У Лагана от удивления глаза на лоб вылезли.
— Неужто тебе так хочется переспать с бабой?
— Дело не в этом. Уж если говорить о бабах, то Кэтрин высосала из меня все соки два дня назад. — Тут Парлан ухмыльнулся, а Лаган так просто залился хохотом. — Нет.
Мне хочется обладать Эмил Сьюбхан О'Коннел Менгус, и я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило!
— А если она не придет к тебе в постель сегодня ночью?
— Придется изыскивать другие пути.
— Мне показалось, что, кроме этой девицы, у тебя появилось серьезное намерение заполучить и ее жеребца.
— И что с того? Я обещал, что не стану у нее этого коня красть, но не говорил, что не попытаюсь завладеть им каким-либо иным способом.
— Парлан, тебя ждет ад!
— Не сомневаюсь, но прежде я постараюсь узнать, что такое рай.
— Он это сказал?
Эмил смотрела на своего брата и думала, что хорошая пища, уход и чистая постель немало способствовали тому, чтобы он восстановил свои силы и справился с болезнью.
Хотя до сих пор Лейт был слаб, как младенец, и его продолжала снедать лихорадка, опасаться за жизнь юноши уже не приходилось. Тем не менее Эмил вдруг испугалась, что после рассказа о сделке, которую ей предложил Парлан, брата хватит удар. По крайней мере он уже нес во всеуслышание всю эту мужскую чушь о чести и обязанности человека перед семьей. Тут-то Эмил стало ясно, что ее собственное решение по данному вопросу окажется для него слишком нестандартным.
— Если я приду в постель Черного Парлана, он не станет забирать у меня Элфкинга. Это, так сказать, выкуп за коня.
Лейт заметил, что девушка старалась не встречаться с ним взглядом, и спросил с подозрением;
— И что же? Ты согласилась?
Эмил принялась с отсутствующим видом расчесывать волосы.
— Отвечай мне, Эмил!
— Точно. Я собираюсь заключить с ним сделку.
— Ты хочешь отдать себя этому человеку ради лошади?
— Да, я хочу отдать себя в руки Парлана ради Элфкинга. Для меня это не просто лошадь. Прошу, постарайся меня понять! — В эту минуту девушка подумала, догадается ли ее брат, что она готова на сделку с Парланом не только из-за Элфкинга.
Лейт вздохнул, мысленно обругав себя за злые слова, готовые сорваться с губ.
— Послушай, я понимаю, что Элфкинг для тебя не просто лошадь, но как же семейная честь?
— Честь… — Девушка оставила гребень в покое и обернулась к брату:
— Честь твердит мне, что я должна беречь девственность, чтобы ею мог насладиться мой будущий муж, Рори Фергюсон — человек, которого я терпеть не могу.
Такой конь, как Элфкинг, стоит десятка Рори Фергюсонов.
В чем же состоит понятие чести? Не в том ли, чтобы терять лучшее, а взамен получать худшее?
— Если бы речь шла о моей судьбе, я еще мог бы тебя понять, но лошадь…
— Ради того, чтобы спасти тебя, я отдала бы Элфкинга.
Но спасать то, что потом должен будет уничтожить Рори, я не хочу. И не стану.
Лейт прикрыл глаза, отчасти потому, что ему было нечем крыть. Дав понять, что он никого не собирается убивать, Парлан Макгуин, однако, безошибочно отыскал единственное слабое место в обороне Эмил. Когда Лейт открыл глаза, девушка уже привела себя в порядок и теперь стояла у изголовья кровати, глядя на брата заплаканными глазами.
— Скажи, ты отвернешься от меня после этого, Лейт?
Приподняв одеяло, брат ладонью слабо похлопал по постели рядом с собой. Девушка мгновенно юркнула под одеяло и положила щеку ему на грудь. Когда его рука тяжело легла ей на плечи, она с облегчением закрыла глаза. Хотя Эмил твердо решила не отступать от задуманного, она все-таки боялась, что злополучный договор с Парланом будет стоить ей любви брата.
— Знаешь, малыш, я буду любить тебя даже в том случае, если ты превратишься в самую настоящую шлюху, — улыбнулся он, и она с готовностью отозвалась на его шутку смешком. — Господи, ну отчего я такой слабый? — снова загрустил Лейт. — Дурной из меня получился защитник.
— Не думай об этом. Судьба была против нас с самого начала — ты же не смог бы сражаться с целым кланом. Увы, Лейт, даже будь ты не ранен, и тогда ничем не смог бы мне помочь. Тебя бы в случае чего снова посадили в яму — вот и все.
— Боюсь, ты права. Но скажи, ты боишься? О Черном Парлане много всяких слухов ходит…
— Не поверишь, но я его не боюсь. — Девушка кратко рассказала ему о случае с Алексом. — Ну, ты понял?
Ужасный Черный Парлан, оказывается, терпеть не может, когда насильничают. А вот сказать того же самого о Рори Фергюсоне я не могу. — Она заметила удивление, появившееся в глазах Лейта. — Нет, скажи, что со мной может произойти дурного?
— Ну… ты будешь обесчещена и… — тут Лейт сделал паузу и единым духом закончил; — ..не сможешь выйти замуж.
— По мне, так не велика потеря. — Эмил старалась не лукавить. — Я и надеюсь на это. Более того, молю Бога, чтобы моя свадьба не состоялась. Признаюсь тебе, именно будущий союз с Рори Фергюсоном отчасти подтолкнул меня на сделку с Парланом. А потом… Кто знает? Вдруг с Парланом мне будет хорошо? Говорят, он великолепный любовник.
— Интересно, что при этом имеется в виду — мужская сила или просто размеры предмета его гордости, — пробормотал себе под нос Лейт. — Видишь ли, когда я был при дворе, некоторые леди — если их, разумеется, можно назвать таковыми, — обменивались впечатлениями о Черном Парлане как о любовнике. — Парень нахмурил брови, вспоминая детали упомянутого разговора.
— И что же о нем говорили эти, с позволения сказать, леди? — заинтересовалась Эмил, но Лейт выдержал достойную паузу, которая, наверное, смогла бы свести с ума любую женщину.
— Говорили, к примеру, что он прекрасно сложен. Правда, дамы преподнесли эту информацию в несколько ином ключе: сказали, что он — прямо жеребец!
— Ох, — нахмурилась Эмил. — Ты думаешь, что он может нанести мне физический вред? В момент естественного сближения, я хочу сказать?
— Нет, детка. Если то, что ты о нем говорила, — правда, он проявит к тебе даже известное внимание, ведь он знает, что ты девственница. На самом деле тело женщины может принять в себя оснастку практически любого мужчины — так уж оно устроено. Помни о другом: не размеры жеребца говорят о его качествах, а его прыть.
— Мне трудно судить, но, кажется, с ним мне плохо не будет. — Девушка глубоко вдохнула, прежде чем продолжить выкладывать брату свои сокровенные мысли. — Мое тело уже сказало мне о том, что его стройный торс пришелся ему по нраву. По правде сказать, я хочу его ничуть не меньше, чем он меня. Разве плохо, если я получу от него те радости, которые Рори не в состоянии мне доставить? Что дурного в радости до брака, когда знаешь, что в браке в этих радостях тебе будет отказано?
