Гилрой опустился на колени и склонил голову.
Но его покорность и смирение были всего-навсего хитрой уловкой.
Он схватил Элдсуайт за волосы, вынул из голенища сапога кинжал и приставил клинок к ее шее:
– Выбирайте – моя свобода или ее жизнь?
Барстоу неожиданно встал на дыбы и захрапел, разрезая передними копытами воздух, затем с громким ржанием стал бить копытами землю.
Элдсуайт была ни жива ни мертва от страха. Хватая Гилроя за руки, она хрипела:
– Отпустите меня… Пожалуйста…
Гилрой кинжалом поднял ей голову.
– Уберите от меня вашего коня, сэр Роберт.
Сэр Роберт не пошевелился, но Барстоу попятился. Продолжая держать нож у ее горла, Гилрой прошептал Элдсуайт в ухо:
– Ну что же вы так дрожите, милая сестрица? Неужели вы и впрямь боитесь, что я причиню вам вред? Как-никак мы с вами близкие родственники, леди Элдсуайт. Ваш отец очень, очень близко знал мою мать.
Он грубо оттолкнул Элдсуайт.
– Это чудовищная ложь!
Гилрой рассмеялся:
– Нет, это правда, леди Элдсуайт. Сколько я себя помню, всегда мечтал прибрать к рукам замок Креналден. Пока наш с вами отец в отъезде, я пришел забрать себе то, что принадлежит мне по праву.
Гилрой схватил свою упирающуюся лошадь за ухо и попытался подвести ближе. Но лошадь не двинулась с места.
Элдсуайт отшатнулась. Она была потрясена словами Гилроя, не хотела им верить. Не хотела даже думать о том, что такое возможно: этот убийца и предатель – сын ее отца. А значит, ее единокровный брат.
Сэр Роберт начал незаметно подводить Барстоу к Элдсуайт. Он показал рукой на огни факелов, которые постепенно приближались.
– Быстрее! – приказал он, протягивая ей руку. Гилрой еще крепче ухватился за ухо своей лошади. Обратившись к Элдсуайт, он сказал:
– Вы уезжаете с самим дьяволом в человеческом обличье, сестра. Вам неинтересно узнать, чего добивается сэр Роберт Бретон, помогая вам? Какой тайный умысел преследует? В то время как я зарабатываю деньги войной, он предпочитает идти другим – более легким – путем: получать богатство, отбирая его у доверчивых женщин. Взять хотя бы Маргариту Саттон. А вас он еще не соблазнил?
Лицо Элдсуайт залилось краской. Гилрой усмехнулся:
– Святые угодники, Бретон! Не ожидал от тебя. И как тебе удается везде успевать?
Глаза сэра Роберта гневно вспыхнули. Он обнажил меч.
Гилрой попятился к своей лошади и, схватив поводья, сунул ногу в стремя.
Через мгновение в мерцании лунного света блеснула сталь кинжала, спрятанного в голенище его сапога.
Элдсуайт неожиданно бросилась вперед. Встав прямо перед перевозбужденной лошадью, она взмахнула руками над ее головой и громко крикнула:
– Нет!
От неожиданности лошадь встала на дыбы и попятилась. Гилрой, не удержавшись в седле, упал на землю, выронив кинжал. Испуганная лошадь, взбрыкивая, пустилась рысью вдоль берега реки.
Элдсуайт дрожала от волнения. Голова у нее раскалывалась от боли. Девушка гладила пальцами пульсирующие виски. Проведя ладонью по лбу, подумала: «Господи! Что это было? Что только что произошло?» Элдсуайт не ожидала, что лошадь Гилроя так сильно испугается. Это показалось ей странным, необъяснимым.
Гилрой вскочил на ноги и, вытирая грязь и кровь с лица, истошно завопил:
– Ведьма! Ты наводишь колдовские чары на лошадей! Замок Креналден – в моих руках. Клянусь, скоро твоя голова будет красоваться на деревянном колу, – Он показал рукой на поля вокруг, освещенные горящими кострами: – Тебе некуда бежать.
В этот миг градом посыпались стрелы. Люди с криками бросились бежать, покидая поля и устремившись в сторону реки.
Дождь стрел не прекращался. Сэр Роберт взял Элдсуайт за руку и, усадив ее позади себя, повернул лошадь к реке.
Элдсуайт обняла его за талию, и Барстоу помчал своих седоков к воде.
– Держитесь крепче, леди Элдсуайт! – крикнул сэр Роберт.
Добежав, Барстоу прыгнул в воду, подняв позади себя фейерверк брызг.
Гремел гром. Барстоу устало вышел из воды. Он тяжело дышал. Вода стекала ручейками по его мощному крупу и груди. Элдсуайт, смертельно усталая и насквозь промокшая, слезла с лошади, затем тяжело опустилась на колени и в изнеможении рухнула в прибрежные камыши.
Держа руки на бедрах, Роберт согнулся в три погибели, стараясь отдышаться. В нескольких футах от них стремительно несла свои воды река – черная, как ночь, напоминая о том, что они только что находились на волосок от гибели. Благодаря Барстоу им – слава Богу – удалось благополучно переправиться через реку.
Дыхание Элдсуайт постепенно успокоилось, она опустила голову, закрыла лицо руками и заплакала. Ее плечи вздрагивали, она с трудом сдерживала рыдания. Элдсуайт больше не была гордой, самоуверенной женщиной, готовой бросить вызов всему миру, и усомнилась в справедливости решения самого короля.
Сэр Роберт опустился рядом с ней на колени. По какой-то непонятной причине ему стало не по себе, когда он увидел Элдсуайт уязвимой, охваченной отчаянием. После недолгих колебаний он обнял ее за плечи и помог подняться на ноги. Бережно приподняв ее подбородок, Роберт внимательно разглядывал ее лицо.
– Вы не пострадали? – тихо спросил он, убирая прядку волос у нее со лба. – Гилрой ничего вам не сделал? Бог – свидетель, если он причинил вам вред, я сотру этого негодяя в порошок.
– Со мной все в порядке. Я просто… просто…
Сэр Роберт заметил, что у Элдсуайт изможденный вид, под глазами – темные круги. В порыве нежности, которую он и сам себе не мог объяснить, сэр Роберт привлек Элдсуайт к себе и обнял. Она доверчиво прижалась лбом к его груди и тяжело вздохнула.
Затем тихонько ахнула и осторожно прикоснулась к его лицу.
Роберт потрогал рукой свой подбородок, ощущая сильную боль, потом с удивлением посмотрел на свои пальцы, испачканные кровью. Он нащупал на подбородке глубокую рану, из которой сочилась кровь.
Элдсуайт приложила к ране край рукава своего платья. Ее лицо мгновенно приобрело обычное для нее решительное выражение. Она снова стала смелой и рассудительной женщиной, которая прекрасно владеет собой и знает, что делать.
– Необходимо наложить шов, – деловито сообщила она и промокнула рану рукавом. – Сейчас я разыщу полынь и сделаю вам перевязку.
В этот момент грянул гром и в темном небе сверкнула молния.
Но сэр Роберт уже позабыл о том, что ранен. Он хорошо знал, что следует после того, как стены замка обрушиваются под ударом тарана.
Господи! Чем он занимается в разгар войны? Он, опытный воин? Сейчас не время для телячьих нежностей. А он позволил этой своевольной и упрямой женщине смягчить его сердце и высечь из него искру нежности. Это то, чего он боялся больше всего на свете. Уж лучше встретиться лицом к лицу с самым грозным врагом и биться с ним в бою до последней капли крови.
