— Такая же атмосфера царит сейчас во всем высшем обществе Брюсселя, и с каждым днем лихорадка усиливается, — тихо произнес Майкл. — Люди танцуют на краю пропасти. Это как на войне. Предчувствие войны усиливает остроту ощущений.
— Но опасность ведь иллюзорна, — резко ответила Кэтрин. — Если Наполеон подойдет к Брюсселю, вся эта блестящая публика тут же вернется в Англию, в свои безопасные дома. Они не пойдут сражаться с врагом, не станут сестрами милосердия в госпиталях, не будут искать тела близких на полях сражений.
— Нет, — еще тише сказал Майкл. — Мало кто обладает такой смелостью, как вы и остальные женщины, которые «следуют за барабаном». Вы принадлежите к сливкам женского общества, Кэтрин.
Она опустила глаза и посмотрела на свои руки в перчатках.
— Я хоть и горжусь такой честью, однако не против отказаться от нее.
Подошла их очередь приветствовать хозяйку.
— Как я рада видеть вас, Кэтрин! Ваши поклонники будут в экстазе! — воскликнула леди Троубридж. — И как только вам удается так великолепно выглядеть?
Она бросила на Майкла шутливый взгляд.
— Кэтрин — бриллиант чистой воды, единственный, который я знаю. Ее искренне любят и женщины, и мужчины. Последние просто без ума от нее.
— О, Хелен, прошу вас! — взмолилась Кэтрин. — Не говорите так! Я далека от идеала!
Леди Троубридж округлила глаза:
— И при всем этом такая скромность! Если бы не моя к вам любовь, клянусь, Кэтрин, я бы возненавидела вас! Ну ладно. Увидимся позже.
Вспыхнув, Кэтрин взяла Майкла под руку, и они двинулись дальше.
— Хелен сильно преувеличивает.
— Я так не думаю, — возразил Майкл, заметив, что несколько гостей обоего пола направляются к ним. — Сейчас, кажется, я вам не нужен, понадоблюсь, когда пора будет возвращаться домой. Я вас покину. Не возражаете?
— Разумеется, — ответила Кэтрин. — Развлекайтесь. Со мной ничего не случится.
Он с поклоном отошел от нее. Она задумчиво смотрела ему вслед. Ей хотелось побыть с ним подольше, но это могло вызвать кривотолки, хоть она и была «Святой Катериной», в обществе любят перемывать косточки, так что Майкл поступил мудро.
К Кэтрин подошли офицеры и завели с ней разговор. Судя по ее оживлению, общение с ними ей было приятно. Напрасно она не посещала подобные вечера, но появляться на людях в одиночестве было для Кэтрин настоящей пыткой.
Вскоре к Кэтрин приблизилась хозяйка под руку с каким-то мужчиной.
— Кэтрин, вы знакомы с лордом Хэлдораном? Он только что приехал из Лондона. Лорд Хэлдоран, миссис Мельбурн.
Хэлдоран был красивым мужчиной лет сорока, с крепкой фигурой спортсмена. Когда Хелен отвернулась, Кэтрин протянула ему руку.
— Добро пожаловать в Брюссель, лорд Хэлдоран.
— Миссис Мельбурн. — Заученным движением он грациозно склонился к ее руке и по привычке многозначительно сжал ее. Как обычно в таких случаях, чтобы все было ясно, Кэтрин отдернула руку и бросила на него холодный взгляд. Лорд сразу выпрямился, видимо, понял. Ей показалось было, что сейчас он отпустит ей какой-нибудь тяжеловесный комплимент, но вместо этого Хэлдоран посмотрел на нее с удивлением, смешанным с неприязнью.
— Неужели так заметно, что мое платье несколько раз перешито? — сладким голосом спросила Кэтрин. Лорд взял себя в руки.
— Простите меня, миссис Мельбурн. Вы так красивы, что можете надеть платье из мешковины, и ни один мужчина этого не заметит, завороженный вашими глазами. Я таких никогда не видел, они не то зеленые, не то голубые и прозрачные, как бриллианты.
— Вы не первый говорите мне это, но я унаследовала глаза от родителей, поэтому думаю, что они у меня самые обычные.
— У вас все необыкновенное. Не только глаза, — сказал он, как-то странно посмотрев на нее.
— Ерунда, — холодно ответила Кэтрин. — Я обычная жена офицера, которая «следует за барабаном». Умеет вести домашнее хозяйство, когда месяцами не платят жалованье, и научила дочку выбирать на испанском базаре цыпленка.
Он улыбнулся:
— Счастливый муж и счастливая дочь. У вас еще есть дети?
— Только Эми.
Разговор принял сугубо личный характер, и Кэтрин решила сменить тему.
— Вы приехали в Брюссель за новыми впечатлениями, лорд?
— Конечно. Война — это своего рода спорт, вы не находите? Юношей я попросил отца купить мне звание младшего офицера в десятом гусарском полку. У них очень эффектная форма, и охота там великолепная. — Он втянул в нос понюшку табаку из эмалированной табакерки. — Но, когда полк перевели из Брайтона в Манчестер, я раздумал. Одно дело — рисковать жизнью ради своей страны, и совсем другое — быть высланным в Ланкашир.
Подобное легкомыслие было вполне в духе лорда, вознамерившегося поступить в десятый гусарский полк, самый престижный и дорогой из кавалерийских полков. Хэлдоран между тем пристально разглядывал Кэтрин.
— Жаль, что вы не присоединились к полку, когда он отправился на Пиренейский полуостров, — холодно сказала она. — Вот там вы поохотились бы, только не на лис, а на людей, способных произвести ответный выстрел. Поверьте, это куда интереснее.
— Вы правы, — рассмеялся лорд. — Охота на французов — это просто великолепно.
Охота и в самом деле была популярным развлечением на полуострове. Однажды, когда Веллингтон, сидя на лошади, беседовал с испанским генералом, мимо промчалась свора гончих, травивших зайца. Герцог не раздумывая поскакал за ними, а когда зайца поймали, вернулся к пораженному испанцу и как ни в чем не бывало продолжил беседу.
Однако Веллингтон заслужил право на отдых, чего нельзя было сказать о лорде Хэлдоране, который никогда ничего полезного не сделал, но при этом пользовался всеми благами жизни.
Наконец леди Троубридж объявила, что в салоне напротив сейчас начнется концерт.
— Поищем места рядом, миссис Мельбурн? — спросил Хэлдоран.
— Благодарю вас, но я уже договорилась сесть с друзьями. — Она выдавила из себя улыбку. — Рада была познакомиться.
Он поклонился.
— Уверен, мы еще с вами увидимся.
Кэтрин, смешавшись с толпой, подумала, что не будет жалеть, если этого не случится
Необыкновенно ясная весенняя погода усиливала царившую в Брюсселе праздничную атмосферу. Но у Кэтрин была своя причина радоваться теплу: дети могли теперь играть на улице.
Как-то раз, когда она сидела под каштаном в саду позади дома, занимаясь штопкой и приглядывая за Эми и младшими Моубри, во двор въехал Майкл Кеньон. В тот день он вернулся домой необычно рано.
Кэтрин наблюдала, как он спешился и отвел лошадь в конюшню, любуясь его движениями, размеренными и четкими. И снова сердце у нее замерло, как всякий раз, когда она его видела.
