Виконт смутно припомнил, что мода на дуэли между джентльменами в Англии жестоко подавлялась законом, но его понятия о чести и храбрости основывались на вековых традициях, и дуэль для него выглядела едва ли не буднично. В полном замешательстве он пытался сообразить, влепить ли этому длинноногому англичанину пощечину, обвинив в трусости, или же в присутствии леди это будет недостойно джентльмена.
Но тут удачно вмешалась Маргарита.
– Прошу вас, лорд Тони, – сказала она учтивым, нежным и сладкозвучным голосом. – Сыграйте роль миротворца. Ребенок пылает гневом и, – добавила она с сарказмом, – может действительно оскорбить сэра Перси. – Затем она весело засмеялась, что никак не нарушило кроткой невозмутимости ее мужа. – Мой британский индюк и так злится на каждый новый день в календаре – не знаю, как он еще держится!
Тут Блейкни, как всегда, добродушно присоединился к смеху.
– Чертовски остроумно, а, не правда ли? – заметил он, вежливо обращаясь к виконту – Моя жена – умная женщина, сэр. Если вы поживете в Англии подольше, вы оцените это.
– Сэр Перси прав, виконт, – вмешался лорд Энтони, дружески положив на его плечо руку – Вам будет трудно жить здесь, если вы начнете карьеру с провокации сэра Перси на дуэль.
Виконт на мгновение замялся, потом медленно повел плечами, размышляя о странном понятии чести в этом туманном государстве, и сказал печально.
– Ну, что ж, хорошо. Если месье доволен, у меня нет претензий Милорд, – добавил он, обращаясь к лорду Тони, – вы наш избавитель, и, если я был не прав, я удаляюсь.
– О да, – присоединился Блейкни со вздохом удовлетворения – Катись отсюда, проклятый щенок, – добавил он негромко. – Фоулкс, если это и есть лучший представитель, которого ваши друзья притащили из Франции, то мой вам совет – утопите его в Канале, дружочек. Или я попрошу об этом старика Питта. Да не забудьте перечеркнуть ему визу и спрячьте подальше вашу выручку.
– Ай, сэр Перси, вас подводит ваше рыцарское достоинство; вы разве забыли, что сами однажды привезли кое-что из Франции, – кокетливо вмешалась Маргарита.
Блейкни медленно встал и, сделав глубокий поклон, галантно заявил:
– Мадам, я взял лучшее, что имелось на рынке, так что мой вкус безупречен.
– Да, намного более безупречен, чем ваши понятия о чести, – саркастически возразила она.
– Клянусь жизнью, дорогая, будь умницей! Или ты думаешь, что я буду подставлять себя всякому лягушатнику, которому не понравилась форма твоего носа?
– Боже, сэр Перси! – засмеялась Маргарита, присев перед ним в быстром кокетливом реверансе. – Этого можете не бояться. Он не из тех, кому не нравится форма моего носа.
– Проклятье! Мадам, вы сомневаетесь в моей храбрости? Я просто не люблю пустого звона. На днях я так наградил кулаками Рыжего Сэма, что он не забудет этого до конца своих дней, если только…
– Ах, оставьте, сэр Перси, – расхохоталась Маргарита. – О, я представляю себе, как это было! Ха-ха-ха! Вы, наверное, были прелестны. Ха-ха-ха!. И… после этого испугаться французского мальчишки? Ха-ха-ха!
– Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! – добродушно вторил сэр Перси. – Ах, мадам, ну, мадам, вы мне льстите. Черт! Фоулкс! Обрати внимание, я рассмешил мою жену, я рассмешил «умнейшую женщину Европы»! Клянусь рыбой, мы должны выпить по этому поводу! – И он грохнул кулаком по столу.
– Эй! Джелли! Скорее! Сюда!
Гармония была вновь восстановлена. Мистер Джеллибенд наконец-то получил возможность вознаградить себя за все выпавшие на его долю в последние полчаса переживания.
– Бутылку пунша, Джелли, погорячей и покрепче, а?! – крикнул сэр Перси. – Шутка, рассмешившая «умнейшую женщину», непременно должна быть обмыта! Ха-ха-ха! Скорее, мой милый Джелли!
– У нас нет времени, сэр Перси, – прервала его Маргарита. – Шкипер придет с минуты на минуту, и мой брат должен будет взойти на борт, иначе «Полуденный сон» упустит прилив.
– Время, дорогая! У любого джентльмена всегда найдется время, чтобы выпить – и успеть взойти на борт.
– Миледи, – важно добавил Джеллибенд. – Насколько я знаю, молодой человек вместе со шкипером сэра Перси в данный момент идут сюда.
– Отлично! – сказал Блейкни. – Арман сможет присоединиться к нашим веселым стаканчикам. Подумай-ка, Тони, – продолжал он, оборачиваясь к виконту, – а не присоединится ли к нам и этот дурачок? Скажи ему, что мы выпьем в знак примирения.
– Компания и в самом деле очень веселая, – сказала Маргарита, – но, надеюсь, мне простят, если я уйду попрощаться с братом в другую комнату.
Протест был слабым, поскольку и лорд Энтони, и сэр Эндрью прекрасно понимали, что леди Блейкни не может в такой момент оставаться с ними. Ее любовь к брату, Арману Сен-Жюсту, была очень глубокой. Он провел с ней, в ее английском доме, несколько недель и теперь отправлялся на родину, где смерть была в ту пору единственной наградой за благочестие.
Сэр Перси также не предпринимал попыток удержать жену С отточенной и несколько манерной галантностью, характерной для всех его движений, он открыл дверь и склонился перед ней в самом уважительном поклоне, какой только могла предложить мода того времени. Она вышла из комнаты, удостоив его лишь мимолетным взглядом. И только сэр Эндрью Фоулкс, ставший после встречи с Сюзанной более наблюдательным, заметил, с какой бесконечной и безнадежной страстью смотрел сэр Перси вслед своей уходящей блистательной жене.
Покинув шумный зал харчевни и оставшись одна в полутемном коридоре, Маргарита Блейкни облегченно вздохнула. Этим глубоким вздохом она словно сбросила тяжелый груз постоянного самоконтроля, и по щекам ее скатилось несколько слезинок.
Дождь закончился, и сквозь мягко бегущие тучи вновь засияли бледные лучи солнца, освещая красивый берег Кента и небольшие убогие домишки, теснящиеся вокруг Адмиралтейского мола Маргарита направилась к порту. Там, на фоне поминутно меняющегося неба, вырисовывался грациозный силуэт шхуны с поднятыми белыми парусами, весело трепещущими на ветру. Это был «Полуденный сон» – яхта сэра Перси Блейкни, готовая вернуть Армана Сен-Жюста во Францию, в самое пекло кровавой кипящей революции, свергнувшей монархию, напавшей на религию, развалившей общество в безумной надежде осуществить очередную утопию, о которой мечтало столько поколений, но которую никто так и не смог осуществить.
Вдали показались две фигуры, идущие в сторону «Отдыха рыбака». Один – уже достаточно немолодой, с забавной бахромой седых волос вокруг обширной лысины и со смешной, вперевалочку, походкой, которая всегда выдает моряков; другой – осанистый, одетый скромно, но опрятно, в промокшем плаще, чисто выбритый, с темными волосами, красиво зачесанными над высоким благородным лбом.
