Ленивый рокот моря слышался все яснее с каждым шагом. Они миновали небольшую осиновую рощу, и за поворотом тропинки перед ними открылся ослепительно синий водный простор, сливавшийся на горизонте с небом.
Обогнав Маклина, Энн послала Касси вперед и подъехала к самой линии прибоя, завороженная мерным чередованием поднимающихся и опадающих волн и грациозными движениями чаек.
– Море заставляет нас понять, насколько мы сами мелки и ничтожны, – негромко заметил Фрэнсис. – Я иногда прихожу сюда… это помогает мне многое увидеть в истинном свете.
Энн кивнула. Ей вдруг захотелось остановить время, сохранить это волшебное мгновение, подобно драгоценному камню, который она могла бы держать в руках и любоваться им вечно. Некое шестое чувство подсказывало ей, что в будущем ей пригодятся эти воспоминания о пережитых на берегу минутах гармонии и покоя… Она взглянула на Маклина и обнаружила, что его глаза были такие же синие и спокойные, как небо у них над головой.
– Я знал, что тебе понравится, – сказал он с улыбкой. – Я хочу показать тебе еще одно место. Поехали!
Они неторопливо двинулись по узенькой каменистой тропинке, которая взбиралась на крутую вершину утеса. С правой стороны тропинку подпирали неприступные гранитные скалы, а слева был обрыв в несколько сот футов глубиной, и внизу бурлили волны. У подножия утеса громоздились огромные серые валуны – свидетельство землетрясения, произошедшего здесь много тысяч лет назад. Океан вздыхал, его необъятное лоно вздымалось и опадало, зеленые волны белой пеной разбивались о скалы.
Добравшись наконец до вершины, Маклин слез с коня, помог спуститься Энн и привязал лошадей к искривленному деревцу. Когда он подвел Энн к самому краю скалистого мыса, у нее перехватило дыхание: изрезанная береговая линия простиралась насколько хватало глаз.
– Мыс Чаек, – объяснил Маклин. – Там, где вода встречается с небом и землей, войнам и политике нет места во времени.
Энн безмолвно кивнула, глядя на белоснежных чаек, неподвижно паривших над мысом в восходящих потоках воздуха, и задумчиво взглянула на твердый волевой профиль Маклина. Да, он не из тех, кто наслаждается политическими интригами, составлявшими самую суть жизни ее отца… Иэн заверил ее, что только забота о семье вынудила его прибегнуть к столь низкому средству, как похищение.
– Мне очень жаль, что так получилось с Камеронами, – неожиданно прошептала она.
Маклин нахмурился.
– Кто тебе сказал? – спросил он, не сводя глаз с горизонта.
– Это не имеет значения.
– Бьюсь об заклад, что Дональд, – криво усмехнулся Маклин. – Вечно он печется о моих интересах, хотя его никто не просит.
Энн пожала плечами:
– Но это же так понятно… Он не хотел, чтобы у меня сложилось ложное впечатление о главе его клана. Он просто не мог этого вынести.
Маклин покачал головой.
– Мои люди приписывают мне больше благородства, чем я заслуживаю.
– Очевидно, они тебе доверяют. А когда судьбы стольких людей зависят от одного, это не шутка. Ответственность бывает очень тяжела.
– Верно, но иначе я не мыслю себе жизни.
Он окинул взглядом убегающий вдаль берег, а Энн не сводила глаз с его гордой головы, с могучего разворота широких плеч и думала о том, что будущее его клана находится в надежных руках. Ей было приятно, что Маклин привел ее в это укромное место на вершине мира. Если бы только можно было навсегда остаться здесь, вдали от тоски и одиночества, от неразберихи, царившей внизу! Очень неохотно ее мысли вернулись к отцу и его коварным интригам.
– За что мой отец так тебя ненавидит?
Маклин нахмурился, и волшебный покой весеннего дня внезапно рухнул.
– Дело не во мне одном, этот человек хочет прибрать к рукам всю Шотландию. Он терпит тех, кто его боится, заискивает перед ним, покорно подчиняется его приказам. Но тот, кто не склоняет перед ним головы, тот, кто смеет поступать, как подобает мужчине, рискует заслужить клеймо изменника и увидеть, как его семью упекут в тюрьму под каким-нибудь надуманным предлогом.
Энн сразу поняла, что он имеет в виду себя.
– А скоро он приедет за мной? – тихо спросила она, отводя глаза. Мысль о встрече с отцом теперь казалась ей куда менее заманчивой и желанной, чем три дня назад.
– Граф еще не знает, что ты здесь, милая девочка, – негромко ответил Маклин, и насмешливая улыбка вновь показалась на его лице. – Я решил немного помучить его неизвестностью, прежде чем послать ему весточку о том, что ты благополучно гостишь у своих родственников здесь, на Севере.
– А что, если он за это время причинит вред твоей семье?
Улыбка Маклина словно окаменела и стала похожа на гримасу боли. Он вдруг схватил ее за локоть, его пронизывающий взгляд проникал, казалось, в самую душу, а что за выражение таилось в непроницаемой синеве его глаз, невозможно было разгадать.
– Он не посмеет! А вы готовьтесь к тому, что вам придется пробыть здесь с нами несколько недель, Энн Рэндалл. Как вам кажется, сумеете вы так долго выносить мое общество?
– Если вы не будете забывать о хороших манерах, сэр, – дерзко бросила она в ответ, высвобождаясь из его рук.
Маклин запрокинул голову и расхохотался от души.
– Я приложу все свои скромные усилия, сударыня, но опрометчивых обещаний давать не буду.
Он опять взял ее за руку, словно намереваясь отвести обратно к лошадям, но в течение нескольких секунд они оба простояли в неподвижности. Энн заставила себя взглянуть ему в глаза, и, пока пыталась что-либо прочесть в их бездонной глубине, ей показалось, что весь окружающий мир куда-то исчез. Даже беспрерывно завывающий ветер как будто утих.
Беспечная веселость постепенно исчезла с лица Маклина. Он наклонился к Энн, его сильные пальцы еще крепче сжали ее руку. Глаза были полузакрыты, темные ресницы – ни один мужчина не имел права на такие густые и длинные ресницы! – немного смягчали их неистовую синеву.
На мгновение Энн лишилась способности мыслить здраво. Инстинктивно наклонившись вперед, она ощущала лишь бурное биение собственного сердца и внезапную нехватку воздуха. Прикосновение его рук напомнило ей о другом дне, о мгновениях, пережитых на лугу – там тоже дул сильный ветер! – когда она была на волосок от гибели…
При этом воспоминании на нее внезапно нахлынула ледяная волна подозрительности. Маклин был ее врагом, он поклялся отомстить ее отцу. Какая же она дура, что поехала кататься с ним верхом одна, без сопровождения!
Попятившись назад, Энн вырвалась из его рук, да Фрэнсис и не пытался ее удержать. Он так внезапно разжал руки, что она чуть не упала, но сумела удержаться на ногах и, отойдя подальше, вскинула на него полный недоверия взгляд.
