Нэн Райан - Буря в песках (Аромат розы)

— Я повяжу бандану на нижнюю часть вашего лица. Это убережет ваш рот от песка.

Анжи благодарно кивнула и придержала скользящий мягкий материал у лица, пока Джоз плотно завязывал его узлом у нее на затылке.

— Так лучше? — с надеждой спросил он.

— Да, гораздо, — пробормотала она сквозь шелк.

Педро Родригес не произнес ни слова. Несмотря на увеличивающиеся красновато-желтые клубы плотной удушающей пыли, его темные глаза были широко открыты, а морщинистые руки твердо сжимали поводья, заставляя испуганных лошадей двигаться вперед. Баррет МакКлэйн поручил ему доставить в целости и сохранности эту красивую молодую гринго до ранчо, и он намеревался выполнить это поручение. Все его заботы были только о ней; если хоть один волосок упадет с ее головы, ему не миновать сурового наказания хозяина.

Каждый был погружен в свои мысли. Молча они пробирались сквозь одно из самых устрашающих проявлений Матери Природы. Педро Родригес думал только о том, как бы доставить молодую женщину в убежище. Мысли молодого Джоза Родригеса кружились вместе с песком. Как, спрашивал он себя, эта девочка, не старше, чем он, согласилась стать женой Баррета МакКлэйна? Несомненно, такая красавица оставила множество разбитых сердец в Луизиане. Зачем же она проделала такой огромный путь, чтобы выйти замуж за сурового пожилого скотоводческого барона?

С закрытыми голубым шелком носом и ртом и зажмуренными глазами Анжи почувствовала знакомый комок в пересохшем горле. Она покинула зеленые земли Луизианы, чтобы приехать в эту высохшую пустыню, где на много миль не было ни одной живой души Техас. Она произнесла это слово про себя. Она уже ненавидела Техас. Здесь не было ничего… ничего. Ничего, кроме миль и миль пустоты. Ни деревьев. Ни полевых цветов. Ни быстрых ручейков. Ни сладко пахнущего влажного воздуха. Ни домов и вымощенных камнем улиц. Были только удушающий слепящий ветер и песок на всем пространстве, доступном взгляду.

Это было слишком для Анжи. Слезы потекли из-под плотно закрытых глаз. Они текли по щекам вниз, смешиваясь с песком и увлажняя голубой шелк. Добрый юноша с беспокойством смотрел, как плачет испуганная девушка. Он чувствовал, как его сердце переполняет сострадание к Анжи, которая находилась теперь вдали от дома среди унылой земли, где палящее солнце и песок ранят ее нежную белую кожу. Педро скользнул по ней сочувственным взглядом, но затем глаза его вновь устремились на лошадей. Даже если бы он и хотел, все равно не смог бы сказать ей слов утешения, так как плохо говорил по-английски. Он лишь с сожалением помотал седеющей головой.

Забыв о разнице в социальном положении, Джоз импульсивно обнял рукой вздрагивающие плечи Анжи и притянул ее к себе. Когда плачущая девушка зарылась залитым слезами и покрытым шарфом лицом в его шею и плечи, сердце Джоза дрогнуло, и он обхватил ее другой рукой, придвигая ближе к себе. Тихим голосом, который Анжи едва могла расслышать в воющем ветре, Джоз искренне сказал:

— Сеньорита, своими слезами вы разрываете сердце Джоза. Я проклинаю этот скверный ветер и песок за то, что они сделали вас несчастной.

Его темные выразительные глаза смотрели ей в лицо, и ласковым неловким прикосновением он вытер залитые слезами щеки, приговаривая низким успокаивающим голосом:

— Это случается не так уж часто, Анжи. Вы увидите, у нас много прекрасных дней в юго-западном Техасе. Вы увидите такие заходы солнца, что…

Дрожащим голоском она произнесла:

— О, Джоз, я плачу не только из-за этой бури, а еще и…

Коричневая рука теснее сжала ее дрожащие худенькие плечи, и Джоз увидел, как длинный шелковый локон льняных волос, растрепанных ветром, обвился вокруг ее лица.

— Я знаю, — сказал он с мудростью, не соответствующей его юному возрасту. — Я понимаю, Анжи. Вы не хотите…

Но голос отца прервал Джоза. Быстро сказав что-то по-испански, Педро Родригес строго предупредил своего сына: ничего больше не говорить. Анжи плохо знала испанский и не поняла, что Педро просил сына не вести себя так неразумно, что Джозу не полагается обнимать юную леди, которая станет женой их работодателя. Но Анжи услышала суровые нотки в голосе Педро и почувствовала, как тут же стройное тело Джоза отодвинулось от нее. Она догадалась, что ведет себя недостойно.

Что сказал Педро Родригес своему сыну? Был ли добрый пожилой мужчина шокирован тем, что она позволила Джозу обнять себя? Не говоря ни слова, Анжи подняла голову. Джоз отнял свои руки от нее, и она вздохнула. Ей было жаль, что эти руки больше не обнимают ее, но она напомнила себе, что отец был бы недоволен подобным поведением своей дочери.

Сквозь песок, клубами поднимающийся вокруг их коляски, Анжи посмотрела прямо в темные глаза Джоза. В них она увидела только доброту и мысленно обратилась к духу своего отца: «Ты не прав, папа. Этот мальчик добрый и заботливый; у него ласка и чистота в сердце, как и у меня». Ее глаза озорно сощурились, и, к изумлению Джоза и Педро, она обхватила парня за стройную талию и засмеялась. Через ее голову Джоз беспомощно взглянул на отца. Старый Педро уловил значение невинного жеста Анжи и улыбнулся. Джоз кивнул, снова счастливо обвил рукой Анжи и засмеялся вместе с ней, хотя и не знал истинную причину ее смеха. Но она смеялась, не обращая больше внимания на кружащий песок, превративший следы ее слез в грязь. Анжи смеялась с детской непринужденностью и чувствовала, что это приносит ей облегчение. Она подняла руку и сорвала прочь с лица голубую бандану. Ее смех был столь заразительным, что оба мексиканца засмеялись вместе с ней.

Сквозь ураган песка три смеющихся путника ехали в нескольких ярдах от высоких ворот ранчо, ведущих к Тьерра дель Соль, но не различали их. Сквозь слепящий песок они не могли различить белую арку с медной вывеской, на которой было вычеканено название ранчо.

У этих огромных ворот верхом на лошади сидел Баррет МакКлэйн. В сопровождении двух своих самых надежных телохранителей он нетерпеливо ожидал приезда своей невесты. Вдруг до него сквозь завывание ветра донеслись звуки веселого переливчатого женского смеха, сопровождаемого низким мужским хохотом. Баррет МакКлэйн сжал зубы, и его карие глаза сузились. Оба всадника, находившихся по сторонам от него, переглянулись поверх головы своего хозяина.

Первое, что увидел Баррет, были развевающиеся светлые волосы. Затем показалась пара юношеских смуглых рук, обвившихся вокруг стройного стана Анжи. Желваки задвигались на его опаленных солнцем скулах. Повозка остановилась напротив трех всадников, и Джоз Родригес быстро отодвинулся от смеющейся Анжи. Но было поздно.

Проглотив резкие слова, которые он так хотел выплеснуть на зарвавшегося мексиканского мальчишку, Баррет поднял правую руку и жестом велел Педро следовать за ним на гасиенду. Бросив быстрый взгляд на очаровательную бледную красавицу, Баррет пришпорил лошадь. Возбуждение сменилось гневом, но он старался сдерживаться, лишь сказал себе, что займется этой обнаглевшей парочкой попозже. Анжи Уэбстер он возьмет в жены и уложит в постель. Джоза Родригеса он выпорет за его оскорбительное поведение. Мысли о том, что он сделает с молодыми девушкой и юношей, наполнили МакКлейна трепетным ожиданием. Он почувствовал громадное удовлетворение. Словно читая его мысли, два телохранителя, едущие рядом, Аза Гранжер справа и Панч Добсон слева, предчувствовали то же самое. Старик хочет, чтобы молодой Джоз был наказан за то, что обнял девушку. Если такой невинный жест мог повлечь за собой суровое наказание, что же им придется делать, если какой-нибудь вакеро решит всерьез приударить за ней?