Звуки доносились из соседней палатки, куда Йена загнал дождь, ибо он всегда проводил ночь под открытым небом. Увидев, что в палатке горит свет, Лора спросила:
— Йен, с вами все в порядке?
Ответа не последовало, и она заглянула к нему. Майор лежал на походной кровати в неудобной позе, лицо осунулось, грудь блестела от пота. Он до ужаса походил на отчима во время болезни. Перекрестившись, Лора положила руку ему на лоб. Йен открыл глаза, в которых девушка на миг увидела безумие.
— Я думала, вы заболели, тем более что у вас горит свет… На лихорадку не похоже, — сказала она, убирая руку.
— Просто мне приснился дурной сон. Бесконечная темнота, удушье, страх, боль. И огонь. — Йен вздрогнул. — В общем, все как обычно. Проведя несколько месяцев в кромешной тьме, я полюбил свет и всегда зажигаю лампу или свечу.
Лору удивило странное совпадение: он говорил об огне, который дядя тоже упоминал в своем дневнике.
Присев на край постели, Лора прощупала Йену пульс. Его тело вибрировало от напряжения, пульс был учащенным.
— Хотите поговорить со мной? — спросила она. — Я эксперт по дурным снам.
— В тюрьме я любил спать, мне снилось детство, проведенное в Шотландии и Персии, моя семья и друзья. Трудно было возвращаться к реальной жизни, особенно после казни Петра. — Йен провел дрожащей рукой по мокрым от пота волосам. — А теперь на свободе мне снятся неволя, смерть, предательство… Такова ирония судьбы.
— Время избавляет и от ночных кошмаров. Йен с раздражением посмотрел на нее:
— А вас кошмары больше не мучают? Вы сказали, что являетесь экспертом по ночным кошмарам.
— Они уже снятся мне гораздо реже.
— А что отравляет ваш сон, Лариса Александровна? Девушка вздрогнула, услышав имя, которое часто звучало в ее страшных снах.
— Ничего интересного, кое-какие неприятные моменты из детства.
Йен не стал расспрашивать, они не настолько близки, чтобы делиться своими кошмарами.
— Незамужней женщине не годится сидеть на постели мужчины, — заметил он, меняя тему. — Конечно, если за последние два года общественное мнение не изменилось.
Лора почувствовала неловкость, бросив взгляд на грудь Йена, поросшую черными волосами, и тут же вскочила.
— Думаю, в Лондоне ничего не изменилось, но чудесное преимущество Индии в том, что здесь эти правила почти не соблюдаются, здесь больше руководствуются здравым смыслом. Надеюсь, вы не собираетесь пользоваться тем, что мы одни в палатке, а я не собираюсь бросаться на вас только потому, что простыня сползла с вашей груди.
— Вы правы, — усмехнулся Йен. — Со мной вы можете чувствовать себя в полной безопасности.
— Попытайтесь немного поспать, у вас усталый вид.
— Я собираюсь встать, хватит с меня кошмаров. Завтра мы приедем в Бейпур. Я хочу поблагодарить вас… — нерешительно сказал он. — Словом, вы оказались человеком, общество которого я смог вынести.
— Я тоже должна поблагодарить вас за то, что вы так много сделали для меня. — Лора улыбнулась. — К тому же вы не дали тигру возможности позавтракать мною.
— Если я вам напишу, вы ответите? Мне бы хотелось знать, что у вас все в порядке.
— Конечно, отвечу. Буду рада получить весточку от вас.
Известие о смерти Кеннета уже долетело до Бейпура, поэтому в небольшой колонии англичан Лору встретили теплом и заботой, и в этом была заслуга Эмили Маккитрик, жены судьи. После долгих объятий Эмили предложила девушке остановиться в их доме, но Лора отказалась, сославшись на множество дел. О другой причине она умолчала. До отъезда в Бомбей майор решил провести ночь в доме Маккитриков, а ей не хотелось продлевать боль расставания и увеличивать риск выкинуть что-нибудь недопустимое.
. Она направилась в дом, где они жили с отчимом. Слуги уже поджидали ее, и они вместе занялись делами.
Все тут напоминало ей о Кеннете: индийские шахматы, любимое кресло отчима, розовые кусты, которые она выращивала для него, книги, которые они вместе читали и обсуждали. Воспоминаниям не было конца. Вскоре Лора перестала удерживать слезы: чем скорее она выплачется, тем скорее обретет покой.
Ее грустные воспоминания прервал Эмери Уолфорд, только что вернувшийся в Бейпур из соседней деревни:
— Примите мое искреннее соболезнование, Лора. Нам всем будет не хватать вашего отца.
Девушка чуть снова не заплакала, но сумела улыбнуться:
— Отец считал вас одним из умнейших людей и очень высоко ценил.
— Это для меня большая честь. Ваш отец был образцом доброты, порядочности. Вы плакали? Могу ли я что-нибудь для вас сделать?
— Спасибо, Эмери, мне надо выплакаться. Здесь все напоминает о нем. — Заметив испуганный взгляд молодого человека, она добавила:
— Наверное, я ужасно выгляжу. Слезы не украшают женщину.
— Вы красавица, и всегда ею были.
— Просто вы мне льстите. Может, когда я решу, что мне делать дальше, то попрошу вас помочь мне отвезти на корабль вещи, которые я захочу сохранить.
— Разумеется. — Эмери долго молчал, затем произнес; — Я знаю, сейчас не самый подходящий момент говорить о вашем будущем, но оно меня очень беспокоит. Вам известно мое отношение, я хотел дождаться, пока меня повысят в чине, но после смерти отца вы остались одна в целом мире. Разрешите мне позаботиться о вас, Лора. Я люблю вас и хочу, чтобы вы стали моей женой.
Предложение застало ее врасплох. Пока Лора искала благовидный предлог для отказа, Эмери нежно поцеловал ее, и она инстинктивно ответила на его поцелуй. Он был молодым, сильным и вполне мог стать для нее опорой. Как было бы чудесно иметь мужа, который вот так держал бы ее в объятиях, заботился о ней, а она о нем!
Ее порыв вдохновил Эмери, что мгновенно отрезвило Лору. Она никогда не сможет выйти замуж, ни за него, ни за кого другого.
— Прошу вас, отпустите меня, — сказала она, резко отворачиваясь.
Но Эмери прижал еще крепче ее к себе.
— Я полюбил вас с первого взгляда, вы идеал женщины. Красивая, добрая, понимающая…
Лора начала вырываться, но молодой человек был сильнее.
— Эмери, прекратите!
Девушка уже собиралась позвать слуг, когда услышала знакомый голос:
— Что тут происходит, черт возьми?
В мгновение ока Йен оторвал его от Лоры, ударил сначала в челюсть, потом в живот и, схватив упавшего Эмери за шиворот, приготовился ударить еще раз.
— Не бейте его, Йен!
Девушка испугалась, что тот не послушается и в ярости убьет Эмери, но майор отбросил молодого человека на софу.
— Презренная свинья, как ты посмел оскорбить мисс Стивенсон? Я так отделаю тебя, что родная мать не узнает.
— Вы не правильно все истолковали, Йен, — вступилась за молодого человека Лора. — Он сделал мне предложение, а я, видимо, не успела объяснить ему, что брак меня не интересует.
