пугающие мысли теснились в голове. Она наедине с этим жестоким незнакомцем темной ночью. Бороться с ним немыслимо, сбежать от него невозможно.
У нее перехватило дыхание. Никто не знал, что она уехала на свидание с ним. Никто не знал, где она сейчас. Если ему взбредет в голову, он может убить ее, и ни один человек на свете не найдет тела.
Очевидно, эти мысли слишком ясно отразились на лице Джулианы, потому что Ашер, заметив страх в ее глазах, ослабил хватку.
— Я не причиню вам зла, — заверил он. — И никогда бы не смог. Простите, если напугал. Сами знаете, как я отношусь к Ормсби, и мысль о том, что вы попали в его лапы... — Сухо улыбнувшись, он добавил: — Боюсь, я вспылил. Вы простите меня?
Джулиана нерешительно кивнула, однако на душе стало легче. Презрение и неприязнь Ашера к Ормсби были общеизвестны, и те злоба и ненависть, которые она увидела в его лице, были направлены исключительно на Ормсби.
Ашер погладил Джулиану по щеке.
— Никогда не бойтесь меня. Конечно, мне порой очень хочется убить Ормсби кинжалом, но всегда помните, что мой гнев направлен только на него — и ни в коем случае не на вас. Всегда знайте, что как бы сильно вы ни злили меня, я никогда в жизни не причиню вам зла или боли.
Джулиана смотрела на него, затаив дыхание. Вот это и есть обаятельный, завораживающий Ашер, который иногда являлся ей в запретных снах, возбуждая ее, заставляя сгорать от желания...
Он хотел всего лишь утешить ее. Но все мысли разом вылетели у него из головы. Он всегда считал, что белокуро-розовая красота Талии несколько приторна, а настоящей красавицей в семье была Джулиана, с ее волосами цвета собольего меха и янтарными, как выдержанное виски, глазами. Глядя на нее сейчас, он все больше убеждался в собственной правоте. Джулиана была высокая, как Талия, с полной грудью и точеными бедрами, и его к ней влекло все больше. Талия, с ее светло-голубыми глазами и алебастровой кожей, была холодным совершенством, а Джулиана... темные волосы, сверкающие глаза и кожа цвета спелого персика напоминали ему о жарких тропических ночах.
Ашер ощутил волнение. Джулиана всегда ему нравилась. А сейчас он хотел ее. Безумно.
Забыв обо всем, он наклонил голову и завладел ее губами.
Джулиана была мягкой и податливой. Он притянул ее к себе и застонал, почувствовав, как прижимается ее грудь к его груди.
Поцелуй становился все исступленнее. Язык Ашера проник Джулиане в рот. Ее застенчивость восхитила его, и его поцелуй становился все смелее и требовательнее.
Джулиане даже не пришло в голову оттолкнуть его. Какой-то частью сознания она понимала, насколько это опасно. Понимала, что следует вырваться... но она впервые в жизни испытывала подобные ощущения, такое примитивное, безграничное желание. Даже в постели с мужем она не возбуждалась так сильно, не стремилась почувствовать жар обнаженного мужского тела, слиться с ним воедино...
Ее соски отвердели и набухли. Руки сомкнулись на его шее. Языки их сплелись, ее плащ соскользнул на пол, но они этого не заметили.
Джулиана затрепетала, когда Ашер стиснул ее ягодицы и притянул к себе, вынуждая прижаться к своей твердой плоти. Джулиана горела желанием прильнуть к нему еще ближе и сейчас терлась бедрами о его бедра, пытаясь найти облегчение от сладкой боли, пульсирующей внизу живота.
Ашер, в полной уверенности, что умрет, если не сделает ее своей, продолжал целовать ее нежные губы. Джулиана не помнила, как он уложил ее на стол, а сам немедленно оказался между ее бедер и одним движением поднял юбки. Его пальцы нашли заветный бугорок. Ашер тихо зарычал, обнаружив, что Джулиана горяча и готова для него.
Подняв голову, он стал расстегивать брюки. Напряженная плоть обрела свободу, и Ашер жадно вгляделся в Джулиану — роскошный пир, предназначенный только для него одного. Их глаза встретились. И в этот момент реальность с ужасающей силой вторглась в чувственный туман, окутавший Ашера. Иисусе! Это не какая-то потаскуха, за услуги которой он заплатил! Это Джулиана!
И что всего хуже, он едва не овладел ею, словно похотливый боров!
Сыпля проклятиями, Ашер одернул юбки Джулианы, стащил ее со стола и с неприличной поспешностью отвернулся, чтобы привести себя в порядок.
Тяжело, затрудненно дыша, сжимая кулаки, он зажмурился. Сейчас он мечтал об одном: поскорее обрести здравый рассудок.
Сверхчеловеческим усилием воли он подавил желание и задушил почти неодолимый порыв повернуться и закончить начатое.
Потрясенная таким поворотом событий Джулиана не сразу поняла, что почти отдалась Ашеру Корделлу на столе, в лесной хижине! Ее душили стыд, смущение и ужас. Небеса милосердные! Что на нее нашло? О чем она думала?
Дрожащей рукой она откинула со лба волосы. Слезы стыда и ярости на собственное непристойное поведение готовы были брызнуть из глаз. Она вела себя хуже обычной шлюхи! Что подумает о ней Ашер?!
Кусая губы, Джулиана дрожащими руками оправила юбки.
Как теперь просить его о помощи?!
Моля Бога о смерти, она набрала в грудь воздуха и повернулась к Ашеру.
Сознавая, что ноющая плоть до сих пор распирает брюки, он все-таки взял себя в руки и сухо сказал:
— Мне в голову не приходило, что это может произойти, и не могу выразить, каким непростительным было мое поведение! Как я мог бессовестно воспользоваться вашим положением?! Утром я поговорю с вашим отцом.
Джулиана недоуменно моргнула:
— Что? При чем тут мой отец?
— Господи, Джулиана! Я сейчас позволил себе бесстыдные вольности, и вы должны понимать, что для нас возможен только один выход. — На миг отрешившись от холодной сдержанности, он пробормотал: — Я не собирался жениться так скоро, хотя последнее время подумывал об этом, но раз между нами случилось... — Он взволнованно провел ладонью по волосам. — И хотя я никогда не рассматривал вас как возможную невесту и уверен, что вы вряд ли захотите выйти за меня замуж, я все-таки делаю вам предложение. Нам придется как-то ладить друг с другом! — выпалил он и без особой убежденности добавил: — Все не так уж плохо. Мы давно не дети. Я не стану слишком многого от вас требовать, и мы по большей части будем жить каждый своей жизнью. У меня вполне достаточно средств, чтобы содержать семью, и даю слово, что хотя это не то, чего каждый из нас желал, я буду хорошо с вами обращаться.
