Решив раздвинуть шторы, Катриона направилась к высоким окнам. Она поставила свечу на стол и потянула тяжелую ткань в сторону.
— Черт побери, не раздвигайте портьеры!
От страха Катриона едва не подскочила на месте. Задвинув портьеру, она повернулась, не выпуская из рук дорогой парчи. Сердце ее билось с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Но там, где половинки портьер сошлись неплотно, в комнату проникал луч света. Не в силах сдвинуться с места, девушка оцепенело смотрела на пылинки, качающиеся в этом свете.
Да, этот громовой голос шел оттуда, из глубины библиотеки. Ей некуда бежать, негде спрятаться. А ведь Мерид предупреждала ее, и отец говорил, что это может случиться! Катриона была в замке Хозяина, на его земле, и сам Хозяин был рядом!
Задумавшись на мгновение, Катриона решила, что единственный выход — это повернуться к нему лицом и попытаться все объяснить. Возможно, если повезет, ей удастся избежать ареста. Но она станет свидетелем настоящего, божественного чуда, если отец не узнает о случившемся.
Повернувшись, Катриона вздрогнула, увидев сидящего в кресле человека.
Это был тот самый мужчина, чей портрет висел в библиотеке, тот самый, у которого были такие проницательные глаза, смотрящие прямо в душу. Каким-то непонятным образом герой ее сновидений материализовался и сидел теперь в том самом кресле, в котором за книгами она провела так много часов. Она не заметила его, потому что в комнате было слишком темно, не горел даже огонь в камине.
Катриона ничего не говорила, от удивления она попросту лишилась дара речи и могла лишь смотреть на него. Итак, это ее рыцарь, ее телохранитель. И — Хозяин. Вообще-то она должна была испугаться, ведь одно дело — смотреть на портрет и говорить с ним, а другое — видеть перед собой изображенного на полотне человека. Но, к собственному изумлению, едва увидев его, Катриона поняла, что ее страх прошел. Почему он сидел тут один в темноте? Может, ему каким-то образом стало известно о ее прошлых визитах в библиотеку и теперь он поджидал ее здесь?
Прошла минута. Потом другая. Он не двинулся, не проронил ни слова. Катриона вопросительно смотрела на него. Может, ослепленный узким лучом света, он ее не видел? А может, его ослепило, когда она резко раздвинула шторы? Медленно, осторожно Катриона шагнула вперед. Пламя свечи заколебалось от этого движения.
Оказавшись ближе к незнакомцу, девушка смогла лучше рассмотреть его. Взъерошенные черные волосы спадали ему на плечи. Изогнутые брови нависали над удивительными глазами, рот был упрямо сжат. Длинные изящные пальцы крепко сжимали обитые бархатом подлокотники кресла. Единственным светлым пятном в костюме была белая, распахнутая на груди рубашка, приоткрывавшая сильную, мускулистую шею. Черные бриджи Хозяина были заправлены в высокие сапоги. Он сидел, слегка расставив ноги.
Все его тело было напряжено, казалось, он готов к прыжку. Катриона чувствовала себя загнанной в нору лисицей, которой только и остается что подчиниться неизбежному.
Да, он выглядел в точности таким же, как на портрете. С одним лишь исключением: его глаза, глаза ястреба, которые так манили и завораживали ее, были какими-то иными. Катриону поразило, что они смотрели не на нее, а в пустое пространство перед собой.
— Я слышу ваше дыхание, — наконец проговорил он. Таким голосом мог говорить человек, привыкший, чтобы его слушали, — и не пытайтесь убежать отсюда. Я знаю, что вы здесь, и заставлю назвать свое имя.
Лишь теперь Катриона поняла, почему он смотрел мимо нее.
Этот человек был слепым.
— Даю вам десять секунд, чтобы назваться, иначе можете считать себя уволенным со службы, — заявил Хозяин.
Похоже, он принял ее за слугу, хотя что еще мог он подумать, не видя ее? Принимая это во внимание, можно надеяться, что ему не узнать, кто она такая на самом деле. Взглянув на дверь, Катриона осторожно шагнула вперед, но, переведя взгляд на Хозяина, замешкалась на мгновение.
Что-то в его внешности заставило ее остановиться. Может, это было выражение горя и отчаяния, застывшее на лице? Этот человек явно страдал. И, не успев даже осознать, что делает, девушка тихо проговорила:
— Прошу вас простить меня за вторжение, сэр. Я не знала, что в библиотеке кто-то есть.
Его брови удивленно приподнялись, и он повернулся в ее сторону. Но он не видел Катрионы, потому что глаза его смотрели не на ее лицо, а на грудь.
— Однако вы так и не сказали мне, кто вы, — заметил Хозяин. Теперь он говорил чуть мягче.
— Я не принадлежу к числу домашней прислуги, сэр, — вымолвила девушка.
Помолчав, он спросил:
— Но если это так, то что вы здесь делаете? Помолчав, Катриона решила, что лучше всего оказать правду:
— Я пришла сюда, чтобы поставить на место книгу, которую брала почитать. Я не знала, что в замке кто-то есть.
— Так вы пришли поставить на место книгу? — подумав спросил незнакомец. — А это ваша книга?
— Нет, — через некоторое время ответила девушка.
— Стало быть, эта книга принадлежит владельцу замка? — Да.
— Полагаю, у вас не было разрешения брать ее?
Катриона смущенно смотрела на него. Кто он такой? Может, он вовсе не Хозяин, не тот самый англичанин, который владел Россмори? Вероятно, так оно и есть, потому что отец не раз говорил ей, что Хозяин гораздо старше, чем этот человек, сидящий перед ней в кресле. А может, это приятель Хозяина? Приехал в Россмори с визитом?
Девушка не ответила, из чего слепой справедливо заключил, что у нее, конечно же, не было разрешения приходить сюда и брать книги.
— Думаю, ваш приход сюда можно расценивать как вторжение в чужое жилище, мисс, — заметил Роберт.
— Но я не сделала ничего плохого, сэр, — пробормотала Катриона. — Просто я иногда приходила сюда… почитать. Ужасно, что такие замечательные книги стоят тут… никому не нужные… Поверьте, у меня и в мыслях не было ничего плохого!
— Стало быть, вы здесь не в первый и даже не во второй раз? — вопросил молодой человек.
— Нет, сэр, — помолчав, пролепетала девушка. Роберт помедлил с ответом, раздумывая, как расценивать ее вторжение в его замок. Следует ли ему арестовать ее и отправить в городскую тюрьму?
Катриона вспомнила о людях, которые осмеливались заходить в Россмори и которых больше никто никогда не видел. Что, если и ее увезут отсюда и она больше никогда не увидит свою семью?
Задумавшись об этом, девушка не сразу поняла, что говорит ей незнакомец:
— Что ж, раз вы уже бывали здесь и знаете эту комнату, то не согласитесь ли описать ее мне?
— Чт… Что? Прошу прощения, сэр, я не расслышала?
— Я спросил, не согласитесь ли вы описать мне библиотеку?
