— Если даже вы сумеете проделать это, я просто посажу вас обратно, — пообещал спутник, с ужасающей точностью прочтя ее мысли. Он взял поводья, заключив ее в кольцо своих рук, и с официальной учтивостью осведомился: — Надеюсь, вам вполне удобно, леди Блейк?
Мередит, искренне полагавшая, что в жизни не испытывала подобных неудобств, не потрудилась ответить. Дэмиен с усмешкой тронул каблуками бока Сарацина, и конь, словно не замечая двойной ноши, спокойно устремился вперед.
Мередит обнаружила, что мужская рука обвила ее талию, и, хотя здравый смысл подсказывал, что это в ее же интересах, никакие рассуждения и уговоры не могли утихомирить бешено бьющееся сердце или растопить мурашки, выступившие на спине: слишком уж тесно прижималась она к широкой груди лорда Ратерфорда.
Ее рыцарь деликатно кашлянул:
— Не будете ли так любезны указать дорогу к вашему дому, леди Блейк? Боюсь, я не слишком хорошо знаю здешние места. Мерри усилием воли постаралась взять себя в руки.
— Было бы куда быстрее и не так бросалось в глаза, если бы мы свернули дороги и пробрались туда окольными тропинками. Не хотелось бы, чтобы меня обнаружили в такой непристойной, скандальной ситуации.
— О, разумеется, ни один человек во всем графстве не подумает о нас ничего дурного, — дерзко возразил он. — Будь мы в Лондоне, дело другое. Но вы были так добры, что просветили меня насчет куда менее строгих правил приличия, существующих в корнуольской глуши.
Мередит прикусила губу. Неужели последнее слово так и не останется за ней?
— Если вы свернете налево, к следующему проходу в кустах, увидите верховую тропу, которая и доведет нас до места. — Как прикажете, мэм.
Ратерфорд, со своей стороны, был далеко не новичком во всем, что касалось женщин и особенностей строения женских тел, но близость леди Блейк отчего-то волновала и тревожила. Вся она была словно натянутая, тихо звенящая на ветру струна, гибкая и горячая, с неожиданно крепкими мышцами, так редко встречавшимися у прекрасного пола, а ладони его все еще чувствовали ее маленькие округлые груди, прятавшиеся под уродливым корсажем.
Подобные мысли отнюдь не способствовали спокойной беседе. С той минуты как Сарацин ступил на тропу, оба молчали… пока не выбрались сквозь рощицу молодых берез на усыпанную гравием аллею, ведущую к длинному низкому зданию, темному и тихому под лунным светом.
Дэмиен натянул поводья Сарацина, и в тишину ворвался рев и шум разбивающихся о берег волн. Соленый морской воздух ударил в ноздри, ночной ветерок принес влажную прохладу.
— Где тут океан? — нахмурившись, спросил лорд Ратерфорд.
— За домом, — пояснила Мередит. — Пенденнис стоит на скале, вплотную к морю. Мы входим в дом с этой стороны. — Вопрос был достаточно вежливым и заслуживал такого же учтивого ответа, но голос ее тут же стал резким: — Если позволите мне спешиться здесь, лорд Ратерфорд, я смогу без помех пробраться в дом. Как видите, здесь я в полной безопасности.
— Совершенно верно, — согласился он, спрыгнув на землю. — Жаль только, что, похоже, один я наслаждался нашей поездкой.
Протянув руки, он снова обнял ее за талию. Мередит с досадой почувствовала, что краснеет, а тело напряглось в предвкушении новых ласк. Но он поставил ее на землю, отвесил безупречно светский поклон, и Мередит, совершенно потеряв голову, была вынуждена присесть в ответ. В глазах Дэмиена. мелькнули смешливые искорки.
— Возможно, вы предпочли бы еще один поцелуй, миледи?
Мередит от негодования не сразу нашлась что ответить.
— Вы несносны, лорд Ратерфорд! — выпалила она наконец и, круто развернувшись, зашагала к особняку. Дэмиен смотрел ей вслед, пока хрупкая фигурка не исчезла за углом. Ну и каша заварилась! В веселенькую историю он попал! Живая, привлекательная, необыкновенная женщина, которая по причинам, известным только ей, предпочитает казаться дикаркой и рядиться чучелом. Но похоже, под гладкой, нетронутой поверхностью таится океан неукротимой страсти. Сегодня он сделал первый шаг, но что обнаружит, если окажется достаточно терпеливым? В одном лорд Ратерфорд был убежден твердо: терпение принесет восхитительные плоды. И к тому же дружба с леди Блейк может оказаться, весьма забавным занятием.
Придя к такому заключению, Дэмиен вскочил в седло и вновь въехал в рощу. Последнее время он постоянно нуждался в развлечениях, чтобы хоть на минуту забыть ощущение собственной никчемности. Теперь он не нужен никому. Остается обычный светский круговорот: лондонский сезон, женитьба, появление наследников, получение отцовского титула, надзор за поместьями, охота на фазанов и лис…
Он презрительно скривил губы. Нет, уж лучше остаться в Корнуолле и приручить вдовушку. Эта ночь закончилась его победой и долгожданной местью за все ее оскорбления. Завтра он придумает новый тактический ход. Он может позволить себе быть нежным, добрым, а если злобный змей, именуемый совестью, поднимет свою уродливую голову, его всегда можно утихомирить напоминанием о том, что войну начала вдова. Что ж, пусть получает, что заслужила!
Жизнерадостно насвистывая, лорд Ратерфорд отправился домой.
Бессонница редко донимала Мередит, но этой ночью она металась, ворочалась так, что сбила простыни и в конце концов поднялась непривычно поздно. Да и то разбудила ее Нэн, напомнив, что управляющий ждет в библиотеке, пока хозяйка соизволит спуститься и принять его ежемесячный отчет.
— О, Нэн, почему ты не подняла меня раньше? — охнула Мередит, вскакивая. — Поверить не могу, что оказалась такой соней!
Нэн, разглядев опухшие веки своей подопечной, фыркнула, то воздержалась от комментариев. Пока Мередит наспех обтиралась водой из кувшина, она разложила на кровати простое платье из выцветшего муслина, зная, сколько хлопот предстоит Мередит после беседы с мистером Фаркарсоном.
— Мальчики, конечно, уже позавтракали, — заметила Мерри, возясь с пуговицами на рукаве. Нэн, раздраженно вздохнув, оттолкнула ее руки, и сама застегнула манжет.
— Давным-давно! Мастер Хьюго занят своими книгами, мастер Тео убежал в деревню, и только Господу одному известно, где шатается этот забияка Роб.
Мерри рассмеялась, прекрасно зная, как любит ворчливая Нэн своего младшего питомца.
— Проголодается и вернется, — заверила она, закалывая толстую косу короной на голове. — Сначала, разумеется, поведав каждому встречному о самых интимных подробностях нашего существования.
Эта мысль невольно навела ее на воспоминания о вчерашнем вечере. Образ Дэмиена Ратерфорда с пугающей ясностью возник перед глазами. Она уже пришла к заключению, что, пожалуй, стрит избегать дальнейших встреч, даже если для этого придется добровольно заточить себя в Пенденнисе, пока красоты Корнуолла не прискучат лондонскому щеголю и он не решит убраться восвояси. Откуда он вообще свалился на ее несчастную голову! Гнусное создание, ничего не скажешь: так уверен в собственном превосходстве, так нагло старается любой ценой достичь своего, так омерзительно могуч.
