Абнеру стало жарко. Он мысленно выругал себя за то, что пригласил Кэтлин на танцы при Галлахере. Он почти слышал, как тот смеется над ним.
– Думаю, увидимся там, – пробормотал Абнер.
Поднявшись, он схватил шляпу, с силой натянул ее на голову и попрощался с Кэтлин. Рэйф ухмыльнулся, когда тот вышел.
– Похоже, Абнер к вам неравнодушен.
Кэтлин пожала плечами. Абнер действительно был к ней «неравнодушен», но она от этого в восторге не была. И в любом случае это не касалось Рэйфа Галлахера.
– А эти танцы – большое событие?
– Да, – ответила Кэтлин, вертя в руках салфетку. – Каждый год четвертого июля в городе пикник, игры, соревнования, фейерверк… А потом танцы. Там собираются все.
Рэйф задумчиво кивнул. Он не был на подобном празднике больше шести лет. Во всяком случае, на таких танцах, какие имела в виду Кэтлин. Индейцы танцевали часто. У них были танцы дождя, войны, скальпирования, дружбы и танцы, в которых участвовали только женщины. Но у них не было танцев, в которых мужчина мог бы держать в объятиях женщину и прижимать ее к себе, не было медленных вальсов, когда он мог сказать женщине, что ее глаза глубже и зеленее вод Миссури…
Он оторвал взгляд от ее лица.
– Звучит неплохо.
– Да.
Она усилием воли уняла свои руки, не понимая, почему его присутствие так беспокоит ее. Она всегда с легкостью общалась с Поли, Расти Джорданом, Уишфулом Поттером… Почему же с Рэйфом Галлахером она чувствует себя так неуверенно?
Утро четвертого июля было ясным и теплым. Кэтлин проснулась с улыбкой на губах, с нетерпением ожидая праздника. До города почти два часа пути, и у нее редко появлялась такая возможность. Отец не разрешал уезжать одной далеко от ранчо, и поэтому Кэтлин приходилось ждать, пока отец или Лютер отправятся за припасами, а это случалось не чаще двух раз в месяц. Она медленно оделась, выбрав ярко-голубое ситцевое платье, которое подчеркивало цвет ее волос, глаза и фигуру. Это было любимое платье, предназначенное только для особых случаев. Минут двадцать она придирчиво пробовала разные прически и, наконец, распустила волосы, убрав локоны с лица широкой голубой лентой. Потом наступила очередь туфель. Кинув последний взгляд в зеркало, она схватила белый капор, украшенный красными, белыми и голубыми лентами, и вышла из комнаты. Отец уже сидел за столом. Он выглядел замечательно в белой накрахмаленной рубашке, черном кожаном жилете и черных брюках.
– А где все? – спросила Кэтлин, садясь напротив отца. Она сказала «все», но имела в виду Рэйфа.
– Они уже уехали, – ответил Бренден. – Отправились около получаса назад.
Кэтлин кивнула, потянулась к блюду с яичницей и беконом, стоящему посреди стола. Отец не упомянул о Рэйфе, а она не могла спросить о нем.
Волнение охватило Кэтлин, когда отец повернул коляску вниз по главной улице города. На домах, выглядевших особенно празднично, развевались красные, белые и голубые флаги. В школьном дворе играли дети, доносились звуки пожарного оркестра.
Кэтлин с улыбкой помахала рукой своим друзьям. Через пару минут коляска остановилась у церкви. Отец, спрыгнув на землю, помог выйти Кэтлин.
– Увидимся в полдень, – подмигнул он.
Кэтлин подмигнула в ответ. Она знала, что отец сразу направится в салун, чтобы встретиться со старыми друзьями и выпить пару кружек пива.
Приподняв подол, Кэтлин направилась в сторону компании молодых людей, которые собрались вокруг длинного стола с печеньем, пирогами, тортами и пуншем. Ее лучшая подруга, Кристина Баррет, окликнула ее, замахав рукой. Девушки обнялись, словно не видели друг друга несколько лет, и следующие полчаса провели, обмениваясь последними новостями.
Несколько раз Кэтлин уже готова была рассказать Кристине о Рэйфе, но в последний момент сдерживалась, понимая, что Кристину шокирует это известие: ее лучшая подруга до безумия влюблена в какого-то полукровку!
Утро для Кэтлин прошло в приятном возобновлении знакомств. Некоторые молодые люди из города подходили к ней на несколько минут, обещая встретиться на танцах.
Она пообедала с отцом и Кристиной, а оставшуюся часть дня провела, наблюдая за играми и соревнованиями. Она от души посмеялась во время скоростного поедания пирогов и гонки на трех ногах. Мальчишки постарше ловили намазанного жиром поросенка, а потом пытались взобраться по скользкому шесту за пятидолларовой монетой.
Наступил вечер, и после ужина начались танцы. Кэтлин увидела на площадке несколько ковбоев с ранчо. Джон Тернер принарядился, и от него сильно пахло одеколоном и виски. Джон считал себя настоящим кавалером и всегда танцевал со всеми незамужними особами женского пола, будь им хоть девять, хоть девяносто. Кэтлин не была исключением. Она весело смеялась, когда Джон кружил ее в танце.
Возле двери она увидела Марти Дэвиса. Его большая техасская шляпа была откинута назад, руки – в задних карманах. Он слишком застенчив, чтобы танцевать, но ему нравилась музыка.
Мимо провальсировал Скотт со своей невестой, Наоми Уэллс. Они были прекрасной парой, и Кэтлин с нетерпением ждала дня, когда они поженятся и Наоми переедет на ранчо. Она увидела, как мимо скользит отец, с широкой улыбкой глядя на женщину в его объятиях. Да, Белинда Крокер была хороша со своими темно-каштановыми волосами и искристыми карими глазами. Кэтлин знала, что отец каждый раз, бывая в городе, приходил навестить Белинду. Еще она знала, что Белинда надеялась, что он попросит ее руки. Но этого никогда не случится. Отец любил один раз и больше никогда не полюбит.
Кэтлин танцевала и с Расти, и с Уэбом, который, несмотря на свои шестьдесят два года, двигался чрезвычайно проворно. Она танцевала с отцом, с Хэлом Тайлером и даже с Поли, который вообще редко танцевал. Лютер не танцевал, и Уишфул Поттер тоже. Они оба стояли у стоики, держа в одной руке стакан пива, а в другой – толстую черную сигару.
Кэтлин увидела Кристину и помахала ей. Кристина танцевала с Риатой Джонсом, одним из новых работников на ранчо, и, похоже, они неплохо проводили время, кружась по площадке, хохоча и все ускоряя темп. Кристина улыбалась партнеру, и было видно, что она считает его привлекательным. Может, Кристина, наконец, нашла того, кого искала, подумала Кэтлин. Хотя вряд ли отец Кристины сочтет, что наемный работник достоин его дочери. Торнтон Баррет владел городским банком. Они жили в самом большом доме в городе, давали самые роскошные приемы и покупали все самое лучшее.
В толпе Кэтлин потеряла подругу из виду, а потом и вовсе забыла о ней, когда несколько молодых людей, с которыми она виделась днем, подошли к ней, чтобы пригласить на танец. Каждому партнеру Кэтлин полностью посвящала свое внимание: смеялась их шуткам, улыбалась в ответ на комплименты… Неужели кто-то из них станет когда-нибудь ее мужем? Похоже, что нет. Они все очень милы и вежливы, большинство – достаточно красивы, у всех была постоянная работа в городе. Но никто из них не мог заставить ее сердце так биться, а кровь так кипеть, как это удавалось Рэйфу.
