Глава 8
Тай следовал за незваным гостем, сохраняя, однако, некоторую дистанцию, чтобы тот не застал его врасплох, совершив неожиданный поворот или выпад. Скоро они достигли тайного лагеря Жанны.
— Давай, парень, выходи! — позвал Тай.
Девушка поднялась на ноги.
— Сколько раз тебе еще повторять — меня зовут не парень, а… о, привет, Джек! — сконфузившись, произнесла Жанна и добавила: — У тебя что же, уже закончилось лекарство от живота?
У старика не было возможности ответить, так как нож Тайрелла все еще был приставлен к его горлу.
— Ты сказал, что тебя зовут Джон Тернер, — угрожающе произнес он.
— Так-то оно так, но все кличут меня Безумным Джеком.
Тай вопросительно посмотрел на Жанну, и та кивнула:
— Все в порядке, Джек был папиным другом.
Тайрелл опустил нож. Безумный Джек отвернулся и сплюнул в кусты коричневую слюну.
— Ее папаша деньгами меня ссужал, партнером моим был, во как, — сказал старик, языком перекатывая табак из-за одной щеки за другую. — Только он коньки давно отбросил, а я-то крепкий орешек, в обойме еще! — С этими словами он посмотрел на Жанну, которая чувствовала все большую неловкость, понимая, что ее секрет уже раскрыт. — Принес золотишка чуток, а тебя не сыскать нигде, все старые укрытия обошел.
— Они больше небезопасны, так как Каскабель разбил лагерь слишком близко.
— Да-да, власть-то наша, что разъезжает повсюду на лошадях, допекла совсем эту гадюку, вот он и бесится. — Безумный Джек снял со спины рюкзак, развязал тесемки и вытащил пухлый кожаный мешочек. — Вот тебе на зиму, запасы пополнишь. А то посмотри-ка на себя — кожа да кости, надо было мне два мешка золота нести.
— Как поживает твой живот? — поспешно осведомилась Жанна, стремясь уйти от опасной темы.
— Помаленьку, — ответил старик, снова перекатывая во рту табак. — Ты-то как, Жанна? Как поживаешь? Не рановато ли в этом году на зимовку устраиваешься?
— Тай был ранен, — ответила девушка, молясь про себя, чтобы тот не обратил внимания на болтовню неграмотного старика и не удивлялся разнице между именами «Жанна» и «Жан». — Он прошел сквозь строй и сумел убежать.
Безумный Джек воззрился на Тайрелла так, словно впервые его увидел.
— Вот, значит, как? — засмеялся он. — Сделал из старины Каскабеля посмешище, да? Попадешься в лапы Черного Ястреба, он тебя наградит за это, прежде чем скальп снять. А Жанну ты как подцепил?
Тай уже второй раз услышал из уст старика это имя наряду с другими странными словами, вроде «ее папаша», и утвердился в мысли, что тот вовсе не заговаривается и не выжил из ума. Тайрелл, прищурившись, принялся внимательно разглядывать «мальчика», который немедленно уставился в землю, словно ничего интереснее в жизни не видел.
— Жанна, значит? — медленно произнес он. — Так вот как тебя на самом деле зовут, а?
Девушка искоса взглянула на него и, тут же отведя глаза, чуть заметно кивнула.
Рука Тая с молниеносной быстротой метнулась к Жанне и сорвала с ее головы шляпу, явив на всеобщее обозрение две толстые длинные косы, заплетенные на индейский манер и перевязанные кожаными тесемками. Лоб девушки опоясывала широкая индейская лента, не позволяющая ни одному волоску выбиться из-под шляпы. Ее волосы были темно-рыжего цвета, по ним словно пробегали языки пламени. Глаза, напротив были светлыми и своей прозрачностью напоминали бриллианты. Хрупкое телосложение девушки мягкая кожа словно насмехались над его слепотой.
Тайрелл был страшно зол на себя за то, что какой-то девчонке так долго удавалось водить его за нос.
— Ну что ж, — медленно произнес он, — я от своих слов не отказываюсь — из тебя получился бы гораздо более привлекательный парнишка, чем девочка.
При этих словах Безумный Джек рассмеялся, но Таю от этого легче не стало. Он снова водрузил Жанне на голову шляпу и с силой потянул вниз, закрывая ей не только лоб, но и глаза.
— Одурачила тебя малышка Вайленд, а? — радостно хлопая в ладоши, произнес старый старатель. — Ладно тебе, сынок, не бери в голову. Девчонка чертовски умна. Индейцы верят, будто она ведьма, бруйя, а мустанги так и вовсе принимают за свою, только на двух ногах.
Тайрелл пробормотал что-то неразборчивое.
— Да ты и сам-то хорош, — продолжал Безумный Джек, глядя на загорелое обнаженное тело Тая, — бегаешь тут голышом, на людей набрасываешься, как индеец. Что ж удивляться, что юная леди парнишкой прикинулась.
— Леди? — презрительно воскликнул он, выразительно оглядывая лохмотья Жанны. — Допустим, что это существо женского пола, Джек, но, черт возьми, она не леди. Истинная леди скорее умрет, чем будет разгуливать в таком наряде.
Жанна постаралась скрыть, что язвительное замечание Тая причинило ей боль, хотя кипела от злости. Вместо этого она обратилась к Безумному Джеку на безукоризненно литературном языке, которому научил ее отец, когда они вместе читали Шекспира.
— Джек, ты, конечно, должен принять во внимание, что Тайрелл является экспертом по дамам. Это можно заключить уже по одному взгляду на него. Прошу отметить его безукоризненный костюм: как идеально сидят брюки и льняная сорочка. Его шерстяной пиджак, несомненно, пошит лучшим портным, а ботинки — верх совершенства, которое мог создать только самый искусный сапожник. Собственная кожа смотрелась бы на нем не так хорошо, как этот костюм.
Жанна еще не закончила говорить, а Безумный Джек уже разразился таким неистовым хохотом, что чуть не проглотил табак, который жевал. Губы Тая были сжаты в тонкую линию, теряющуюся в бороде.
— Мужчину не по одежде встречают, — произнес он.
— Мужчину, но не женщину, да?
— Малышка, чтобы называться женщиной, тебе недостает округлостей, — отрезал Тай и отвернулся, не дав Жанне возможности возразить. — Я иду в ванну, — бросил он через плечо, имея в виду глубокий источник, в котором они купались — по отдельности. Девушка называла это место ванной, и он последовал ее примеру. — Спинку тереть не надо, сам справлюсь.
Жанна наблюдала за удаляющимся Таем, стараясь не показывать своих эмоций. Затем она занялась приготовлением травяного чая для Безумного Джека.
— Ты уж не сердись на старика, — произнес он, — знал бы, что так получится, молчал бы в тряпочку. Хочешь, останусь здесь с тобой?
Жанна отрицательно покачала головой:
— В этом нет необходимости. Мне отлично известно, что здесь ты становишься беспокойным, не пройдет и пары часов. Тай, конечно, вне себя от злости, но он остынет.
— Не о том я толкую. Он знает теперь, что ты женщина. Может, ты сама не захочешь оставаться с ним вдвоем.
