— Вроде Восточного синдиката, который он основал? — против воли восхищенно спросил Пако. — Богатейшие люди в стране, и хотят заполучить еще больше!
— Техас, Аризона, Нью-Мексико — все эти огромнейшие территории в их руках — подтвердил Стив.
— Неплохой кусок, тем более что всю грязную работу сделали за него другие.
— Сенатор Брендон — человек честолюбивый, — сухо отметил Бишоп, — он выбрал неблагоприятное для нас время.
Единственные представители закона в Техасе — рейнджеры, а на территориях Аризоны и Нью-Мексико дела обстоят еще хуже, не говоря уже об индейцах и французах, сражающихся со сторонниками Хуареса в Мексике.
— Настоящий пороховой погреб, — мрачно произнес Пако.
— И мы должны стараться, чтобы он не взорвался, — согласился Бишоп.
— Разве? — вопросительно поднял брови Стив.
Обычно у Бишопа был уже готов продуманный план.
— Джентльмены, мы уже говорили об этом. Самое главное то, что обстановка нам известна. Индейцев по эту сторону границы снабжают ружьями и порохом; техасцы недовольны своим правительством, поскольку засланные из Вашингтона продажные авантюристы делают все, чтобы подорвать доверие к президенту. Мой человек в Вашингтоне должен узнать, кто назначил их сюда. К югу от границы… сами знаете, что там происходит. Мы помогали Хуаресу, и французы поняли, что их положение достаточно шатко.
— Базен платит солдатам из своего кармана, — резко перебил Стив. — Но этого недостаточно — он дал им разрешение грабить и убивать. А Максимилиан притворяется, что ничего не знает.
— Золото Брендона предназначается для французов, — объяснил Бишоп. — У него во французской армии друг — полковник Деверо, женившийся недавно на дочери богатого владельца асиенды[2].
Пако Дэвис тихо выругался по-испански.
— Значит, помогает Брендону создать империю в обмен на часть денег.
— Видимо, так, — согласился Бишоп.
— Какова наша роль?
Бишоп слегка улыбнулся:
— Морган, вы украдете это золото. Мы обещали Хуаресу помощь. Он получит деньги, а мы попадем в милость к президенту.
— По-вашему, это очень легко, — покачал головой Стив.
Он был раздражен и хотел спать, когда Пако вытащил его из постели, но теперь ощутил знакомое возбуждение, — предчувствие опасности и приключений. Он широко улыбнулся Бишопу:
— Где золото? Здесь, в Сан-Антонио?
— Об этом я и веду речь. Сенатор Брендон не будет провожать жену и дочь в Калифорнию. Ему придется возвратиться в Вашингтон, а золото он, естественно, перешлет с семьей.
— В фургоне! — воскликнул Пако. — Ах он, хитрый, пронырливый ублюдок! Использует женщин для такого опасного дела!
— Совершенно верно! И это дает ему предлог послать с ними побольше вооруженных охранников, — добавил Стив.
— Вы правы, — кивнул Бишоп. — Умный человек и настоящий политик. Но где-то… по пути золото исчезнет, скажем, в Нью-Мексико или Аризоне. Деверо получит свою долю, и Брендон останется вне подозрений, поскольку будет находиться в это время в Вашингтоне. Думаю, он не сообразит, кто это проделал, и сомневаюсь, что поднимет шум… ведь никто не должен знать о золоте…
— Человек, использующий собственную семью, не достоин называться мужчиной, — взорвался Пако.
Стив беспечно пожал плечами:
— Черт возьми, женщины, должно быть, согласились в этом участвовать. Какая женщина устоит перед искушением стать принцессой? Значит, мы должны подойти ближе к границе, прежде чем золото исчезнет?
Зубцом вилки Бишоп начал чертить на скатерти нечто вроде карты. Стив и Пако внимательно наблюдали.
Как обычно, он ни о чем не забыл, объясняя обоим, что они будут действовать без всякой помощи.
— Правительство, естественно, ни а чем не осведомлено, — сухо процедил он, — и не несет ответственности за эту… операцию. Если что-то случится и вам повезет попасть в тюрьму, мы организуем побег. Но учтите, если люди Брендона вас схватят, долго вы не проживете. А теперь играем в карты, джентльмены. Завтра я уезжаю дилижансом, но можно еще часок поиграть.
— То есть у вас есть время, чтобы полностью нас обчистить, — ухмыльнулся Пако. — Придется оставить себе часть захваченного золота.
— Будь я на вашем месте, не садился бы играть с незнакомыми людьми, — добавил Стив ехидно, — могут обвинить в жульничестве.
— В жизни не мухлевал, просто везет в карты, — отбивался Бишоп.
Спроси у Бишопа кто-нибудь серьезно, в чем причина такой удачи, он ответил бы, что всю жизнь изучал природу человеческую. Именно это позволяло ему так часто выигрывать.
Внешне сосредоточившись на картах, Бишоп продолжал обдумывать первую часть плана. Без сомнения, Брендон спешит отправить караван фургонов в Калифорнию и скорее всего наймет проводниками Стива Моргана и Пако Дэвиса. Бишоп организовал все очень тщательно, обеспечил их присутствие в Сан-Антонио. Именно шериф Тревор, друг Бишопа, предложил их кандидатуры Брендону. Если все будет в порядке, через два-три дня караван уйдет из Сан-Антонио. Правда, Морган предупреждал, что Соне Брендон вряд ли понравится его присутствие, но, вероятно, из этой прошлой связи можно извлечь какую-нибудь пользу. Красивая женщина, но слабовольная… нет, она вряд ли скажет что-нибудь своему мужу.
Взглянув в глаза Стиву Моргану, Бишоп неожиданно произнес:
— Думаю… ваше путешествие будет… э-э-э… очень приятным.
Стив поймет, что он хотел сказать.
В последующие дни Джинни Брендон продолжала находить все новые причины неприязни, питаемой к мистеру Стиву Моргану.
Сначала была небольшая вечеринка, на которой отец объявил, что нанял в проводники Стива Моргана и его партнера Пако Дэвиса. Джинни, не хотевшая спускаться к обеду, все-таки позволила Соне убедить себя, поскольку такое поведение наверняка расстроило бы отца. Она ожидала… она не знала, чего можно ожидать. Встречи со смущенным, сконфуженным мистером Морганом? Собственного безразличия, холодного презрения? Она обрадовалась, услышав, что Карл Хоскинс тоже будет обедать с ними, вместе с Папашей Уилкинсом, вожатым каравана.
Джинни оделась в этот вечер с особенной тщательностью, в одно из своих любимых платьев, светло-желтое, оттенявшее медный блеск волос. Она поставит этого невежу на место! К собственному удивлению, она обнаружила, что Соня тоже была прекрасно одета, в платье из темно-красного бархата; в ушах, на шее и пальцах сверкали рубины, делавшие ее красоту почти неземной.
— Вы обе прелестно выглядите, — заметил сенатор Брендон.
— Возможно, нам много месяцев не придется так одеваться, — словно в оправдание прошептала Соня. Она не могла признаться даже себе, что для столь изысканного туалета могла быть иная причина. В конце концов, все окончилось больше четырех лет назад, и жизнь во время войны казалась совсем другой.
