– Позволь мне помочь тебе, Коннор, – сказала Грейс и ловко сняла большой кувшин с элем, который опасно накренился набок, явно собираясь упасть.
– Благодарю вас, миледи! – радостно воскликнул паж и, подхватив заметно полегчавший поднос, устремился в главный зал.
Грейс медленно последовала за ним. Войдя, она осторожно посмотрела на возвышающийся стол, за которым сидел ее брат с каким-то гостем. По внезапным мурашкам, пробежавшим по ее спине, она вдруг поняла, что и гость, в свою очередь, разглядывает ее.
Чем был вызван его интерес – это было ей непонятно.
Подойдя ближе, Грейс привычно опустила взгляд чуть ниже, устремив его на один из углов стола. Однако приблизившись вплотную, она вынуждена была поднять глаза и тут же увидела, как по озабоченному лицу брата скользнула довольная улыбка. Смутное подозрение овладело ею.
– Грейс, позволь представить тебе моего друга, с которым мне давно хотелось тебя познакомить, – с воодушевлением произнес Брайан. – К нам пожаловал в гости сэр Эван Гилрой.
Закинув одну ногу на другую, сэр Эван сидел с таким самоуверенным и безмятежным видом, словно был не в гостях, а у себя дома. Он не спеша приподнялся, сделал шаг навстречу и поклонился. Вблизи он подавлял своим ростом, широкими плечами и хорошо развитыми мышцами, которые красноречивее любых слов говорили о его силе и доблести.
Волнуясь, Грейс поставила кувшин с элем на стол и выпрямилась. Для того чтобы взглянуть гостю в лицо, ей пришлось слегка откинуть голову назад. В нем прежде всего поражали синие глаза, гордые, красивые, которые в упор, без тени смущения рассматривали ее. Давно, очень давно никто из мужчин не смотрел на нее такими глазами.
– Леди Грейс. Очень приятно.
– Сэр Эван.
– Для меня большая честь познакомиться с такой учтивой и красивой леди, как вы.
Столь откровенный комплимент смутил Грейс своей нескромностью, и, желая скрыть смущение, она присела в реверансе. Сперва у нее возникла мысль, что сэр Эван просто хочет выказать ей любезность, но, подняв голову, она заметила, как он по-прежнему внимательно, даже слишком внимательно, разглядывает ее.
Дрожь пробежала по ее спине.
Грейс разгладила складки на платье, пытаясь понять, чем вызвано столь пристальное внимание к ее скромной особе. Насчет своей внешности у нее не было никаких иллюзий. Годы брали свое, хотя стройная, почти девичья фигура позволяла ей выглядеть моложе своих лет. Чудесные волосы темно-золотистого цвета – то, что больше всего привлекало мужчин в ее внешности, – были спрятаны под платком из легкой полупрозрачной ткани. Ее простое платье, свободное и невзрачное, хорошо приспособленное для домашних дел, никак не подчеркивало достоинств ее фигуры.
Как ни странно, несмотря на это, сэр Эван казался очарованным ее внешностью. Он смотрел на ее лицо, переводил взгляд на грудь, опускал его ниже на ноги, затем вновь поднимал глаза вверх и опять скользил ими вниз, охватывая ими ее тело. От волнения дыхание Грейс стало более частым и глубоким, грудь то приподнималась, то опускалась, – неловкая пауза затягивалась.
«Это от излишнего напряжения. Я слишком перенервничала, думая, что к нам в гости пожаловал Родерик, и теперь пережитый страх дает о себе знать», – пыталась успокоить себя Грейс. Она напомнила себе, что находится у себя дома, в замке своего брата, где ей ничто не может грозить. Волнение отступило, ушло, и теперь можно было спокойнее смотреть на гостя.
Но тут выяснилось нечто другое – трудно было противиться его обаянию. Грейс переминалась с ноги на ногу, как застенчивая девушка при виде симпатичного молодого человека. Заметив ее смущение, сэр Эван вдруг улыбнулся, и Грейс окончательно пропала. Если до этого он ей нравился, то улыбка, добрая, чуть насмешливая, в сочетании с выступившими сквозь щетину на щеках ямочками делали его совершенно неотразимым. Колени у Грейс стали мягкими, расслабленными, а сердце сладко и приятно заныло. Стряхнув наваждение, усилием воли она заставила себя вернуться из сладких грез к действительности.
По мнению Грейс, Эван Гилрой, вне всякого сомнения, был опасен, очень опасен, его внешность действовала на женщин неотразимо, а если к ней добавлялись любезное обхождение и разные хитрые уловки, то у большинства, наверное, кружилась голова и подгибались колени. Судя по всему, Эван не только знал, как его внешность и обаяние действуют на женщин, но и умело ими пользовался. Он прекрасно освоился с ролью соблазнителя, но с ней это не пройдет.
Так, во всяком случае, говорила себе самой Грейс.
– Что привело вас к нам, сэр Эван?
– Поиски, миледи. Поиски, которые как будто подошли к желанному концу. – Эван, в глазах которого светилась еле заметная улыбка, подошел еще ближе. – Конечно, если только вы благосклонно посмотрите на меня.
– Я? А при чем тут я?
– Даже очень при чем. Рассказать вам подробнее?
Мурашки побежали по спине Грейс. Его низкий, бархатного тембра голос завораживал не менее, чем его улыбка. Такой голос она готова была слушать и слушать, он никогда не смог бы надоесть.
Тряхнув головой, чтобы отогнать прочь видения, она отвела глаза от Эвана и взглянула на брата.
– Как долго твой друг намерен гостить у нас?
Брайан прищурился, как бы мысленно отмеряя срок пребывания Эвана.
– Дело в том, что это не только дружеский визит.
– Да? – Грейс пыталась сохранить самообладание, интуитивно уже догадываясь, о чем сейчас пойдет речь, из-за чего ее внутреннее замешательство лишь усилилось.
– Да, его привела к нам одна очень важная причина. – Брайан громко откашлялся. – Эван ищет невесту, и мне кажется, что кое-кто неплохо подходит для этой роли.
Грейс не вздрогнула, не изменилась в лице, но в том, что она удивилась, возмутилась, а может быть, даже рассердилась, у Эвана не было сомнений. Судя по напряженно застывшему выражению ее лица, было понятно, что она старается подавить поднявшуюся внутри нее бурю чувств. Что же ее вызвало? Он сам? Или его предложение – быстрое, неожиданное? А может быть, и то, и другое, вместе взятое?
Скрываемое неприятие или даже ее возмущение озадачило Эвана, хуже того, оно задевало его мужское тщеславие. Никогда прежде ни одна девушка, которой он делал соответствующие намеки, не отвечала на них столь явной неприязнью. Хотя за последние недели ему всякий раз отказывали, когда он предлагал свою руку и сердце, но делали это мужчины, вожди кланов. Данное обстоятельство тешило мужскую гордость Эвана, ведь он ничуть не сомневался, что ему ничего не стоит вскружить голову любой девушке, как только для этого представится удобная возможность.
Эван внимательно взглянул в лицо Грейс: назвать ее красавицей никак было нельзя, впрочем, и уродиной тоже. Симпатичная, стройная, она двигалась с мягкой изящной грацией. Припухлые губы, серые глаза, в которых светились ум и уверенность, – качества, не совсем свойственные женщине.
