– А если наш с Игорем договор разорвать? Я ведь все равно не скажу, что добром отдаю вам Смоленск. А вот если отпустите меня… Что ж, может, тогда я и подумаю, как отблагодарить вас за дарованную свободу.
Олег устало вздохнул. Как же она все-таки глупа! Игорь никогда не объявит о своем желании расторгнуть помолвку, дабы не возвращать Смоленску деньги, потраченные на откуп для угров, а если Светорада сама пожелает расторгнуть заключенный для нее родителями договор… Да кто ей позволит проявить свою волю-то? Княжна у них в руках, и они не упустят ее, как и сам Смоленск, оказавшийся нынче без правителя.
Стукнула дверь, – это вернулся Игорь. Стоял в дверях, держа перед собой большой жбан с квасом и переводя взгляд с Олега на Светораду. Эти двое замерли, будто перед прыжком. Олег был могуч и грозен, а Светорада… Такая хрупкая, с пышными, льющимися по спине волосами. Прямо цветочек. И этот цветочек смеет упрямиться и противостоять воле самого несокрушимого Олега!
– Не хотел я для тебя зла, княжна, – негромко произнес Олег, и во взгляде его появилось сожаление – Но ты сама себе враг. Могла бы сговориться со мной, могла найти защиту во мне, а не в далеком сейчас для тебя Смоленске. И сама бы тогда в почете была. А теперь… Горько мне это говорить дочери Эгиля Золото, но у нас только один выход – сломить тебя. А правительницей и княгиней ты станешь, только если Игорь сам тебе в ножки поклонится. Веришь ли ты в это?
С этими словами Олег поднялся, шагнул к двери и в полутьме едва не налетел на Игоря. На миг задержался.
– Она твоя просватанная невеста, что бы там ни было. Можешь тешиться ее красой, но воли не давай. Ибо она упряма и может натворить бед.
И вышел стремительно.
Светорада осталась сидеть. Ей было страшно. Она понимала, что теряет все, что участь ее будет горькой. Ах, лучше бы она совсем исчезла, пропала, как призрак в лучах солнца. Ее желание остаться послушной воле покойных родителей и предъявить свои права на Смоленск ничего не значит для этих людей… князей Руси. И это было реальностью. А ее упрямство… Она и впрямь так только бед натворит.
– Задумалась-то что? – прозвучал рядом какой-то странно веселый голос жениха. Он поставил подле нее жбан с квасом, смотрел сверху вниз, и в глазах его мерцали колючие искорки. – Ты кому вздумала перечить, пустышка смоленская? Самому Вещему? Даже я против его воли идти не могу, а уж ты… Неужто столь глупа, чтобы не смириться?
Как же он надоел ей со своими оскорблениями и насмешками! Пока вез в Киев, все попрекал: дескать, с Гуннаром, наверно, сама сговорилась бежать, а потом намекал на Стемку… Стемушка… Где-то он теперь? А что ждет ее? Куда ни глянь – со всех сторон темные глухие стены. Светорада изо всех сил старалась держать себя в руках, но горькая тоска окутывала ее, словно погребальной пеленой. И не княгиней она станет, а рабой. А в рабстве княжна жить не сможет, не так воспитана. Один у нее выход – умереть. Она и так уже казалась себе мертвой, не было ни сил, ни желаний, даже судьба милого сердцу Смоленска уже почти не волновала… Все равно ничего предпринять она не в силах…
– Уйди, Игорь. Вот когда разую тебя в брачную ночь, тогда и издеваться надо мной сможешь. Чтобы все знали, что мать твоих детей живет, как простая рабыня. Много чести тебе от того будет?
– Да уж побольше, если ты воевать со мной из Смоленска начнешь.
И вдруг расхохотался громко и зло. И так же резко умолк. Смотрел на нее пристально.
– Разуешь меня в брачную ночь, говоришь? Но зачем же нам ждать? Вот сейчас и разуй. Все равно в тебе чести не больше, чем в волочайке, шляющейся под дружинными избами. И не моя в том вина, а твоя. Когда-то ты оттолкнула меня в Ярилин праздник… А может, ты и тогда уже была волочайкой? Со Стемкой тем же путалась или с хазарином? Ну да мне теперь все равно.
Он сел рядом, быстро схватил ее и наклонил:
– Снимай сапоги, говорю! Нечего ждать прилюдного брака.
Княжна боролась с ним, извивалась, а он, запустив руку в ее волосы, наклонял вниз. Даже Гуннар не был с ней так груб. Светорада вырывалась, но не в силах освободиться, вдруг укусила жениха за колено.
Игорь охнул и отпустил ее. Но едва она бросилась прочь, как он быстро схватил ее за волосы, поволок к ложу.
– Разувать не желаешь… Ништо. Я и так тебя своей сделаю… в сапогах! И не надейся, что кто-то придет на помощь. Рында твой Стемка или еще кто-нибудь. Ты моя!..
Игорь толкнул ее на перины, жестко протиснулся коленом между ее ног, задрал подол. Она молча и отчаянно отбивалась. Кричать было стыдно и страшно. Но как же она его ненавидела! Муж будущий, жених просватанный… Что б ты сдох!
А он и впрямь вдруг будто умер: упал на нее и застыл. Все еще борясь с ним, княжна сбросила с себя его странно обмякшее тело и замерла, заслонясь рукой от неожиданного света… Прямо перед ней стоял с тяжелым византийским подсвечником в руке Стема.
Светорада глядела на него, будто это был призрак. Потом перевела взгляд на неподвижного князя. А Стема уже руку протянул.
– Идем. Неровен час, жених твой очнется.
Она узнала его голос, и сердце ее, на мгновение дрогнув, будто остановилось: ей казалось, что она сейчас задохнется и умрет. Как в наваждении, она тоже протянула ему руку, почувствовала теплое прикосновение и вдруг рванулась к нему, обняла.
– Стема!
Он тоже прижал ее к себе, зарывшись лицом в волосы. Но это продолжалось только пару секунд.
– Уходим, Света!
Но куда? Да не все ли ей равно! Она глядела, как он ставит на стол подсвечник, которым оглушил Игоря, как выскальзывает в окошко, протягивает к ней руки. Она замешкалась только на миг, уже высунувшись в окно и глядя в пугающую пустоту внизу. Но Стема стоял рядом на деревянном карнизе под окном и ждал.
– Ну же! Или о женихе беспокоишься?
Светорада только тут сообразила оглянуться на Игоря. В полутьме опочивальни его тело по-прежнему лежало поперек кровати. И ей стало страшно: шутка ли, на самого наследника Руси Стема руку поднял! А если убил?
– Света, идем! Или ты не доверяешь мне?
Она вздрогнула. Как же она верила ему раньше!.. Но он предал… Теперь не предаст. Она это знала. И сам Олег Вещий недавно обмолвился, что их судьбы связаны.
– Да я за тобой… на край света!
Ей страшно было ступать за ним по узкому карнизу над пустотой, но он вел ее, и она действительно готова была идти на край света! Даже весело вдруг стало. Он пришел, когда был так нужен, когда она потеряла всякую надежду! Подумать только, какой застывшей и мертвой она была совсем недавно, и какой живой стала сейчас! И со Стемой ей ничего не страшно!
Они спустились по угловым перекладинам сруба на наклонные перекрытия галереи. Замерли на миг, когда где-то рядом прошел стражник, потом, пригибаясь, хотя и так были неразличимы во тьме, пробежали до края крыши. Стема перепрыгнул на темнеющий скат другой крыши.
