Ребекка Ли - Принцесса-беглянка

– Разве тебе не везет? – ухмыльнулся Адам. – Я всегда считал, что ирландцы отличаются невероятным везением.

Мерфи рассмеялся:

– Это относится не ко всем ирландцам, а только к богатым землевладельцам.

Адам закончил бриться, вытер лицо полотенцем и указал на дверцу гардероба:

– Можешь подать мне жилет?

Не вставая с кровати, Мерфи протянул руку и, сняв с крючка жилет, бросил его другу.

Ловко поймав жилет, Адам тотчас же надел его.

– Спасибо, приятель.

– К вашим услугам, милорд, – с насмешливой улыбкой ответил Мерфи, стараясь подражать английскому произношению.

– Какой же я тебе «милорд»? – проворчал Адам.

– В таком случае – мистер Маккендрик, – сказал О'Брайен, поднимаясь с кровати. – Дружище, а может, проведем это утро, осматривая твои владения? Тогда мы сумеем правильно оценить их коммерческие возможности.

Адам покачал головой.

– Нет, не сейчас. Сейчас я не могу.

– Неужели так устал с дороги? – удивился Мерфи. Адам немного смутился.

– Нет-нет, со мной все в порядке. Просто мне нужно познакомиться со штатом слуг. Видишь ли, я уже договорился, и они будут ждать меня в библиотеке.

– Ты хочешь познакомиться со слугами? – О'Брайен чуть не прыснул от смеха. – С целым штатом слуг?

– В таком большом доме, как этот, должно быть много слуг, – заявил ему Адам. – И мне недавно сообщили, что они уже ждут моих указаний.

– Что ж, парень, я иду с тобой. Не могу пропустить такое событие, – с ухмылкой добавил Мерфи.

– Разумеется, ты не можешь это пропустить, – согласился Адам. – Потому что и ты входишь в штат прислуги.

– Что?! – Лицо О'Брайена вытянулось.

– Маленькая властная женщина, которая послала тебя ко мне с чайником горячей воды, – моя экономка, – объяснил Адам. – И она вбила себе в голову, что ты мой камердинер.

– Кто я?..

– Камердинер. То есть, в сущности, слуга.

О'Брайен с подозрением посмотрел на Адама.

– Но почему она так решила?

– Не думай обо мне плохо, – ответил Адам. – Своим поведением ты сам навел экономку на эту мысль.

– Сам навел?.. – удивился Мерфи. – Когда же?

– Вот ее слова: «Ни разу не видела, чтобы кто-нибудь, кроме камердинеров, так волновался из-за багажа». Теперь понял?

– Клянусь Богом, эти саквояжи стоили мне целого состояния! – проворчал Мерфи.

– Я сказал ей то же самое, – усмехнулся Адам. – И заверил ее, что ты мой друг и что мы вместе путешествуем. Но похоже, она мне не поверила. Во всяком случае, мне так показалось.

Следует отметить, что в то утро, когда Адам присматривался к штату прислуги, к нему самому кое-кто присматривался… Шагая по длинному коридору, направляясь в библиотеку, он не мог отделаться от ощущения, что висевшие на стенах массивные портреты давно умерших предков предыдущих владельцев дома внимательно и с любопытством его разглядывают. Адаму было не по себе, и он невольно поеживался под настороженными взглядами этих высокомерных людей.

Когда же Адам вошел в роскошную библиотеку с массивной дубовой мебелью, на него тотчас уставились восемь пар глаз – на сей раз его действительно внимательнейшим образом рассматривали.

Через несколько секунд вперед вышел Альберт Лангстром. Поклонившись Адаму, он повернулся к пожилому господину, сидевшему неестественно прямо – словно кол проглотил. Когда же Альберт заговорил на каком-то незнакомом языке, Адам с удивлением подумал: «Как странно… Ведь обычно я без труда понимаю шотландцев, говорящих по-английски. А может, этот сейчас говорит по-шотландски?»

Закончив свою речь на непонятном языке, Альберт стал рядом со своей женой. А пожилой господин, повернувшись к Адаму, проговорил:

– Меня зовут Максимилиан… гм… Лангстром. И я личный секретарь вашей милости. А мой… э-э… брат Альберт нижайше просит извинить его за то, что он недостаточно хорошо знает английский язык и не может представить вам всех, как положено. Он просит, чтобы вы позволили мне сделать это вместо него. – Сам Максимилиан говорил по-английски с сильным акцентом, но Адам прекрасно понимал каждое слово. – Итак, сэр, вы разрешите мне представить вам всех остальных слуг Ларчмонт-Лоджа?

Адам кивнул и тут же спросил:

– Вы шотландец?

Максимилиан покачал головой:

– Нет, милорд. А вот Гордон и Изабель – они шотландцы. Они брат и сестра. Остальные служили у разных господ… за границей. Некоторые – в доме графини Брокавии, ныне покойной.

– Значит, вас здесь восемь человек? – спросил Адам.

– Да, в настоящее время восемь, милорд…

Адам вскинул вверх руку и решительно покачал головой:

– Нет-нет, я не милорд. Видите ли, я американец и, следовательно, не лорд.

– Но, милорд…

– Просто Маккендрик, – перебил Адам и протянул руку для рукопожатия. – Адам Маккендрик.

Максимилиан в испуге уставился на протянутую ему руку, потом все-таки пожал ее и тут же отступил на несколько шагов. Было совершенно очевидно, что он до крайности смущен.

– Что за черт? Можно подумать, что я заразный, – шепнул Адам стоявшему рядом О'Брайену. – Почему они так странно ведут себя? Неужели они не знают, что все люди равны?

– Полегче, парень, – прошептал в ответ Мерфи и похлопал приятеля по плечу. – Мы сейчас не в Америке, а в Старом Свете.

– Да, я знаю. И что с того?

– А то, что это в Америке считается, что все люди равны. А здесь они занимают разное положение, – объяснил Мерфи. – Будешь вести себя как лорд, и они будут тебя уважать. А если станешь себя вести как американец, то будут смотреть на тебя свысока.

Адам пристально посмотрел на Максимилиана.

– Говорите мне «сэр», а не «милорд». Мне так больше нравится.

– Да, сэр. – И тотчас же мужчины-слуги поклонились, женщины присели в реверансе.

Однако не все женщины присели. Джиана не шевельнулась, даже бровью не повела; она по-прежнему стояла прямо, гордо держа голову. Причем у этой девушки была воистину королевская осанка. Джиана совсем не сутулилась, что являлось редкостью для девушек такого высокого роста. Например, сестры Адама частенько горбились, потому что боялись показаться выше мальчиков, с которыми они встречались в школе и в церкви. Эта дурная привычка была у них в доме вечным предметом беспокойства – мать то и дело одергивала дочерей и говорила им, что они должны стоять прямо и, встречая знакомого мальчика, смотреть ему в глаза, а не в сторону. Она даже заставляла девочек ходить вокруг дома, держа книгу на голове.