Дворецкий, откашлявшись, обратился к ней:
— Леди Джослин, с вами желает говорить сестра майора Ланкастера.
Дворецкий покосился на гостью, как бы давая понять, что она скорее всего самозванка.
Джослин подняла голову и с удивлением посмотрела на стоявшую перед ней женщину. Было совершенно очевидно, что эта особа настроена весьма враждебно. Но зачем она сюда пришла? Что ей нужно?
— Благодарю вас, Дадли. Вы пока свободны. Дворецкий молча кивнул и поспешно вышел из комнаты.
— Мисс Ланкастер? Очень рада вас видеть, — холодно проговорила хозяйка.
Джослин вдруг подумала о том, что Салли пришла сообщить ей о смерти брата. Впрочем, нет, маловероятно… Скорее всего эта угрюмая особа явилась сюда для того, чтобы снова устроить сцену.
— Так что же привело вас сюда? — спросила Джослин. Гостья по-прежнему хмурилась.
— Я привезла Дэвида к вам, — ответила она.
— Ко мне? Что вы хотите этим сказать?
С вызовом глядя на Джослин, мисс Ланкастер заявила:
— Собственность женщины после замужества переходит к ее мужу. Если вы не позволите Дэвиду остаться здесь, то я… я заставлю его завешать все ваше состояние Фонду помощи вдовам и детям погибших при Ватерлоо. Он это сделает, если я его попрошу!
Джослин невольно сжала кулаки. Она вдруг почувствовала, что ей ужасно хочется поколотить эту дерзкую гувернантку.
— Какой трогательный пример сестринской любви! Однако вы должны знать: ваш брат отказался от прав на мою собственность и подписал соответствующий документ, который составил мой нотариус.
— Он отказался от своих прав?! — в ужасе воскликнула Салли.
— Да, отказался. Очевидно, только ваш брат унаследовал фамильную честь Ланкастеров. А также привлекательную внешность, — добавила Джослин и потянулась к шнурку звонка. — Если вы немедленно не уйдете отсюда, то я прикажу слугам вывести вас. Салли потупилась.
— Леди Джослин, я понимаю, что нравлюсь вам не больше, чем вы мне. Но неужели вы никогда в жизни никого не любили?
Джослин недоверчиво посмотрела на гостью:
— К чему вы это говорите?
— Если бы у вас был выбор, неужели вы оставили бы любимого человека умирать в этом гадком заведении? Джослин поморщилась, вспомнив мрачный госпиталь. Заметив, что хозяйка не осталась равнодушной к ее слотам, Салли продолжала:
— Вы спрашивали, как можно облегчить страдания Дэвида. Так знайте: здесь ему будет гораздо лучше. У вас ведь достаточно места, так что он не будет вам в тягость. Если вы запретите мне навещать его, я с этим смирюсь. Если потребуете, чтобы я навсегда отказалась от ренты, — я согласна. — Голос Салли дрогнул. — Но пожалуйста, умоляю вас, не отправляйте Дэвида обратно в госпиталь! Вы должны его принять, даже если у него нет законных прав оставаться здесь.
— Не отправлять обратно… Вы хотите сказать, что он сейчас здесь? Боже правый, вы что, хотите его убить? — ужаснулась Джослин, вспомнив, как был слаб майор накануне.
— Он в вашей карете и перенес дорогу. Пока.
Салли умолкла, но и без слов было ясно: еще одну поездку майор скорее всего не перенесет.
Взглянув на кольцо, которое Дэвид надел ей на палец, Джослин вспомнила, с каким трудом он это сделал. «Пока смерть не разлучит вас».
Вчера Дэвид был очень слаб, да и Салли наотрез отказалась от помощи — только поэтому Джослин не предложила перевезти его в Кромарти-Хаус. Однако Салли права: Дэвид — ее муж, и она обязана принять его в своем доме, обязана позаботиться о нем и хоть как-то облегчить его страдания. Более того, Джослин почувствовала, что готова на все — только бы Дэвид не страдал в эти последние дни.
Она потянула за шнурок. Дворецкий появился с такой стремительностью, что стало ясно: все это время он прижимал ухо к замочной скважине.
— Дадли, в карете у дома — мой муж, — сказала Джослин. — Он очень болен, так что его придется внести сюда. Устройте его в голубой комнате.
После того как дворецкий ушел, Салли дрожащим голосом проговорила:
— Спасибо вам…
— Я делаю это не ради вас, а ради него. — Повернувшись к письменному столу, Джослин взяла небольшой мешочек. Мешочек звякнул, когда она передала его Салли. — Я собиралась отправить это вам с посыльным, но раз уж вы здесь, то передаю деньги вам в руки. Здесь ваш доход за первые три месяца.
Салли замерла в изумлении. Когда же она потянула за тесемку, чтобы заглянуть в мешочек, Джослин сказала:
— Можете не пересчитывать, Здесь сто двадцать пять фунтов золотом.
Салли подняла голову.
— А не тридцать сребреников? — съязвила она. Пристально глядя на гостью, Джослин медленно проговорила:
— Серебро — это когда продают. А я покупаю, следовательно, плачу золотом.
Казалось, Салли вот-вот взорвется, но Джослин вновь заговорила:
— Вы можете приходить и уходить, когда пожелаете. К комнате вашего брата примыкает еще одна небольшая комната. Я распоряжусь, чтобы ее подготовили для вас на то время… пока она будет вам нужна. У него есть слуга? — Салли отрицательно покачала головой, и Джослин сказала:
— Я передам в его распоряжение одного из моих слуг. И конечно, у него будут сиделки, если они нужны.
Салли повернулась, собираясь уйти, но вдруг, обернувшись, в нерешительности пробормотала:
— И вот еще что… Он подумал, что это вы решили перевезти его сюда, и очень обрадовался. Надеюсь, вы не станете его разочаровывать.
Почувствовав, что ее терпение иссякает, Джослин резко ответила:
— Вам придется надеяться на то, что я не стану мучить умирающего человека. А теперь извольте избавить меня от вашего присутствия.
Салли поспешно удалилась. Она едва сдерживалась, ибо окончательно убедилась в том, что леди Джослин — отвратительная и совершенно бессердечная особа. Что ж, оставалось надеяться на то, что она хотя бы Дэвиду не будет грубить… Ведь он очень огорчится, если вдруг поймет, что собой представляет эта женщина.
Уже через четверть часа майор оказался в уютной комнате с окнами на Гайд-парк. Это была лучшая комната для гостей, и Салли снова с величайшей неохотой признала, что леди Джослин способна проявлять щедрость. Дэвид побелел от боли, когда его переносили из кареты в дом, и Салли мысленно похвалила себя за то, что не забыла прихватить пузырек опия. Когда слуга ушел, она дала брату очередную дозу болеутоляющей настойки.
Стараясь не показывать своего отношения к леди Джослин, Салли сказала:
— Хотя твоя жена любезно отвела мне комнату рядом с твоей, думаю, мне лучше ночевать у Лонстонов. Но я буду приходить каждый вечер, как в госпиталь, и Ричард пообещал завтра тебя навестить. — Она расправила одеяло. — Тебе надо поспать. Переезд очень тебя утомил.
