Они не должны ее схватить! Если за нее возьмется мадам Экстон, то, невзирая на все, что она сказала сегодня отцу, ее все же принудят стать любовницей короля. Она не может этого допустить! Маневрируя между шатрами, Элизабет постепенно двигалась в направлении французского лагеря.
Звук шагов оруженосца раздался совсем близко за ее спиной. Элизабет испытала панический ужас. Он почти догнал ее! Впереди, уже за следующим рядом шатров, виднелась небольшая роща деревьев, которая служила границей, отделявшей лагерь англичан от французов. Ей оставалось пробежать еще немного, и она сможет укрыться от своих преследователей. Элизабет вдруг почувствовала внезапную слабость, ей показалось, что у нее не осталось сил преодолеть это небольшое расстояние. Сзади она слышала хриплое дыхание настигавшего ее оруженосца.
Резко свернув несколько раз из стороны в сторону, Элизабет оказалась на одной из освещенных площадок. Здесь располагались два больших деревянных павильона, где днем шла оживленная торговля. Сейчас они пустовали. Ярко освещенные изнутри, они образовывали глубокую черную тень в узкой щели между почти примыкавшими друг к другу стенами.
Круто свернув в узкий и темный промежуток между ними, Элизабет затаилась там в надежде, что ее преследователь проскочит мимо. Сердце колотилось так, что, казалось, этот стук может ее выдать. Топот оруженосца раздался совсем рядом. Она напряглась как струна и постаралась не дышать. Он пробежал мимо! Вскоре звук его шагов затих в отдалении.
При неярком свете только что взошедшей на небосвод луны Элизабет крадучись пробиралась к заповедной рощице. И, только вступив в благословенную тень обступивших ее со всех сторон деревьев, она наконец смогла перевести дух и стала понемногу приходить в себя.
Сердце гулко колотилось в груди, ноги были как ватные. Но сильнее всего саднила и ныла рваная рана на лице – след от удара. Элизабет отняла руку от лица. Рана все еще кровоточила, щека горела. И это сделал ее собственный отец! Даже когда рана заживет, шрам останется на всю жизнь.
Элизабет взглянула вверх сквозь ветви деревьев на сияющую в небе луну. Рощица дала ей временное прикрытие, но что делать дальше? Перед ней стояла целая вереница проблем, требующих немедленного разрешения. Ей надо срочно скрыться куда-нибудь. Куда? И как? Все принадлежащие ей вещи остались в шатре у Мэри. Можно ли туда проникнуть? Элизабет не сомневалась в том, что мадам Экстон непременно будет искать ее там в самую первую очередь. Это очевидно. И что тогда? Вот если бы ей удалось тайно встретиться с Мэри наедине… Но для этого надо прежде передать ей весточку о себе. В голове Элизабет начала брезжить некая еще не до конца оформившаяся идея.
Мужские голоса, раздавшиеся внезапно совсем неподалеку от того места, где она скрывалась, заставили Элизабет отступить в густую тень кустарника. Первым ее порывом было желание бежать поскорее из приютившей ее рощицы, но тут один голос показался ей знакомым. Прячась в тени деревьев, она попыталась рассмотреть спорящих мужчин.
Ей удалось заметить, как совсем неподалеку мигнул огонек прикрытого плащом фонаря. Приглядевшись, Элизабет сумела различить два силуэта. Кроме того, в слабом свете фонаря она разглядела, где находится. Она стояла в кустах прямо на границе небольшой лесной прогалины, где и спорили сейчас двое мужчин. Один был значительно выше другого.
– С какой это стати вы учиняете мне настоящий допрос? – прорычал Питер Гарнеш. – В конце концов, вы пользовались моей информацией все эти годы!
– Тогда почему бы вам и не сообщить мне все, что вам известно? – резко оборвал его собеседник. – Вам не удастся теперь спрятаться в кусты и начать утаивать от нас сведения. Нам известно, что ваш король встретился с послами Карла. Нам нужны подробности.
– Я не знаю, о чем была беседа.
– Но вы можете выяснить. Английский двор наполовину состоит из ваших шпионов. Для вас это не может представлять трудностей.
– У меня нет никакой информации. Моим людям ничего не удалось выяснить, – отрезал Питер Гарнеш. – Вы должны просто поверить мне на слово.
– Ваше слово? – презрительно повторил его собеседник.
Его протяжный голос показался Элизабет знакомым. Она его где-то слышала. Похоже, он из французов… Она напряженно пыталась вспомнить. Кто-то из придворных… О! Элизабет вдруг вспомнила. Это же французский коннетабль!
– Вы что, сомневаетесь во мне? Может быть, мне стоит вам напомнить, что в ваших собственных интересах продолжать полагаться на меня? Кто, кроме меня, может добыть вам такое количество ценной информации?
Элизабет увидела, как французский министр пристально посмотрел на возвышавшегося над ним Питера Гарнеша.
– Должен признать, что здесь вы правы. Мы действительно раньше могли рассчитывать на вас. Согласен, мы на самом деле видели, как вы не колеблясь перерезали горло своим соотечественникам. Хотя делали это только в тех случаях, когда это было выгодно вам, когда это упрочивало ваше собственное положение при дворе… – слова француза содержали скрытое обвинение.
– Знаю, знаю, на что вы намекаете. – Питер Гарнеш свирепо взглянул на коннетабля. – Этот напыщенный дурак герцог Бекингем выдвинул против меня обвинения перед королем. Конечно, я должен был с ним расплатиться за это. И я не виноват, что его права на трон были не меньшие, чем у Генриха, так что тому была выгодна его смерть.
– Ситуация, которую вы использовали, чтобы помочь ему побыстрее расстаться с головой, – в голосе француза звучал неприкрытый цинизм.
– И это было вам на руку! Вы выиграли от этого много больше, чем я! – Питер Гарнеш остановился, но, не слыша возражений собеседника, продолжил: – Поскольку герцог Бекингем активнее всех выступал за союз с императором Карлом, не стоило особого труда убедить Генриха, что он вошел с ним в альянс с тем, чтобы вовсе отобрать у него корону.
Элизабет припомнила события прошлого года, когда вся Европа была потрясена казнью могущественного английского дворянина. При дворе долго обсуждались подробности заговора против короля Генриха, говорили, что герцог Бекингем хотел силой свергнуть законного короля и занять трон. Генрих, у которого не было до сих пор законного наследника, был крайне подозрителен во всех вопросах, касавшихся его прав на престол. Элизабет припомнила бесконечные пересуды дипломатов, посещавших дом ее отца, подробно обсуждавших обвинения и допрос свидетелей в ходе следствия. Суд признал герцога виновным, несмотря на то, что он упорно твердил, что всегда был верен своему королю. Это было громкое дело, но вот что, оказывается, за этим стояло!
– И после этого вы еще насмехаетесь над герцогом Бекингемом, который погиб под топором палача!
