Затем он вспомнил, что Коппер упомянул вчера залив Тауранга Бэй, что в двенадцати милях от Вестпорта; там находились лежбища тюленей. Охотники на тюленей точно не знали ничего о «Притти Пег» и даже не стали бы интересоваться, откуда он пришел. Охотничий промысел в Тауранге, должно быть, процветал; Лукас точно смог бы найти себе там работу. Обрадовавшись, он отправился в путь. Охота на тюленей не могла быть хуже, чем забой китов…
Люди в Тауранге действительно приняли его дружелюбно, а неприятные запахи в их лагере раздражали не так, как на корабле. Стоянка находилась под открытым небом, поэтому такой тесноты, как на «Притти Пег», не было. Конечно же, все понимали, что с Лукасом что-то не так, но никто не задавал ему вопросов относительно его неприглядного внешнего вида, отсутствия оснащения и денег. На сомнительные доводы Лукаса никто не обращал особого внимания.
– Оставайся, Люк, уж тебя-то мы сможем накормить. Приноси пользу, убей пару тюленей. По выходным мы отвозим шкуры в Вестпорт. Тогда у тебя снова появятся деньги.
Норман, самый старший из охотников, курил трубку. У Лукаса начали появляться подозрения, что он был не единственным в Тауранге Бэй, кто сбежал сюда по какой-то своей причине.
Лукас смог бы даже приспособиться к жизни среди этих молчаливых и невозмутимых жителей побережья, если бы не охота! И вообще, разве можно назвать охотой убийство беспомощных малышей прямо на глазах у их объятых ужасом матерей? Не зная, что ему делать, Лукас смотрел то на дубинку в своих руках, то на зверька перед собой…
– Ну давай же, Люк! Работай! Или ты думаешь, что в субботу в Вестпорте кто-то даст тебе деньги только потому, что ты нам помогал? Здесь все помогают друг другу, но деньги можно получить лишь за собственноручно добытый мех!
У Лукаса не осталось выхода. Он закрыл глаза и нанес удар…
9
В конце недели у Лукаса было почти тридцать тюленьих шкурок – и еще больше стыда и ненависти к самому себе, чем тогда на «Притти Пег». Он твердо решил не возвращаться в Таурангу Бэй после выходных. Вестпорт был растущим поселением. Лукас должен был найти там работу, которая была ему больше по душе, даже если это и означало, что он не «настоящий мужчина».
Закупщик тюленьих шкурок, мускулистый крепыш невысокого роста, который также вел продажу в Вестпорте, был вне себя от радости. Как и предполагал Лукас, появление нового охотника на тюленей никто не пытался связать с побегом моряка с «Притти Пег». Возможно, закупщик не думал о подобного рода проблемах, а может, ему просто было все равно. В любом случае он платил по два цента за каждую шкурку и охотно отвечал на вопросы о другой работе в Вестпорте. Естественно, Лукас не говорил о том, что ему неприятно убивать животных. Вместо этого он сказал, что ему надоела мужская компания во время пребывания в Тауранге Бэй.
– Я хочу пожить в городе, – уверял он. – Возможно, найти себе женщину, завести семью… лишь бы больше не видеть мертвых китов и тюленей. – Лукас положил на стол деньги за спальный мешок и одежду, которые он только что приобрел.
Торговец и новые друзья Лукаса засмеялись во все горло.
– Ну, работу найти легко. Но девушку? Ее можно найти лишь в заведении Иоланды над пабом. Конечно же, они в самом подходящем для брака возрасте!
Мужчины, восприняв заявление Лукаса как шутку, продолжали смеяться.
– Можешь сразу спросить, хочет ли кто-нибудь из них замуж! – добродушно произнес Норман. – Ты ведь пойдешь с нами в паб?
Лукас не мог отказаться. Собственно говоря, он хотел сэкономить заработанные деньги, но выпить виски не помешало бы – или же шнапса, который помог бы ему забыть глаза тюленей и отчаянное сопротивление кита…
Закупщик шкурок назвал Лукасу другие способы заработка в Вестпорте. Так, к примеру, кузнецу наверняка понадобился бы подмастерье. Работал ли он с железом? Лукас проклинал себя за то, что в Киворд-Стейшн ни разу даже не удосужился понаблюдать за тем, как Джеймс МакКензи подковывал лошадей. Соответствующие умения помогли бы ему заработать, но Лукас никогда в жизни не держал в руках молоток и гвозди. Он мог лишь скакать верхом на лошади – и ничего больше.
Мужчина верно истолковал молчание Лукаса.
– Ремесленник с тебя никакой, не так ли? Кроме как бить тюленей по голове, ничему не научился. Но можно пойти на стройку! Плотникам постоянно требуется помощь. Они не справляются с заказами, всем вдруг захотелось иметь домик на берегу Буллер. Вестпорт еще станет настоящим городом! Но они платят немного. Зарплата не идет ни в какое сравнение с тем, что ты можешь заработать на этом! – Он указал на тюленьи шкуры.
Лукас кивнул.
– Я понимаю. Но я все равно спрошу. Я… я имею представление о работе с деревом.
Паб был маленьким и не очень чистым. Но Лукас вскоре с облегчением понял, что никто из посетителей его не помнил. Возможно, они и не обращали особого внимания на матросов с «Притти Пег». Только рыжеволосая девушка, которая сегодня снова обслуживала посетителей, казалось, смотрела на него оценивающим взглядом. Она вытерла стол, прежде чем поставить перед Норманом и Лукасом бокалы для виски.
– Извините, что сегодня здесь снова, как в свинарнике, – сказала девушка. – Я говорила мисс Иоланде, что китаец не умеет нормально убирать… – «Китайцем» оказался бармен весьма экзотической внешности. – Но пока что никто не жаловался… Только виски или вы хотите что-то поесть?
Лукас с удовольствием перекусил бы. Что угодно, лишь бы еда не пахла морем, фукусом[9] и кровью и не была приготовлена на скорую руку на костре охотников на тюленей, так что мясо даже не успевало нормально прожариться. Но девушка старалась соблюдать чистоту. Возможно, кухня и не была настолько грязной, как казалось на первый взгляд.
Норман засмеялся.
– К чему тратиться лишний раз, малышка! Поесть мы можем и в своем лагере, а вот такого десерта, как ты, там нет… – Он ущипнул девушку за ягодицу.
– Ты знаешь, что это стоит цент, малыш? – спросила она. – Я скажу мисс Иоланде и запишу это на твой счет. Но ты не стесняйся, за цент ты можешь потрогать меня еще и здесь. – Рыжеволосая красавица указала на свою грудь. Воодушевленный подбадривающими криками других мужчин, Норман крепко ухватился за грудь девушки. Но она умелым движением убрала его руку со своего тела и заявила: – Больше получишь, когда заплатишь.
Мужчины засмеялись, когда она ушла грациозной походкой. На ней были ярко-красные туфли на высоком каблуке и платье различных оттенков зеленого цвета. Оно было поношенным и много раз заштопанным, но чистым, а оборки, придававшие платью более приличный вид, были накрахмалены и тщательно выглажены. Девушка слегка напоминала Лукасу Гвинейру. Конечно, его супруга – настоящая леди, а эта девчонка, практически еще ребенок, – обычная шлюха, но у нее тоже были вьющиеся рыжие волосы, светлая кожа и блеск в глазах, который свидетельствовал о том, что ее не устраивала подобная судьба. Для этой девушки работа в пабе не была пределом мечтаний.
