Небольшая двуспальная каюта, предназначенная для Скарлетт и ее служанки, оказалась очень уютной и неплохо мебелированной. Скарлетт не успела купить билеты класса люкс и сначала немного расстроилась, однако, как только они переступили порог своего временного жилища, настроение ее изменилось. — Какая прекрасная, светлая комнатка, — приятно удивилась она, — да здесь ничуть не хуже, чем в люксе, а денежная экономия довольно существенна. Стены и потолок каюты были окрашены в персиковый цвет, что производило очень приятное впечатление и с первого взгляда казалось, будто она освещена естественным солнечным светом. Слева у стены стояли две кровати с резными деревянными спинками, между которыми размещалось невысокое трюмо с двумя зеркалами и выдвижным объемным столиком. Плоский платяной шкаф с двустворчатой, аккуратной дверцей располагался вдоль третьей стены, занимая почти всю ее площадь, а посередине комнаты стоял небольшой круглый стол и два стула с высокими спинками. Возле низкой этажерки, располагающейся немного поодаль от шкафа, стояли два плетеных кресла-качалки и небольшая корзинка для мусора.
Скарлетт попросила Мейган достать из своих чемоданов два платья, которые она приготовила в дорогу и аккуратно развесить их в шкафу, чтобы смявшаяся материя смогла отвисеться, а сама стала вытаскивать из большой дорожной сумки халат, спальные принадлежности и нижнее белье, чтобы положить все это на полки. Когда с размещением вещей было покончено, Скарлетт решила немного вздремнуть перед завтраком которого надо было дожидаться до девяти часов утра, однако ей было не до сна из-за урчащего на все лады желудка. Она была голодна со вчерашнего вечера, когда из-за своих суетливых сборов пропустила ужин, а сегодня в такую рань перед дорогой ей и вовсе не полез кусок в горло, и она, пригубив пустого кофе для бодрости, отправилась в путь. Поворочавшись с боку на бок, Скарлетт решила подняться на палубу, чтобы скоротать время, однако прохладный утренний мартовский ветерок, даже не смотря на работающие вовсю солнечные лучи, заставил ее, сонную и голодную, немедленно спуститься назад в каюту.
Мейган, взглянув на свою недовольную хозяйку с растрепавшейся от ветра прической, предложила ее причесать.
— Миссис Скарлетт, до завтрака осталось чуть больше часа, может мне стоит сделать Вам прическу и тем самым скоротать время?
— Да, Мейган, это прекрасная идея, — согласилась Скарлетт и подумала о том, что сейчас самый подходящий случай проверить мастерство этой хваленой парикмахерши.
Как только Скарлетт уселась на стул перед трюмо, ловкие руки девушки заработали над ее головой, словно два искусных чародея. Мейган с помощью расчески, шпилек и щипцов, превращала непослушные волосы своей хозяйки в прелестнейшее сооружение так ловко и проворно, что Скарлетт, наблюдая за ней в зеркало, так и не смогла уловить последовательности всех операций, которые Мейган совершала с молниеносной быстротой. Вскоре все было закончено, и Скарлетт осталась более чем довольна. Мало того, что прическа была выполнена безукоризненно она еще и очень ей шла.
— Спасибо, Мейган, ты действительно молодец! — сказала она девушке и поднявшись со стула, принялась осматривать себя в зеркале со всех сторон.
— И где это ты так ловко научилась причесывать?
— У меня к этому занятию была тяга с детства, миссис Скарлетт. Мне просто нравилось это, вот и все! Помню как лет в десять я уговаривала свою маму и тетушку позволить мне поколдовать над их головами, на что они соглашались, всякий раз с большой неохотой, чтоб только угодить капризному ребенку. Однако в пятнадцать лет мама, отметив мои способности, отвела меня в парикмахерскую к нашему дальнему родственнику, который работал там истопником и попросила его пристроить меня в подмастерья к какому-нибудь парикмахеру. С тех пор все и началось. Дела у меня пошли очень хорошо и вскоре парикмахеры стали доверять мне своих клиентов. А к семнадцати годам я уже обзавелась своей клиентурой и понемногу стала сколачивать себе состояние. В двадцать один год я открыла свой салон, правда совсем небольшой, ну, а потом, — и девушка в отчаянии махнула рукой, — потом все пошло прахом и я вместо искусного мастера оказалась обычной служанкой.
— Ничего, ничего, Мейган, у тебя еще все впереди, — подбодрила ее Скарлетт. — В жизни и не такое случается. Люди часто остаются ни с чем, но имея голову на печах и желание преуспеть в жизни, выходят из любой ситуации. А у тебя осталось самое главное, — твои руки, и я думаю, что с их помощью ты скоро опять встанешь на ноги.
Скарлетт снова поглядела на свое отражение в зеркале, любуясь прической.
— Да, Меми Бард можно позавидовать. — Завистливо вздохнув сказала она. — Ты должно быть ворошишь ее рыжую копну по несколько раз в день.
— Да что Вы, миссис Скарлетт, Меми вообще ходит целыми днями нечесаная, она совсем не следит за собой, находясь дома. Да она, похоже, и вовсе не знает о моих способностях. В ее доме я в основном убираю комнаты, да подаю на стол. Причесывается она крайне редко, только тогда, когда куда-нибудь выезжает и даже в этом случае просит меня делать ей всегда одну и ту же прическу.
Долгожданное время завтрака, наконец, наступило, и Скарлетт с Мейган направились в ресторан. Их стол размещался слева у стены, как раз у большой картины в золоченой раме с изображением великолепного водопада и был рассчитан на восьмерых человек. Престарелая дама и миловидный юноша лет семнадцати, которые уже сидели в это время за столом в ожидании завтрака, любезно поприветствовали молодых дам и сразу же представились им.
— Сара Кауфман, — бесцеремонно сказала старушка и протянула Скарлетт руку, — а это мой внук, — Генри Кауфман.
— Скарлетт улыбнулась своей седовласой соседке и представила ей себя и Мейган.
Лишь только они уселись рядом со своими первыми соседями и не успели еще как следует ознакомиться с меню, к их столику стали подходить остальные пассажиры и приветствуя ранее прибывших, занимать свои места. Вскоре весь ресторанный зал загудел как суетливый улей, и голоса людей, смешиваясь с шумом отодвигаемых стульев и шелестом атласных меню, заполонили все его пространство. Прикинув, что бы она хотела заказать и посовещавшись по этому вопросу с Мейган, Скарлетт отложила в сторону меню и с любопытством стала рассматривать своих соседей.
Напротив нее разместилась парочка молодоженов, — японцев, которая привлекала к себе не только внимание Скарлетт, но и всех остальных. Девушка и юноша были невысоки ростом и выглядели очень молодо, так молодо, что, взглянув на них в первый момент Скарлетт подумала, — боже мой, да ведь они совсем еще дети! Однако по влюбленным взглядам, которые дарила друг другу эта счастливая чета, нетрудно было догадаться что они только что вышли из-под венца и сейчас, скорее всего, совершают свадебное путешествие. Молодой человек был одет в европейский костюм черного цвета, из-под которого выглядывала ослепительно белая рубашка с накрахмаленной манишкой, а девушка, создавая ему полный контраст, в национальную японскую одежду, — белые шировары и ярко-голубое кимоно. Ее маленькие худенькие пальчики были унизаны золотыми перстнями, а на левом запястье красовался массивный браслет в форме замысловатой миниатюрной змейки, усыпанный множеством мелких сапфиров. Прическа девушки была необычной, состоящей из нескольких косичек, искусно вплетенных в тяжелый пучок, располагающийся гораздо выше, чем у европейских и американских женщин. Одним словом, эта парочка представляла собой некое экзотическое зрелище для всех собравшихся за столом, тем более, что меню они обсуждали на своем родном языке.
