– Но королева, должно быть, была вооружена, когда отправилась в Святую Землю.
– Возможно. Только здесь никто этого не видел.
Авиза нахмурилась: снова Кристиан оказался прав. Он огляделся по сторонам и запахнул на ней плащ.
– Ты уже и так привлекла к себе слишком много внимания.
Авиза прикусила язычок и проглотила достойный ответ, пока Кристиан занимался братом – подставлял ему плечо, чтобы тот мог на него опереться, пока они пересекали погруженный в тень двор замка, уже не освещаемый зимним солнцем.
Лук Гая упал на землю, и он приказал Болдуину поднять и принести его.
Кристиан окликнул:
– Поспешите! Я хочу выпить чего-нибудь, чтобы смыть с глотки дорожную пыль.
– Нет нужды ждать меня, – ответила Авиза. Кристиан бросил на нее мрачный взгляд и повторил:
– Поспеши, Авиза!
Черт бы его побрал! И все же его слова напомнили ей, что она должна быть поблизости от Кристиана, чтобы вовремя прийти ему на помощь.
Она последовала за мужчинами, оглядываясь, чтобы не смущать Кристиана слишком пристальным взглядом. Он все еще хромал, и идти ему было больно.
Замок был построен из того же камня, что и аббатство, и окружен сплошной стеной', но на этом сходство с аббатством заканчивалось.
В дополнение к маленьким строениям, каких в аббатстве было много, в замке имелась внутренняя стена и узкая башня выше колокольни аббатства. Оконца, в палец толщиной, были разбросаны по ее каменному фасаду. Три ступеньки вели к двустворчатым дверям, как она выяснила, когда они прошли по ним, и они были столь высокими, что она не смогла бы их измерить ладонью. Темная башня освещалась чадящими факелами, помещенными в нишах вдоль стены.
Авиза остановилась, когда две женщины с подносами, нагруженными пищей, прошли мимо. Бросив взгляд налево, она увидела неясно вырисовывающуюся дверь, должно быть, ведущую в кухню. Оттуда слышались голоса, но слов разобрать было нельзя. Ближе раздавалось воркование голубей, которые, должно быть, спасаясь от вечернего холода, устроились рядом с башней, рискуя быть пойманными и приготовленными на обед хозяину замка.
Куда же подевались Кристиан с братом и пажом? Она вглядывалась в темноту.
Прямо перед ней поднималась винтовая лестница, а двери у ее основания вели одна направо, другая налево. Башня была столь огромной, что она могла бы блуждать по ней долгие часы и не найти своих спутников.
Руки Авизы, опущенные вдоль тела, сжались в кулаки. Королева возложила на нее задачу, а она на мгновение забыла о ней, озаботившись судьбой пары голубей. Не будь она так чертовски измучена, она бы лучше помнила, что следует делать.
Прошлой ночью спать было невозможно, оттого что Кристиан находился так близко, всего на расстоянии вытянутой руки. Вновь и вновь в памяти ее возникало воспоминание о волнующем ощущении, когда его рот прижимался к ее губам.
И каждый раз ей приходилось напоминать себе о тех обетах, что она давала в аббатстве Святого Иуды. Неужели несколько поцелуев обрекали ее на осуждение по законам аббатства? Она была одной из монастырских сестер-затворниц, но королева облекла ее ответственностью и приказала любой ценой защитить Кристиана. И она так и делала, потому что эти поцелуи помогли скрепить их соглашение, по условиям которого он обязался спасти ее «сестру», что давало ей возможность отвлечь его от поездки в Кентербери.
Но ведь эти поцелуи смутили и ее. Она должна была сохранить ясность мысли, если бы он попытался снова поцеловать ее. Ей было непонятно, как это сделать, но пока что она ни разу не уклонялась от своей цели. И не собиралась делать это теперь.
Справа послышались жалобы Гая, и Авиза с трудом удержалась от торжествующего выкрика. Она не представляла, что так обрадуется, вновь услышав его стоны. Поспешив в нужном направлении по коридору, столь узкому, что ей пришлось прижимать локти к телу, она быстро догнала остальных. Она заметила, что Кристиан разглядывает свою правую ногу.
– Могу я помочь? – спросила она.
– Думаю, мы должны... – начал было Кристиан.
– Конечно, мы можем это, – перебил его брат. Он оттолкнул Болдуина неблагодарным образом, не обращая внимания на то, что из его колчана посыпались стрелы, и протянул руку: – Поди сюда, Авиза.
– Болдуин, – окликнул Кристиан, – помоги Гаю. А я помогу Авизе.
– Поможешь ей? – Взгляд Гая скользнул по девушке. – Когда это ее ранили? – Его смех отразился от каменных стен узкого коридора. – Ты не должен грубо обращаться с прекрасной Авизой, брат. Если забудешь о галантности, никогда не заменишь де Трэси в числе любимых рыцарей короля.
– Со мной все в порядке, – сказала Авиза, в то время как Гай продолжал веселиться. Обращаясь к Кристиану, она добавила: – Я могу сменить Болдуина, он, должно быть, устал, весь день ухаживая за Гаем.
– Для него это нормально. – Кристиан взял ее за руку и удержал, когда она уже направилась к Болдуину, вновь повесившему колчан на плечо и двигавшемуся по коридору вместе с Гаем. – Паж должен быть готов служить в поте лица и даже больше, чем воображал, когда пожелал стать пажом.
– Но Болдуин измучен.
– Предоставь мне судить об этом. – Он потянул ее за руку. – Пойдем.
– Тебе нравится командовать всеми, кто рядом?
– Да, когда мне известно, что я прав, а остальные нет. Она пожалела, что королева не нашла кого-нибудь другого для того, чтобы справиться с этой миссией – сохранить жизнь Кристиана Ловелла. Нет, впрочем, она не хотела бы навлечь на своих сестер несчастье охранять этого несносного человека. Она сделает то, что поклялась сделать, и вернется в аббатство, зная, что оно не лишилось покровительства королевы.
Сумрак в проходе начал слегка рассеиваться и уступать место свету, и Авиза услышала новые голоса. По мере продвижения по коридору замка она все больше удивлялась и в одном месте застыла с раскрытым ртом. Камин, и не один, был встроен прямо в толстые наружные стены.
Дым от них висел в воздухе тяжелым облаком, потому что ставни на окнах были закрыты. Помещались эти окна под самыми стропилами, и потому потолок казался разделенным на ровные ряды. Но здесь царили и другие запахи, гораздо худшие, чем запах дыма. Они не давали дышать, поднимаясь от пола.
– О, клянусь Святым Иудой! – задыхаясь, прошептала Авиза, увидев человека, опорожнявшегося прямо у стены. Неудивительно, что здесь смрад был не меньше, чем в нужнике.
– Ты что-то сказала? – спросил Кристиан.
– Нет, ничего.
Ей не хотелось обсуждать с ним столь чудовищные нравы. По его тону она догадалась, что он не счел поведение этого человека необычным. Кристиан посмотрел на нее, и она поспешно отвернулась в надежде на то, что лицо ее не стало малиновым от смущения.
