– Хотите сказать, что не каждую ночь бегаете по чужим садам, спасаясь от бдительной прислуги?
Порция покачала головой:
– Нет. Это было впервые.
– И не так уж часто угоняете чужие экипажи? – Пирс склонил голову, и его лица коснулось ее дыхание.
– Это… Это тоже произошло в первый раз, – прошептала Порция.
Он взял ее за запястье. Она не отняла руку и стала медленно поднимать глаза. Остановила взгляд на его груди, затем на губах, и, наконец, посмотрела ему в глаза.
– Что вы делаете?
– Обсуждаю события прошедшей ночи. – Пирс забрал у Порции сумочку и уронил ее на пол. – А вы что подумали?
– Не знаю… Я не предполагала, что вы… мы…
Пирс обхватил Порцию за талию и привлек к себе. Она не оттолкнула его, лишь положила ему на грудь ладони. Подобное кокетство делало ее еще более соблазнительной. Игра, которую она вела, забавляла Пирса, доставляла ему удовольствие. Он стал вытаскивать булавки из ее смешной соломенной шляпки, но Порция сама сняла ее. Еще несколько вырвавшихся на свободу локонов упали на высокий лоб.
– А что еще в эту ночь у тебя было впервые?
– Я никогда не была в той таверне.
Пирс заметил, что Порция смотрит на его губы, и, не говоря ни слова, прильнул в поцелуе к ее увлажненным, чуть приоткрытым устам. Их вкус был таким, каким и запомнился, – пьянящим и сладким. Пирс закинул руки Порции себе на шею и прижал ее к себе.
– Я также впервые оказалась наедине с мужчиной, – оторвавшись от его губ, продолжила она.
Ладони Пирса, скользнув по изгибу ее спины, остановились на мягких округлостях, и он прижал Порцию к себе. Она оторвалась от его губ.
– И то, чем мы занимались в таверне, тоже впервые.
– Едва не занялись, – уточнил Пирс.
– Нет, занимались.
Ночью Порция была готова отдаться ему. Им помешали, и теперь она пришла сюда завершить начатое.
Пирс попятился к столу, увлекая девушку за собой. Он не испытывал ни малейших угрызений совести. Сейчас их ничто не остановит – даже то, что и время, и место не совсем подходящие.
– Я… я не знаю… У меня никогда такого не было.
– У меня тоже. Ведь кабинет предназначен для работы, а не для развлечений.
Одним движением руки Пирс смел со стола все, что на нем находилось. Гроссбух, морские карты и прочие бумаги. Приподняв Порцию, Пирс усадил ее на край столешницы.
– Я… мне кажется… мы отклоняемся… я полагала… – пробормотала девушка.
Пирс вновь завладел ее губами. Порция пылко отвечала на его поцелуи. Раздвинув девушке колени, Пирс еще крепче прижался к ней, и его воспрянувшая, отвердевшая плоть уткнулась в ее скрытое под складками юбок лоно. Затем он взял Порцию за лодыжку и закинул ее ногу себе на спину.
Раздался тихий стук в дверь, но Пирс и бровью не повел. Порция попыталась отстраниться от него.
– Там стучат.
– Не беспокойся. – Он провел рукой по ее голени, потом по бедру. Кожа у нее была теплой и гладкой.
Порция оттолкнула его и, соскочив со стола, стала оправлять юбки. Дверь приоткрылась, и показалась голова Натаниеля.
– Извините, что помешал, – расплылся в улыбке Мьюир и, не обращая внимания на свирепый взгляд Пирса, осмотрел девушку с головы до ног. – Слушай, Пеннингтон, с тобой желает встретиться некая миссис Хиггинс, жена пастора Уильяма Хиггинса. Я постарался задержать ее, однако шум в твоем кабинете вызвал у нее некоторое беспокойство. К тому же Шон проболтался, что ее подопечная, мисс Эдвардс, сейчас беседует с тобой.
– Проводи ее, пожалуйста, ко мне, – спокойно сказал Пирс.
Подмигнув Порции, Мьюир исчез.
– Да вы с ума сошли! – встревожилась девушка и тут же принялась собирать с пола бумаги. Затолкала под стол свернутую в трубку карту и стала оглядываться в поисках шляпки и сумочки. – Могли бы сказать своему другу, что нам нужно какое-то время!
– Натаниель знает, что делать.
Порция наконец нашла свою шляпку и водрузила на голову. Зеркала в комнате не было, и она, одной рукой подхватив сумочку, другой придерживая шляпку, устремилась к открытому окну. Пирс метнулся за ней и схватил за локоть.
– Только не вздумай выброситься из окна! Порция глянула вниз, на дорогу.
– У меня и в мыслях ничего подобного не было. Неужели я похожа на дурочку?
– Нет, конечно, – с усмешкой ответил Пирс. Порция и так, и эдак прикладывала шляпку к голове, но Пирс вдруг выхватил ее из рук девушки и швырнул в окно.
– Что ты сделал?! – воскликнула Порция. Шляпка, подхваченная легким ветерком, медленно спланировала вниз и попала под колесо проезжавшей мимо повозки.
За дверью послышались голоса, и Порция оглянулась.
– Она поймет, что здесь происходило!
Пирс схватил девушку за руку и толкнул на стул, стоявший у стены между окнами. Волосы упали ей на лицо. Он извлек оставшиеся булавки и бросил их Порции на колени.
Оттолкнув его руки, Порция стала торопливо приглаживать волосы, собирая их на затылке.
– Мне бы следовало еще ночью усвоить этот урок. От вас, мисс Эдвардс, больше хлопот, чем проку.
– Что ж, спасибо на добром слове, мистер Пеннингтон. Пирс быстро прошел к столу и сел за него за мгновение до того, как открылась дверь. Порция, почти не шевелясь, смотрела, как в сопровождении приятеля Пеннингтона в кабинет входит Мэри. Пирс встал, чтобы поприветствовать гостью, но та устремила взгляд в сторону Порции.
Порция тоже поднялась, но не произнесла ни слова и, пока Пирс и Мэри знакомились друг с другом, обмениваясь любезностями, продолжала стоять у стены. Натаниель остался и принял участие в разговоре. Мэри держалась очень официально, говорила холодным тоном. Неужто догадывалась о том, что происходило в этой комнате еще минуту назад?
– Прошу меня извинить, мистер Пеннингтон, зато, что отвлекаю вас отдел, – произнесла Мэри. – Я не знала, что мисс Эдвардс здесь, и зашла лишь для того, чтобы поблагодарить вас за то, что вчера она была доставлена домой целой и невредимой.
– Не хотите ли присесть, миссис Хиггинс? – вежливо предложил Пирс.
– В этом нет необходимости. Полагаю, мисс Эдвардс уже успела вас поблагодарить. – Мэри бросила на Порцию испепеляющий взгляд. – Однако нам пора. День выдался замечательный, и детям хочется покончить с уроками еще до обеда, чтобы отправиться с отцом на прогулку.
Порция поняла, что Мэри не терпится напомнить о добродетели и целомудрии, достойном поведении и губительном воздействии греха на человеческую душу. Но в этот момент подал голос приятель Пирса:
– Извини за дерзость, Пеннингтон, но ты так и не познакомил меня с сей юной дамой.
Бросив на него сердитый взгляд, Пирс тем не менее представил их друг другу, и Натаниель Мьюир, расплывшись в улыбке, тут же принялся любезничать с девушкой, буквально засыпав ее вопросами.
