Он явно обрадовался такой реакции и лениво, медленно окинул ее оценивающим взглядом.
— Спроси у лакеев, например, у того, что помоложе. Да, и туфли тоже, Элдред. — Повернувшись к ней, он добавил: — Когда-нибудь слышала о такой вещи, как обувь? Поразительное изобретение.
Кейт мгновенно насторожилась, не зная, как отвечать на его язвительность. Вряд ли сейчас подходящее время для грубых шуток.
— Сейчас, сэр. Я вернусь как можно скорее, — пообещал дворецкий.
После ухода Элдреда Уоррингтон глянул на Кейт в упор, после чего снял мокрую грязную куртку и бросил у очага.
Кейт только сейчас осознала, что он тоже замерз и промок. Она снова глотнула сидра, пытаясь сообразить, что он сделает дальше. Герцог расстегнул жилет и снял его. А когда Уоррингтон стянул через голову рубашку, Кейт замерла. Ее взгляд скользнул по его мускулистой спине, которую она, к собственному стыду, так страстно ласкала ночью.
Как она жалела, что вообще что-то помнит! Что может быть хуже, чем желать человека, который стремится тебя погубить?!
Она отвела взгляд, чувствуя, что слабеет — ведь она впервые видела мужчину подобного сложения. Вернее, впервые было вчера ночью, когда он воспользовался ее состоянием… то есть не до конца…
Почему он сдержался? Что происходит? Почему человек, который так выглядит и обладает столь высоким титулом и огромным богатством, должен покупать женщину?
Понимает ли он, какой беззащитной она сейчас себя чувствует? Какой испуганной? Как близка к полному отчаянию? Как может понять это человек его силы и мощи? Да ему все безразлично. Она одна. Всегда одна.
Кейт очень боялась, что расклеится окончательно, потеряет волю к борьбе, и поэтому сидела неподвижно.
Он тоже молчал, возможно, сознавая, как близко прошла смерть. Но вдруг повернулся к ней и тихо, жестко спросил:
— Что за подвал?
Она долго смотрела на него, прежде чем ответить.
— Вам следовало дать мне умереть.
Черные брови недоуменно сошлись на переносице.
— Почему ты пыталась сбежать?
— Разве на моем месте не всякий сделал бы то же самое?
— Не всякий, — прошипел он. — Можешь не верить, но некоторые женщины даже ищут моего общества.
Кейт прикусила губу.
— Какой подвал? — почти прокричал он.
Кейт больше не смогла вынести лжи.
— Какой подвал?! — рассердилась она, отставив кружку. Внутри словно что-то лопнуло. — Тот, где меня держали несколько недель, прежде чем вручить вам. Подарок всемогущему герцогу Уоррингтону… от его грязных преступных шавок!
Ее осуждающие слова громом прозвучали в полупустом помещении, но она не собиралась взять назад ни одного слова. Наоборот, нарастающая ярость сметала все преграды подобно тем неукротимым волнам, которые едва не стали ее могилой. Пусть она никогда не добьется справедливости, но выскажется и постоит за себя.
— Стыдитесь! — продолжала она дрожащим голосом, медленно поднимаясь со стула. — Вы и ваши бездушные палачи!
— Что?
— О, изображайте невинность сколько пожелаете, ваша светлость, но я знаю, что за этой подлой интригой стоите именно вы. Контрабандисты не настолько умны, чтобы додуматься до такого.
Он смотрел на нее с нескрываемым изумлением, что только придало ей храбрости.
Отец гордился бы ею.
— Бросьте притворяться! Кто же еще, как не вы, устроил все это? — посмела съязвить она. — Ваши дружки-распутники из этого клуба «Инферно», о котором я слышала. Подходящее название для таких демонов, которым место в геенне огненной!
— Но за что, позвольте узнать? — осведомился он.
— За похищение невинных девушек, которых вы делаете своими постельными игрушками.
Он побледнел — несомненно, от угрызений совести.
— Меня от вас тошнит.
Она попыталась отвернуться, но он схватил ее за руку и, повернув лицом к себе, воскликнул:
— Что ты хочешь этим сказать?
Она попыталась вырваться, но он крепко ее держал.
— То есть ты заявляешь, что тебя похитили?
— Заявляю? — взвизгнула она. — О, что за ребяческое вранье…
— Отвечай!
— Вы прекрасно знаете, что это так и было, — взорвалась она, в ярости отскакивая и с видом обвинителя тыча пальцем ему в лицо. — Вы же и приказали меня похитить!
Кейт, обезумев от собственной храбрости, отказывалась отступить, но Уоррингтон был мрачнее тучи. От него словно исходил ледяной холод, хотя выглядел он абсолютно потрясенным.
— Я не имею к этому никакого отношения, — процедил он, впиваясь в нее глазами.
Тяжело дыша, сжав кулаки, Кейт настороженно смотрела на него, потому что никак не ожидала, что столь могущественный человек может все отрицать. Наоборот, была почти уверена, что он, подобно О’Бэньону, даст ей оплеуху. Однако она отказывалась склонить голову. Ни за что на свете! Если Зверь захочет ударить ее, пусть при этом смотрит в глаза.
Она повыше подняла подбородок.
— Именно поэтому ты убежала, а потом хотела покончить с собой? — допытывался он.
Кейт молчала, неожиданно растерявшись и не зная, чему верить.
— Расскажи, как все было! — приказал он. — Если то, что ты говорила, правда…
— Если? — взорвалась она.
— Тебе следовало все рассказать прошлой ночью.
— Рассказать тому человеку, для которого предназначалась в дар? Но как я могла? Зачем зря время тратить, если за всем этим стояли вы?
— Я не… Господи милостивый, да я никогда бы пальцем женщину не тронул, — прогремел он. — Я ничего не знал. И говорю тебе правду.
— Вы приняли подарок, — напомнила она.
— Я подумал, ты сама хочешь быть здесь. — Помолчав, он яростно тряхнул головой. — Похоже, нас обоих обманули!
Он резко отвернулся и, все еще полуголый, шагнул к двери.
— Финдли! — крикнул он, распахнув ее.
— Да, сэр?
— Возьми мой экипаж и поезжай в деревню. Привези Калеба Дойла. Да поскорее, — проревел он, когда стражник замешкался.
Кейт даже подскочила, когда он с силой захлопнул дверь.
— Как они посмели! — прорычал он, очевидно, взбешенный до последней степени и к тому же униженный сознанием того, что какие-то жалкие контрабандисты его одурачили. — Клянусь Богом, если это правда…
— Это правда, — сообщила она, скрестив руки на груди. — Я не лгу.
Он послал ей зловещий взгляд, от которого она поежилась, подошел к арочному окну, выходившему на внутренний двор, и уставился куда-то вдаль.
— Мисс Мэдсен, ваши обвинения ошибочны. Калеб Дойл солгал мне. Он заверил, что вам нужна моя помощь, чтобы начать в Лондоне новую карьеру… э… — Он закрыл глаза и снова покачал головой, отпустив в свой адрес непристойное ругательство.
