Быстрые, словно лисы, близнецы стремительно устроились на диване, поймав ее между собой. Переводя взгляд с одного на другого, она засмеялась:
— Право, пока не знаю.
— Нестрашно. Вечер еще длинный.
— Совершенно верно, — подтвердил второй близнец, предположительно лорд Лоренс.
— Надо признать, что теперь стало ясно, почему Эдвард все эти годы прятал вас в глуши, — продолжил разговор Лео.
— Наверное, он боялся, как бы один из нас не украл вас у него, — подхватил Лоренс, закидывая руку на спинку дивана.
— Совершенно точно, — согласился Лео. — Может, нам попробовать очаровать вас сейчас?
Братья обменялись озорными взглядами и хором рассмеялись.
— Сколько вам двоим лет, мне, кажется, не говорили? — решилась спросить Клер, которая внезапно почувствовала себя крайне неловко.
— Восемнадцать, — признался Лоренс.
— В июле исполнится девятнадцать, — уточнил Лео.
— Так это будет ваш первый светский сезон? — решила проверить она.
Две темно-золотые головы дружно кивнули, а два совершенно одинаковых рта улыбнулись одинаковыми улыбками.
— Насколько я понимаю, и ваш тоже, — сказал Лео. — Страшно интересно, правда? Скорее бы начались вечера!
— Хотя мы уже на нескольких побывали, — сообщил ей Лоренс. — Правда, не на таких, куда мы могли бы пойти с дамой.
Не успела она ответить на этот выпад, как рядом возник Эдвард.
— Прекратите это, вы оба, — приказал он. — По-моему, вы до смерти перепугали мою невесту.
— Да нет же! — возразил Лео, хмуря свои красиво очерченные брови.
— Конечно, нет! — подтвердил Лоренс. — Правда ведь, милая леди Клер?
— Ну, я… — растерянно начала она.
— Вот видите! — сказал Эдвард. — Вы ее совершенно смутили — и это в самый первый ее вечер в городе. Вы оба должны перед леди Клер извиниться.
Прямо на ее глазах вся их бравада исчезла:
— Мы не хотели проявить к вам неуважение, правда-правда! — заявил Лоренс, внезапно заговорив как обычный восемнадцатилетний юноша.
— Конечно. Мы просто немного дразнились и шутили, — добавил Лео так же огорченно.
— Можете дразнить кого-нибудь другого. — Скрестив руки на груди, Эдвард замолчал, ясно демонстрируя свое неодобрение.
Близнецы дружно вскочили и по очереди потянулись к ее руке.
Первым был Лоренс. Низко поклонившись, он сказал:
— Я смиренно молю о прощении, если мое поведение чем-то было вам неприятно.
— И я тоже, — с полной искренностью добавил Лео. — Иногда мы ведем себя как безмозглые шуты. Мы знаем, что вам предстоит стать нашей сестрой, и мы чертовски этому рады. Пожалуйста, скажите, что вы нас прощаете.
— Мне не за что вас прощать, — ответила она, — но тем не менее я охотно дарю вам прощение.
Еще раз почтительно ей поклонившись, они отошли в дальний конец гостиной и уселись у камина и там, сблизив свои темно-золотые головы, стали о чем-то совещаться.
Эдвард протянул ей руку, чтобы помочь ей встать.
— Мне очень жаль.
— Честно, я не испугалась и не обиделась, — ответила она, поднимаясь с дивана. — Я просто немного растерялась, и только. Совсем не обязательно было обходиться с ними так строго, знаете ли. Они же просто мальчишки.
— Они бич Божий, вот что они такое. Пара отпетых шалопаев и повес, которые в ближайшее время превратят мою жизнь в ад. Страшно представить себе, в какие только неприятности они могут встрять! Наверное, мне следовало бы сразу отправить обоих в Брэборн.
Клер импульсивно положила руку на его предплечье.
— Надеюсь, вы не станете этого делать! Мне было бы очень неприятно стать причиной любого разлада.
Он кивнул:
— Надеюсь, они поймут, что обязаны своим прощением вам, и смогут это оценить.
Ее губы невольно изогнулись.
— Вы ведь на самом деле не отослали бы их в поместье, правда, ваша светлость?
Спустя несколько секунд он загадочно улыбнулся. Прижав ее руку к своему локтю, он медленно повел ее по гостиной:
— С момента вашего приезда у нас не было возможности поговорить друг с другом. Как вы нашли мой дом? Все ли вам здесь нравится?
— Да, очень. У вас чудесный дом.
Он посмотрел ей в глаза и удержал ее взгляд.
— Я рад, что вы его одобрили.
Несколько секунд она не могла отвести взгляда. По ее коже словно пробежал ток, когда она поняла, как близко друг к другу они стоят. Она поймала себя на том, что ей хочется податься ближе, и мысленно назвала себя дурочкой за то, что поддалась его очарованию.
— Я надеюсь, что в ближайшие несколько недель, — добавил Эдвард, — вы начнете считать этот дом своим. Потому что так оно и есть, как вы понимаете. Или по крайней мере так оно скоро будет.
Задрожав, она отвела взгляд.
— Я вижу, что Мэллори направилась к роялю, — заметил он. — Может, вы согласитесь спеть с ней? Насколько я понял, у вас прекрасный певческий голос.
— В нем нет ничего особенного, уверяю вас, ваша светлость.
— Эдвард, — напомнил он ей. — И ваша матушка утверждает обратное. Леди Эджуотер сообщила мне, что вы поете так сладко, что даже соловьям с вами не сравниться.
Она равнодушно пожала плечами:
— Несмотря на похвалы моей матери, я думаю, что соловьям огорчаться не приходится.
— И тем не менее, — заявил он, подводя ее к прекрасному инструменту, — мне бы очень хотелось услышать ваше пение. Мэллори, как насчет того, чтобы аккомпанировать леди Клер?
Мэллори радостно улыбнулась:
— Конечно! У вас есть какие-то любимые вещи?
— Ваша светлость… Эдвард! — запротестовала Клер. — Мне бы не хотелось сегодня музицировать.
— Но здесь только свои, — успокоил он ее. — Иначе я не просил бы вас, а так я уверен, что в нас вы найдете внимательных и расположенных к вам слушателей.
— Ах, давайте помузицируем вместе! — попросила ее Мэллори. — Ваш чудесный голос скроет все ошибки моей игры!
Клер рассмеялась, невольно уступая:
— Хорошо, раз вы оба настаиваете.
Эдвард улыбнулся, и его темно-синие глаза потеплели так, что ей самой стало тепло. Поклонившись, он извинился и отошел, предоставив ей совещаться с Мэллори относительно выбора вещи для исполнения. Краем глаза она увидела, что он приостановился, чтобы о чем-то поговорить с лордом Дрейком, а потом уселся на одну из модных кушеток.
Не слишком внимательно слушая Мэллори, предлагавшую ей на выбор песни и арии, Клер мысленно взвешивала представившиеся ей возможности. Она понимала, что Эдвард невольно дал ей отличный способ снова неприятно его поразить и вызвать его неудовольствие. Или хотя бы постараться это сделать.
