— А я бы предпочел не расстраивать тебя, — со вздохом сказал он, — но своего решения не изменю. Либо я буду здесь, в Лондоне, без черной ленты, либо в Нортамберленде… и тоже без нее. Как пожелаешь.
Мать поджала губы, но ничего не ответила.
— Я пойду и найду Миранду, — помолчав, примирительно сказал он.
Проведя в городе две недели, Миранда не могла с точностью определить, имела ли она успех.
Но и провалом ее дебют тоже не назовешь. Что-то среднее. Ее танцевальная карточка всегда заполнялась наполовину. А дневник отражал наблюдения: глупые, бессмысленные или болезненные как, например, случай с лордом Чиззелуэртом, когда тот оступился, делая танцевальное па на балу у Моттрамов, и вывихнул лодыжку.
Что касается ее, то Миранда сочла, что она вполне успешно со всем справляется, учитывая свой характер и Богом данные способности. В дневнике она записала:
Я должна отточить свое умение вести себя в свете, но, как правильно заметила Оливия, болтовня — не мой конек. Но я довела до совершенства мягкую, рассеянную улыбку и, кажется, в этом преуспела, получив три просьбы сесть со мной рядом за ужином!
Конечно, помогло и то, что она — ближайшая подруга Оливии, и об этом знают все. Та взяла высший свет штурмом — а кто бы в этом сомневался? — и Миранда пожинала плоды их дружбы. Всегда находился джентльмен, который не успел вписать себя в танцевальную карточку Оливии. Также были и те, кто явно робел перед ней. А Миранда в обоих случаях оказывалась под рукой.
Но случилось так, что она стояла одна, когда услышала до боли знакомый голос:
— Вот уж не думал застать вас вне шумного общества, мисс Чивер.
Тернер!
Она с улыбкой смотрела на него. Как он хорош! Темный вечерний фрак, отливающие золотом в свете свечей волосы.
— Вы все-таки пришли, — подтвердила факт его присутствия Миранда.
— А вы полагали иначе?
Леди Радленд говорила, что он собирается приехать в Лондон, Но Миранда не была уверена, поскольку Тернер ясно дал понять, что в этом году не хочет появляться в свете. А возможно, и впредь. Пока об этом трудно судить.
— Вижу, что леди Радленд применила шантаж, чтобы заставить вас прийти, — сказала Миранда.
Они стояли рядом и смотрели на гостей.
Тернер сделал вид, что оскорблен. И слегка нагнулся к ней.
— Это было чувство вины.
— Вот как? — Она шутливо посмотрела на него. — Что же вы натворили?
— Скорее, чего я не натворил. Или лучше сказать — чего я не делаю, — Он повел плечом. — Мне было сказано, что вы с Оливией не будете иметь успеха без моей поддержки.
— Ну уж она-то имела бы успех, даже будь она бесприданницей или незаконнорожденной. Ваша сестра — настоящая королева.
— Относительно тебя я тоже не испытываю особого беспокойства, — с великодушной улыбкой заявил Тернер и вдруг нахмурился. — А чем моя мать могла на меня надавить, скажи на милость?
Миранда спрятала улыбку — ей нравилось, когда он смущался. Он всегда владеет собой, а вот у нее сердце не на месте, стоит ей его увидеть. К счастью, за все годы их знакомства она научилась вести с ним непринужденную беседу. Да Тернер сразу заподозрил бы что-то неладное, если бы она при их встречах хранила молчание.
— О, я, право, не знаю. — Миранда сделала вид, что размышляет. — Возможно, шантажировала вас воспоминаниями о каких-нибудь ваших детских проделках…
— Ну, это вряд ли. Я был просто ангелом.
Девушка с сомнением подняла брови:
— Вы считаете меня чересчур доверчивой?
— Нет, просто слишком вежливой, чтобы мне противоречить.
Чтобы закончить этот разговор, Миранда повернулась к гостям в зале.
Оливия стояла в окружении обычной толпы воздыхателей.
— Ливви так естественно держится, правда?
Тернер согласно кивнул.
— А где же ваши кавалеры, мисс Чивер? Мне не верится, что у вас их нет.
Миранда покраснела от его комплимента.
— Думаю, что один или два имеются. Но когда Оливия рядом, я просто сливаюсь со стенами.
— Дай-ка мне взглянуть на твою танцевальную карточку.
Девушка нехотя протянула ему блокнотик. Тернер внимательно просмотрел записи и буркнул:
— Я был прав — почти все заполнено.
— Большинство джентльменов подходят ко мне только потому, что я стою около Оливии.
— Глупости! Нечего из-за этого предаваться печали.
— А я совершенно спокойна, — ответила Миранда. Неужели он думает, что ее может огорчить такой пустяк? — Разве у меня расстроенный вид?
Тернер слегка отстранился и окинул ее взглядом.
— Нет. Ты не выглядишь разочарованной. Как странно…
— Почему же?
— Я еще не встречал леди, которая не желала бы иметь вокруг себя на балу толпы поклонников.
Снисходительность его тона рассердила Миранду, и она, в свою очередь, не удержалась от язвительности:
— Ну, теперь вы ее встретили.
Но он лишь засмеялся.
— И как, милая девочка, ты собираешься найти мужа с такими взглядами? О, не смотри на меня так сердито, словно я отношусь к тебе свысока…
Возмущенная Миранда едва не заскрежетала зубами. Но промолчала.
— Ты ведь сама, кажется, говорила, что хочеть найти спутника жизни в этом сезоне?
Тернер прав, пропади он пропадом!
— Не называйте меня «милой девочкой», будьте добры!
Он заулыбался:
— Мисс Чивер, неужели я наконец заметил в вас признаки вспыльчивости?
— А вам больше по нраву послушные овечки?
— Да как сказать…
— Я думала, что от вас ждут печали и скорби, — ядовито заметила она.
Он дернул плечом.
— Ваши иронические замечания пробуждают во мне остатки совести.
Миранда многозначительно посмотрела на него. Он что, забыл ту ночь после похорон Летиции? А ведь времени-то прошло совсем немного.
— Значит, вы не совсем безнадежны, — она отчетливо произнесла каждое слово и сопроводила фразу саркастической улыбкой.
У него хватило совести по крайней мере смутиться.
— Смейтесь, смейтесь, моя маленькая леди. А если серьезно, я здесь, чтобы выполнить свой долг в отношении тебя.
Долг? Какое тяжеловесное, скучное слово! Как молотком по голове…
— Дай мне еще раз взглянуть на твою карточку для танцев.
Она снова показала ему яркую, разукрашенную причудливым орнаментом книжечку с карандашиком сбоку на ленте, Тернер пробежал записи глазами и спросил:
— Почему ты оставила без внимания все вальсы, Миранда? Мама уверила меня, что она получила разрешение на эти прекрасные танцы для тебя и для Оливии.
— Дело не в этом… — Девушка на секунду запнулась, пытаясь совладать с волнением и зная, что вот-вот покраснеет, — Просто… видите ли…
