– Как бы я хотела, – тихо произнесла Лайза, – чтобы Аренд научил меня тоже.
– Видишь ли, – начала Крейг извиняющимся тоном, – тогда в Холланд-Хаузе, в прошлом году, я попросила его, но для тебя это была слишком больная тема, и мы ничего не сказали. Но как прекрасно это сработало, не правда ли? – снова спросила она радостно. – А как ты умно поступила, завладев этой шпагой. Действительно тебе пришлось воспользоваться ею, чтобы отбиться от него?
– Да, в самом деле, взяла ее, чтобы отбиться. А что касается того, как мне удалось это, – она холодно улыбнулась, – то установила, что мужчины всегда становятся легко уязвимы после того, как имели девушку. Вот тогда и использовала эту возможность, чтобы быть уверенной – второго раза не будет.
– Второго ра… – Глаза Крейг расширились от ужаса. – О, Лайза, нет, нет, нет! Только не это!
– Как странно. Именно это я и говорила ему, пока… пока он… делал это. – Ее прерывистое дыхание перешло в сдерживаемые всхлипывания. – Но он все равно продолжал. Ты, наверно, думаешь, что один такой случай должен был научить меня, не правда ли? Как думаешь, Крейг, это из-за того, что во мне есть что-то такое, что видят только мужчины?
Крейг вырвала у нее шпагу и бросила на землю. Она была ниже Лайзы, и ей пришлось подняться на цыпочки, чтобы притянуть голову подруги себе на плечо.
– Не смей говорить так! Даже думать об этом не смей! – жестко приказала она, укачивая Лайзу в руках и ласково поглаживая ее золотистые волосы. – Тебе нечего стыдиться. Ты просто славная, хорошая, удивительная девочка, которой так не повезло.
Лайза подняла голову.
– Так не повезло, что изнасиловали дважды? – криво улыбнулась она. – Нет, это все из-за того, что мужчины считают меня подходящей для этого. О Боже, Крейг, – всхлипнула она, – как ненавижу мужчин. Они такие… безобразные. Причиняют только боль, и их это совсем не волнует!
– Ты не должна так думать, Лиззи, это разрушит твою жизнь. Вокруг есть много хороших мужчин. Просто потому…
Ее голос беспомощно прервался – Лайза вздрогнула и затряслась от ярости и страха.
– Да, это же говорила бабушка Микэ после первого раза, – повторила Лайза тоскливым недоверчивым голосом, – но сейчас более чем когда-либо я не уверена в этом.
– Есть Аренд, и твой папа… и мой папа… Есть…
– Есть Филип, племянник священника, благородные офицеры там, на холме, парни Зиглера, хотевшие бы иметь меня из-за моих земель и приданого, и есть много других мужчин, считающих меня законной добычей, раз репутация подорвана. Боюсь, Крейг…
– Знаю, дорогая Лиззи, но ты не должна бояться. Сегодня… завтра… когда только захочешь, покажу тебе то, чему научил меня Аренд. Это легко. – Она наклонилась, чтобы поднять шпагу лейтенанта Холлоуэя. – Легче, чем это. Ты больше никогда не будешь беззащитной.
– Не этого я боюсь… во всяком случае, не сейчас. На этот раз было все иначе, чем с Филипом. Сейчас, когда он сделал это со мной, он… он…
– Что, Лиззи, дорогая?
– Остался во мне. Его… так зарождаются дети, – пробормотала она.
– Немедленно возвращаемся домой, – объявила Крейг. – Надо рассказать Абигайль, которая знает, что нужно делать, она все знает.
– И расскажет твоей матери! – ужаснувшись, запротестовала Лайза.
– Нет, не скажет. Это моя няня, ни за что не выдаст, если попрошу ее держать все в тайне, – немножко хвастливо пообещала Крейг. Она посмотрела на шпагу, которую до сих пор держала в руках. – Тебе она нужна, или выбросить в пруд?
– Нет! Нужна! – Лайза рванула шпагу на себя, но Крейг крепко держала ее. – Хочу, чтобы она оставалась со мной всю жизнь! – возбужденно воскликнула Лайза. – И собираюсь научиться пользоваться ею!
Они отправились домой, успокаивающе держа друг друга за руки, и Крейг несла шпагу.
– Сегодня вечером покажешь то, чему научил тебя Аренд, – попросила Лайза уже спокойнее. – Позже, когда поеду домой – ты не будешь возражать, если уеду быстрее, чем планировалось, Крейг? – найду кого-нибудь, кто научит меня владеть ею.
Старая Абигайль, нянчившая Крейг с раннего детства, приготовила для Лайзы ванную, о которой та больше всего мечтала. Погрузившись по шею в горячую ароматную воду, девушка на некоторое время забыла, что с ней произошло нечто совершенно отвратительное.
Пока она, завернутая в большое мягкое полотенце, сушила волосы, Абигайль, вылив воду, вернулась с оловянной кружкой.
– Мисс Лайза, выпейте всю эту порцию, – уверенно заявила она, – и вы наверняка будете спасены.
– А что это? – принюхиваясь, спросила Лайза, потому что ей не очень понравился запах «порции».
– Это, мисс Лайза, отвар из корней крокусов и других нужных растений, пахнет не очень хорошо и на вкус не особо приятный, вас может слегка тошнить от него, но он сделает свое дело.
Лайза с отвращением влила в себя чашку отвара и немного успокоилась. Конечно, такая гадость должна быть эффективной. В течение ночи ее не только тошнило, а выворачивало наизнанку, но даже изнуренная рвотой, она убеждала себя, что все будет в порядке, лекарство подействует. Закончился последний приступ рвоты, девушка прополоскала рот свежей водой из кувшина и заснула.
Через пять дней после этого Лайза уехала из Грин-Гейтс в Холланд-Хауз и едва успела переступить порог, как получила письмо от Крейг.
31 июля 1776 года.
Дорогая Лиззи!
Скучаю по тебе больше, чем можно выразить словами. Пожалуйста, напиши как можно быстрее, как твои дела.
Думаю, тебе будет интересно узнать, что лейтенант Генри Форбс заходил ко мне как раз в день твоего отъезда. Очень извинялся за свой поступок, который назвал «неинтеллигентным поведением», и великодушно признал, что я обошлась с ним так, как он того заслуживал.
Судя по замечаниям о его друге Дж. X., думаю, ты можешь быть спокойна: если он не поделился с другом, который был с ним в этот ужасный день, то маловероятно, что рассказал об этом кому-нибудь другому. Таким образом, о случившемся никто никогда не узнает. Оба они возвращаются в свой полк, находящийся где-то в Нью-Йорке… в Стейтен-Айленд, он упоминал об этом.
Лейтенант Форбс предупредил, что война становится более опасной – приобретает красный оттенок, заметила я злорадно – и в целях безопасности мне лучше оставаться дома: мой способ самозащиты не окажется эффективным с большой группой военных, в особенности с наемниками короля Георга.
Я не только последую его совету, но и передам его другим.
Умоляю, напиши мне тотчас же, как у тебя появятся хорошие новости.
Твоя искренняя и заботливая подруга,
Крейг С. Дж.
10 сентября 1776 года.
