— Это вы Синклеров высматриваете? — поинтересовался у него из-за спины Редбейн.
Крутнувшись на месте, Себастьян пристально посмотрел ему в глаза.
— Этих шотландцев? А Синклер — их родовое имя?
— Если вы говорите об этой важничающей семейке, которая сейчас как раз покидает гостиную, то да — это и есть печально известные Синклеры.
Взгляд Себастьяна метнулся к двери. Увидеть он успел только толпу, смыкающуюся позади высокой женщины с черными как вороново крыло волосами и нескольких джентльменов, которые как раз исчезли за дверью в Египетский зал.
— Их отец — шотландский герцог, потомок одного из самых знатных родов во всей Британии, — добавил Редбейн. — А вы с ними как-то связаны?
Себастьян смотрел вслед ушедшим, но все же обернулся снова к Редбейну, чтобы задать еще один вопрос.
— А эта женщина с ними — она тоже из их семьи?
— Признаюсь, я ее не рассмотрел, — пожал плечами Редбейн. — Но их несколько братьев и сестер. Всего семеро, как мне говорили. А впрочем, точно не знаю.
Себастьян бросил на прощание еще один хмурый взгляд на Редбейна, потом решительно направился к дверям.
Он быстро шел по Египетскому залу, где лакеи проворно собирали с опустевших столов тарелки, бокалы, ножи, ложки и вилки, а вслед за ним поспешал запыхавшийся Редбейн.
— Надеюсь, вы не вздумаете обхаживать одну из барышень Синклер. Они настоящие аристократки. Не вашего полета птички, приятель, так что бросьте даже думать об этом.
Лакеи распахнули входные двери, и Себастьян вышел в ночь, замедлил шаг и внимательно оглядел выстроившиеся вдоль тротуара экипажи, выискивая Синклеров. Они могли сидеть в любом, даже в нескольких шагах от герцога, а он их все равно не заметит. Вдруг его взял за плечо Редбейн, несомненно, заметивший, как напрягся Себастьян.
— Меня ждете, верно? Я знал, что вы все же признаете справедливость моих слов, — снова забормотал он. Себастьян обернулся и бросил на него яростный взгляд.
— Оставьте меня в покое, Редбейн.
— Отчего же? Я ведь могу пригодиться. Если на то пошло, я знаю Лондон. Если вы охотитесь за юбками, не проблема — можно пойти на Хукер-стрит. В отличие от всех этих дам, там ни одна Марианна не рассчитывает заполучить колечко на палец, если вы с ней перепихнетесь по-быстрому.
Себастьян вскинул раскрытую ладонь, желая лишь удержать Редбейна на расстоянии, однако удар получился сильным, и тот отшатнулся.
— Я говорю вполне серьезно: ступайте прочь, пока я вообще не отбил у вас способность преследовать меня.
Редбейн замахнулся, но в последний миг передумал и рассмеялся.
Себастьян двинулся на него, грозно сдвинув брови.
Глаза Редбейна расширились, в них промелькнул внезапный страх; он попятился.
— Ну вот видите — мы куда больше похожи друг на друга, чем вам хочется признать. Вы обычный грубиян и задира, такой же негодяй, как и я, как и ваш отец.
* * *
Семейство Синклеров отъезжало от Мэншн-Хауса, и Присцилла опустила окошко наемного экипажа: что-то на улице заинтересовало ее.
— Сьюзен, ты только посмотри вон туда. Да быстрей же!
— Ну, что там еще? — спросила Сьюзен, которая только успела откинуться на кожаную подушку и закрыть глаза.
— Там самый роскошный мужчина, какого мне только доводилось видеть! — Присцилла потянула сестру за руку, не сводя глаз со стоявших на тротуаре мужчин. — Ой, он вот-вот задушит какого-то рыжего джентльмена! Как ты думаешь, Сьюзен, кто он такой? Ты его не знаешь?
Киллиан оттащил Присциллу от окошка и выглянул сам.
— А он не выглядит слабаком. Этому рыжему явно не поздоровится. Что скажешь, Грант?
Грант подождал, пока Киллиан подвинется, потом и сам встал с места и выглянул из окошка.
— У рыжего центр тяжести расположен низко, это тоже надо учитывать, но вообще-то ставлю фунт на длинного. — Он обернулся к своим братьям. — Что, никто не принимает пари?
Сьюзен приоткрыла глаза и одарила брата сердитым взглядом.
— Деньги принадлежат нам всем, Грант. Какой же смысл держать пари друг с другом? — Ей вообще казалась нелепой вся эта возня в экипаже, выглядывание в окошко. Правда, на обеде было невероятно скучно, и она готова была обрадоваться всему, что могло ее хоть немного развлечь.
— Подвинься, дай мне взглянуть. — Но когда ей удалось наконец просунуть голову в окошко, оказалось уже слишком поздно. Сьюзен только и увидала, что силуэт рослого мужчины, который помогал коротышке подняться с земли. — Хм!
— Ох, а я-то надеялся, что мне тоже дадут взглянуть! — Лахлан сегодня чересчур увлекся вином и двигался теперь медленно.
— Да ну, не о чем тебе беспокоиться. — Сьюзен снова откинулась на подушку и закрыла глаза. — Победил высокий.
Праздность и бедность неизменно навлекают на человека упреки, и потому он с величайшим тщанием старается скрыть свою бедность от окружающих, а праздность — от себя самого.
Д-р Сэмюэл Джонсон[23]Особняк Синклеров
Мейфэр
Дляполуденного часа воздух был слишком свеж, но солнышко уже пригревало спину Себастьяну, стоявшему у дверей особняка Синклеров. Нет, у него едва ли были реальные подтверждения тому факту, что соблазнительная дама, с которой он познакомился в библиотеке, принадлежит к этому семейству. И все же что-то подсказывало, что пришел он по нужному адресу.
Не колеблясь, он три раза подряд постучал в дверь бронзовым молоточком. Услыхал шаги, но дверь не отворилась. Он постучал снова. Потом загрохотал в дверь еще раз.
Пальцы на руках и ногах нервно сжимались. «Наберись терпения, — сказал он себе. — Подожди минутку».
Но ждать дольше у него не было сил. Да черт побери, он уже довольно ждал под дверью! Нетерпение буквально снедало его.
Кто-то же есть дома и прекрасно понимает, что пришел гость. Он поднял голову и поглядел на окна. Всякий раз, когда он стучал, шторы на втором этаже подозрительно подрагивали, хотя окно это было закрыто и ветерок не мог шевелить занавеси.
Нет, он не уйдет отсюда, пока ему не откроют дверь и не подтвердят — или не опровергнут — предположения, что искомая леди проживает именно здесь.
Скрипя зубами, Себастьян еще два раза прогрохотал молоточком по двери, потом отступил на шаг и посмотрел на окно — не шевельнется ли там штора? На этот раз не шевельнулась. Вместо этого послышался щелчок отпираемого замка, дверь отворилась, и показался слуга — невысокого роста, с залысинами на лбу. Поморгал, оказавшись на ярком солнце.