Катриона только пожала плечами.
– Нет, ты этого не знаешь и, похоже, не хочешь знать. Ну, ладно. Тогда давай вернемся к нашей прежней теме. Ты и в самом деле не хочешь научиться любви, синьорина Сильвано? Ну хотя бы на самую малость… Например, узнать, как надо целоваться, – веселая улыбка не сходила с его физиономии. В ответ на нее он получил довольно кислую мину.
Сначала девушка хотела вылить на нахала поток оскорблений, но потом передумала. Она пристально посмотрела на Питера, не произнося ни слова.
«Откуда он узнал? Может быть, просто ляпнул наугад?»
Катрионе никогда не хотелось оказаться рядом с каким-нибудь потным крестьянином из Фридженти. При мысли о том, что кто-нибудь из них может ее хотя бы раз поцеловать, к горлу подкатывала тошнота. Несколько смельчаков, попытавшихся это сделать, получили увесистые оплеухи и были с позором изгнаны. Даже если бы ее тянуло к деревенским парням, она никогда не поддалась бы этой слабости, ведь она отлично знала, что поцелуи при луне и ночные ласки ведут прямо под венец, а она не хотела добровольно заключать себя в темницу семейной жизни. Слишком безотрадными казались ей примеры брачной жизни ее подруг.
Как ни старалась Катриона подавить в себе все чувства, свойственные девушке ее возраста, – природа брала свое.
«Может быть, сейчас и не стоит себя сдерживать? Этот английский лорд наверняка знает о любви гораздо больше простого крестьянина и сможет научить кое-чему и ее. Рано или поздно он уедет к себе в Англию. Они больше никогда не увидятся. И ничто не напомнит ей о совершенном грехе». Придя к такому наивному умозаключению, Катриона неуверенно произнесла:
– Пожалуй, я бы хотела научиться целоваться.
Это очень растрогало Питера, хотя вида он не подал.
– И мне хотелось бы побольше узнать о мужчине. Ну, привыкнуть, что ли.
– Ну и чудесно, – тихо сказал он и снова нежно обнял девушку.
Теперь она сидела к нему спиной, а он целовал ее волосы, шею, мочки ушей…
Катриона замерла от удовольствия. Ей было тепло и очень приятно – совсем не похоже на бурные страсти, о которых ей рассказывали подруги. Она полностью контролировала свои чувства и была этому рада. Питер как будто прочел ее мысли, и его поведение вдруг резко изменилось. Он крепче прижал к себе девушку. Нежные поцелуи становились все более страстными. Питер целовал ее шею, подбородок, губы… Его пальцы скользнули в вырез ее платья. На мгновение Катриона затихла. Питер бережно посадил ее себе на колени.
Девушке не верилось, что это она сидит на коленях у мужчины, и самое удивительное в этом было то, что этим мужчиной оказался Питер Карлэйл. Он жадно целовал ее в губы, ласкал ладонями ее тело. Кончиками пальцев он стал осторожно водить вокруг сосков, которые вдруг стали твердыми.
Катриону охватила паника, и она вся как-то съежилась. Девушке хотелось немедленно прекратить эту игру, неожиданно ставшую такой опасной. Она быстро освободилась из объятий Питера, слезла с его колен и уселась на сидение рядом. Сначала Катриона подумала, что получила все, чего ей не хватало, но вдруг поняла, что ошиблась. Смешно, но она почувствовала себя покинутой и одинокой. Из глаз ее хлынули слезы. Девушка не подозревала, что вслед за одними желаниями придут другие.
– Катриона, я тебя испугал?
Она покачала головой.
– Тогда почему ты плачешь?
– Я не плачу. И вообще я не знаю, – она судорожно сжала руки. – Мне не хотелось, чтобы ты перестал меня ласкать.
– Но ведь ты сопротивлялась.
– Да, но я… – она на минуту замолчала, стараясь разобраться в собственных чувствах. – Я сама не знаю, почему, – сказала она через некоторое время. – У меня было какое-то странное чувство, но это не страх. Нет, правда.
– Может быть, ты испугалась самой себя? – предположил Питер.
– Не говори глупости! – возмутилась Катриона.
– Тогда что ты почувствовала и что чувствуешь сейчас?
– Я… я… – она по-детски облизнула губы и наклонила голову. Золотисто-оливковые щеки залил румянец. Питер нежно погладил ее по лицу.
– Мне очень хотелось…
– Я тоже хочу тебя, Катриона, – прошептал он.
– Ты совсем не так меня понял. Мне… мне хочется продолжить наш урок.
– Так ведь и я о том же, любимая, но ты, должно быть, не заметила, что мы уже приехали. Может, это и к лучшему. Мне кажется, что для первого раза ты узнала достаточно.
– Конечно, – холодно согласилась Катриона. Она накинула на плечи кружевную шаль, и Питер помог ей выйти из кареты.
Девушку переполняло жгучее чувство обиды: она сама предложила лорду Питеру Карлэйлу заняться любовью, а он оттолкнул ее. И не имеет значения, что сделал он это очень любезно и учтиво!
У дверей дома Питер взял ее за руку и повернул к себе.
– Что случилось?
– Ничего. А что, собственно, могло случиться? Благодарю, что проводили, ну и, конечно, за то, что просветили меня, бедную. Прощайте, сэр.
– Все понятно. Мне следовало бы догадаться, что ты обиделась и решила, что я отверг тебя. Но ведь это совсем не так. Я сделал это ради тебя! Не могу же я целовать тебя в остановившейся карете на глазах у кучера. Завтра об этом узнал бы весь Фридженти. По той же причине нельзя целоваться и у тебя дома, так как с минуты на минуту могут вернуться твои родственники.
Питер наклонился и быстро поцеловал Катриону. Так ее мог бы поцеловать брат, а не влюбленный мужчина.
– Ну, улыбнись же, Катриона! Обещаю, что скоро мы сможем целоваться сколько угодно.
Катриона, которая всегда сразу же засыпала, едва коснувшись головой подушки, этой ночью беспокойно ворочалась и не могла найти себе места.
– Тебе не спится?
Вопрос младшей сестры заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Она была уверена, что Бьянка давно уже спит.
– У меня какая-то тяжесть в желудке. Наверное, переела, – солгала девушка, которая за столом едва притронулась к еде.
– Может, принести тебе что-нибудь? – Бьянка попыталась встать с кровати.
– Нет, не надо. Мне скоро станет лучше.
– Праздник удался на славу, правда?
– Да, ничего.
– Как ты можешь так говорить, если ты все время была в центре внимания? Знаешь, сестричка, все только о тебе и говорили, даже этот английский лорд!
– Неужели?
– Ну да. Ему было очень интересно, как ты жила после смерти мамы и не уезжала ли ты куда-нибудь из Фридженти. Он еще спрашивал, собираешься ли ты учиться пению. Он просто прелесть, правда? Никогда бы не подумала, что синьор Питер – настоящий лорд! С виду он совсем простой.
Ответа не последовало.
– Он очень милый, Катриона, так ведь?
– Ну, довольно приятный. Но уж очень самоуверенный! Мужчины все одинаковы, и не имеет значения, итальянцы они или англичане.
