Габи встревожилась – она видела, что Лиана закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.
– По-моему, госпоже нехорошо, – пролепетала Габи.
– Ничего, проспится, – бросил Сиверн, отодвинул локтем домоправительницу и поднял Лиану на руки.
– Милорд! – ахнула Габи. – Вы не смеете…
– Смею, – буркнул Сиверн и вынес спящую Лиану из комнаты. Он поднялся наверх, остановился перед массивной дубовой дверью, перекинул Лиану через плечо, достал ключ и открыл тяжелую створку.
Внутри оказалась маленькая комнатка с отдельной уборной. Еще одна тяжелая, окованная железом дверь вела на крепостную стену. Обычно в этом помещении располагались дозорные. Иногда комнату использовали в качестве темницы. Именно для этого она и была сейчас нужна Сиверну.
Он постоял на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку. На постели лежал спящий Роган, и на миг Сиверн заколебался. Но тут по его спине пробежало целое полчище блох, и Перегрин-средний вновь преисполнился решимости. Он бросил невестку на ложе рядом с братом и принялся чесаться.
– Так-то, – сказал он, глядя на спящую парочку. – Будете сидеть здесь до тех пор, пока не помиритесь.
Лиана проснулась поздно утром – никак не могла разомкнуть веки. Она немного поворочалась на мягкой перине, потом сладко потянулась.
– Если хочешь есть, вставай скорее, а то ничего не останется.
Она открыла глаза и увидела, что Роган сидит перед маленьким столиком и уплетает курятину, сыр и хлеб.
– Что ты здесь делаешь?. – возмутилась Лиана. – Зачем ты меня сюда притащил? Твое вино было отравлено!
– Не мое, а моего брата. Но это не важно, его дни на этой земле все равно сочтены.
– Это он принес меня сюда?
– Не только тебя, но и меня. Лиана села на постели и огляделась по сторонам кровать, стол, два стула, подсвечник.
– Он перекинулся на сторону Говардов? – ахнула она. – Неужели он сдал им замок?
Роган взглянул на нее так, словно она окончательно спятила.
– Мой брат, конечно, бывает сущим болваном, к тому же он страшно упрям, но в предательстве его заподозрить трудно.
– Зачем же он это сделал? Роган молча смотрел на пищу. Лиана вскочила на ноги.
– Зачем он усыпил нас и притащил сюда?
– Откуда мне знать? Садись, ешь.
Лиана вспыхнула от гнева. Она бросилась к двери, стала колотить в нее кулачками и кричать, но никто не отзывался. Тогда Лиана подошла к бойнице и тоже принялась кричать. С тем же успехом. Она обернулась к Рогану.
– Как ты можешь есть? Сколько нас продержат в этой тюрьме? Как нам отсюда выбраться?
– Мой отец использовал эту комнату как раз в качестве темницы. Выбраться отсюда невозможно.
– До тех пор, пока твой наглый, глупый братец нас не выпустит сам, так? Господи, ну и семейку я выбрала для своего замужества! Какие-то безмозглые остолопы!
Роган кинул на нее такой тяжелый взгляд, что Лиана пожалела о сказанном.
– Я… – начала она, но муж поднял руку.
– Как только нас выпустят отсюда, можешь возвращаться к своему отцу.
Роган рывком встал и тоже подошел к бойнице.
– Роган, я…
Он отодвинулся.
Весь день они дулись и злились друг на друга. Лиана поглядывала на мужа и вспоминала, как он ее оскорбил. «Ну и пусть я для него ничего не значу», – думала она. Она вернется к отцу или удалится в одно из своих имений. Пускай Перегрины сами сидят в своем замке и любуются на конские черепа.
Вечером им спустили через бойницу сверток с припасами. Роган еду взял, но громко орал, суля Сиверну страшные кары и казни. Ужинать Перегрин-старший уселся в углу, отказываясь делить стол с Лианой.
Когда настала ночь, они по-прежнему не разговаривали. Лиана легла на кровать, так и не зная, где собирается ночевать Роган. Когда он улегся рядом, она запротестовала, но решила смириться – просто отодвинулась подальше, чтобы он ее не касался.
Тем не менее, когда первые солнечные лучи проникли в бойницу. Лиана обнаружила, что лежит в объятиях мужа. Забыв о ссорах и раздорах, она поцеловала его в губы.
Роган немедленно проснулся и страстно ответил на ее поцелуй. Йотом они оба потеряли голову. Во все стороны полетели предметы одежды, и супруги с жадностью предались любви. В этот раз они испытали наслаждение одновременно – за две недели в обоих накопилось много нерастраченной страсти.
Потом они лежали в объятьях друг у друга, покрытые потом. Лиана все хотела спросить у Рогана, действительно ли она так уродлива и остается ли в силе его решение отослать ее прочь. Однако вместо этого она сказала:
– Я видела призрак.
– В комнате под нами?
– Сначала я думала, что это и есть Иоланта. Помнишь я говорила тебе, что она старше Сиверна? Но это была Леди. Это она рассказала мне про Жанну Говард.
Роган не ответил, и Лиана взглянула на него.
– Ты ведь тоже ее видел, правда?
– Никого я не видел. Нет никакого призрака. Это просто…
– Что? Кто она? Когда ты ее видел? Она вышивала или ткала?
Роган ответил не сразу.
– Ткала. Гобелен с единорогом.
– Ты кому-нибудь об этом рассказывал?
– До сих пор нет.
Это признание несказанно обрадовало Лиану.
– Когда ты видел ее? Что она тебе сказала?
– Это было после того, как Оливер Говард похитил.., ее, – тихо ответил Роган.
– Жанну?
– Да, ее. Она пришла ко мне и сказала, что хочет выйти за Говарда, что беременна его ребенком. Попросила меня прекратить войну. Надо было тогда же убить суку на месте.
– Ты не смог этого сделать.
– Да, я этого не сделал. Я вернулся в замок пополнить припасы, ведь война с Говардами шла уже целый год. Однажды утром я испытывал лук и пустил в небо стрелу. Ее подхватил ветер и забросил в окно над солярием. По крайней мере, так мне показалось. И еще мне послышался как бы женский крик. Я поднялся наверх. В тех комнатах давно никто не жил, потому что ходили слухи о привидении. Мой отец клял привидение на чем свет стоит, потому что оно имело привычку пугать наших гостей.
– Тебе было страшно, когда ты отправился за стрелой?
– Нет, я был слишком зол на Говардов, чтобы думать о каком-то призраке. Я потерял двух братьев, и каждая стрела была мне нужна.
– И ты увидел Леди?
Роган едва заметно улыбнулся.
– Я-то думал, что призраки такие.., прозрачные, как бы окутанные туманом. А она была совсем настоящая. Она вернула мне стрелу и отругала меня за то, что я чуть не попал в человека. Лишь потом я вспомнил, что пустил стрелу совсем в другую сторону.
– О чем вы говорили?
– Это было странно. Я разговаривал с ней так, как ни с кем другим.
– Я тоже. И она очень много обо мне знала. Вы говорили о Жанне?
– Да. Она сказала, что Жанна – не та. Лиана взглянула на него.
