— Пока не поползли слухи, что отец не вернется. Они замолчали, и Винсент вдруг увидел, что в глазах девушки заблестели непролитые слезы.
— Вы боитесь, что он мертв, верно?
— Нет!
Слишком поспешный ответ. Слишком велико отчаяние. Очевидная ложь, которую он предпочел не заметить.
— Но может быть, он просто задержался в дороге по целому ряду причин, которые трудно перечислить? Зачем думать о худшем? Понимаю, вы расстроены, но не лучше ли считать, что все обойдется?
Расстроена?
Ларисса едва сдержала горький смех. Неужели он считает выселение обычной мелкой неприятностью?
Однако у нее хватило ума понять, что он пытается зажечь в ней угасшую надежду. Жаль, что она не может разделить его оптимизм. Она устала надеяться.
И говорить с ним нет больше сил. В горле застрял колючий ком. Да и что тут сказать? Кажется, все выяснено.
К несчастью, Ларисса вновь совершила прежнюю ошибку, взглянув на него, тогда как следовало бы поскорее бежать, пока окончательно не потеряла голову.
Уж ей как-нибудь удалось бы выдавить несколько прощальных слов у самого порога. Но увидев в его золотистых глазах искреннее участие, пусть и невольное, Ларисса не выдержала и разразилась слезами. Безудержными. Безутешными.
И от окна до двери было слишком далеко. Она не успела сделать и нескольких шагов, как его рука легла ей на плечи. Еще мгновение, и ее притянули к теплой широкой груди. До сих пор она не сознавала, как нуждалась в этом. В возможности выплакаться на чьей-то груди, пусть даже врага. Но сейчас это не имело значения.
Он сжимал ее все крепче, словно терзаемый какими-то бурными чувствами. Разве такое возможно? Он просто пытался утешить и не понимал, как это лучше сделать. Наверняка не привык к женским слезам.
Но как хорошо, когда сильные руки обнимают тебя и есть на кого опереться! Так хорошо, что Ларисса не находила в себе сил отстраниться. Только когда слезы иссякли, девушка остро осознала, как тревожит его близость.
Она поспешно отступила, разорвав стальное кольцо.
— Спасибо, я уже успокоилась.
На самом деле это было далеко не так, но нужно же выйти с честью из неловкой ситуации!
К сожалению, он оказался чересчур проницательным и достаточно откровенным, чтобы грубовато заметить:
— По-моему, это не так.
Но ей действительно стало легче. Что-то совсем иное заставило ее затрепетать. И теперь она уже опасалась глядеть на него. Лучше не видеть блеска его глаз. Она не без оснований опасалась, что может утонуть в расплавленном огне. Слишком натянуты нервы. Она попросту не выдержит.
Поэтому девушка вновь шагнула к порогу и даже переступила его, прежде чем обронить:
— Не беспокойтесь, со мной все в порядке. Неизвестно, услышал он ее или собирался возразить. Не дав ему ответить, Ларисса метнулась к лестнице и буквально взлетела наверх.
Вчера вечером, когда Ларисса ужинала в одиночестве, слуги пояснили, что барон редко бывает дома вечерами. Вполне естественно для светского джентльмена посещать балы и рауты в разгар сезона! К тому же она чувствовала себя неловко в его обществе, так что все к лучшему.
Именно поэтому она смело спустилась вниз, не ожидая снова встретить его. Кроме того, было бы непростительной грубостью просить подать ужин ей наверх.
Оказалось, он решил присоединиться к ней.
Уверенная в том, что и сегодня вечером не увидит барона, она едва не охнула, когда он показался в дверях и, коротко поклонившись, занял свое место напротив. Ларисса чуть не сгорела со стыда, вспомнив, как вела себя в его кабинете. Так глупо разрыдаться перед посторонним человеком! Неужели так трудно было сдержаться?
Но в ту минуту она не могла думать ни о чем, кроме своих горестей.
Оказалось, однако, что барон не собирается упоминать о ее постыдной слабости, за что девушка была ему более чем благодарна. Он прошептал что-то слуге, разливавшему вино. Сама Ларисса сначала отказалась т вина, поскольку не пила за ужином, но, взглянув на лакея, сделала знак рукой. Ей надо подкрепиться, чтобы достойно выдержать его общество.
Молчание затягивалось, становясь все более неловким. Им следовало бы вежливо беседовать, как подобает светским людям. Неужели нельзя найти какую-то отвлеченную тему? И кроме того, нужно помнить о просьбе Томаса. Сегодня брат снова потребовал украсить елку барона самодельными игрушками. Ларисса не собиралась оставаться здесь до Рождества, поскольку надеялась подыскать другое жилье, но разве можно говорить об этом с Томасом? И на тот случай, если найти подходящий дом не удастся, следовало заранее обратиться к барону.
В конце концов, что тут такого? Вряд ли он откажет. Вот вам и тема! Отчаянно необходимая и вполне безопасная, потому что напряженная тишина действовала ей на нервы.
— Я заметила, что вы еще не поставили елку. Когда вы ее обычно украшаете? — начала она.
— Елку? У меня не бывает елок, — просто ответил он, откидываясь на спинку стула и рассматривая вино на просвет.
Ей следовало бы заранее понять, что такие люди, как он, не уделяют внимания подобным пустякам. Он наверняка предоставлял это своим слугам, а потом любовался плодами их труда.
Поэтому Ларисса уточнила вопрос:
— Я хотела сказать, когда вы приказываете нарядить елку.
— Никогда, — бросил он. Ларисса ошеломленно заморгала.
— Хотите сказать, что у вас вообще не бывает елки?
— А почему вас это так удивляет?
— Потому что… у нас всегда бывала елка. Я думала, что у каждого… не как же вы праздновали Рождество в детстве?
— Никак.
Ларисса вспомнила о том светлом времени, когда каждый сочельник был наполнен ожиданием чуда. Наряжать елку, разворачивать подарки… какая радость! Неужели все это было недоступно барону?
— Вы ведь англичанин, верно?
Винсент рассмеялся, но сама Ларисса не видела тут ничего забавного. Томасу не терпится украсить елку своими любовно сделанными игрушками. И он получит елку, даже если ей придется срубить дерево собственными руками.
— Разумеется, — кивнул он с улыбкой. — Просто до сих пор мне не с кем было праздновать.
— Простите, — покраснела девушка, — не знала, что вы осиротели так рано.
. — Вовсе нет, — хмыкнул он, пожав плечами. — Родители умерли, когда мне исполнилось двадцать.
Ларисса молча уставилась на него. Разве так бывает? Что за странная семейка!
Будь у него жена, наверняка вспомнила бы о елке!
— Почему же вы еще не женаты? — вдруг выпалила она.
Это все вино. Она в жизни не вздумала бы лезть в чужие дела, если бы не выпила залпом целый бокал и уже не принялась за второй. Хоть бы лакей унес злополучную бутылку! Нет, лучше бы стоял поближе, а не торчал столбом на другом конце комнаты!
