— С какой стати? Но если вы собираетесь прекратить игру…
— Никогда! Лучше меня съедят дикие звери в джунглях Африки, чем я позволю вам даже надеяться на победу.
— Как хотите. — Он пожал плечами, словно ему было все равно, проглотят ее дикие звери целиком или съедят по кусочкам.
— Я предложила бы установить срок... э... две недели.
— Две недели? Тогда я точно проиграю. Три месяца.
— Цивилизации возникали и исчезали за три месяца. — Пандора чуть помолчала. — Я даю вам три недели.
— А я соглашусь на два месяца.
— Один месяц. Или лучше четыре недели.
— Согласен.
— Считая с того момента, когда мы согласились на эту игру.
— Значит, мне остается около трех недель.
— Да, но вы уже прошли два испытания. — Пандора сладко улыбнулась ему.
— Хорошо, — согласился Макс, хотя он все еще не понимал, как ему справиться с остальными. — Что-нибудь еще?
— Так как это игра, я бы предложила, чтобы за каждое выполненное испытание вы получали очко.
— Значит, мне надо набрать двенадцать очков?
Пандора кивнула.
— Все правила?
— Не совсем. — Она упорно разглядывала свою руку. — Есть еще одно.
— Да?
Она глубоко вздохнула и подняла на него глаза.
— Мне кажется, между нами больше не должно быть… э-э-э... интимности.
— Интимности? — с интересом переспросил Макс.
— Да. Интимности. — Пандора насупилась. — Поцелуев!
— О! — Он с трудом подавил улыбку. — Таких интимностей.
— Это неспортивно и несправедливо.
— По отношению к духу игры?
— Да, — с облегчением выдохнула Пандора.
— Мы не имеем права рисковать духом игры, и все же.. — Макс изобразил замешательство, сцепил руки за спиной и принялся ходить по комнате. — Должен признаться, я немного смущен.
— Смущен? — с недоверием спросила она. — Это очень простое и понятное всем правило. Никаких поцелуев.
— Так кажется только на первый взгляд. Однако есть трудности в определении ваших слов.
— Моих слов? — фыркнула она. — Поцелуй есть поцелуй. Что здесь непонятного?
— Многое. — Он шагнул к ней. — Например, если я встречусь с вами на балу, нарушу ли я правила, если возьму вас за руку, — он взял ее за руку, — поднесу ее к губам, — он провел губами по затянутой в перчатку руке, — и поцелую ее?
— Это не будет нарушением, — нехотя признала Пандора.
— Отлично. — Он отпустил ее руку и придвинулся ближе. — Если разрешено целовать руку, то почему нельзя целовать щеку? — Он двумя пальцами поддел ее подбородок, а потом легонько поцеловал сначала в одну щеку, затем в другую. — Французы считают это простым жестом вежливости.
— Мы не французы, — еле слышно выдохнула Пандора.
— Да, но мы уважаем вежливость. — Он заглянул ей в глаза и увидел там отражение собственного желания. — Будет ли разрешен такой поцелуй?
— Не знаю. — Ее взгляд метнулся в сторону, словно она обдумывала, куда бежать. Но за ее спиной был стол.
— Если вы считаете это вполне приличным, тогда что же в вашем понимании неприлично?
— Что?!
— Скажем, просто в виде примера, я решу обнять вас. — Он обнял ее. — А вы обнимете меня…
— Нет!
— Я просто хочу убедиться, правильно ли я понял ваши правила.
— Хорошо, но только как наглядный пример.
Она осторожно обвила руками его шею, и по его телу прокатилась горячая волна. Он инстинктивно прижал ее к себе. Глаза Пандоры расширились, но она не стала сопротивляться.
— Теперь я бы вообразил вот это…
Он легонько поцеловал ее ухо, затем провел губами по шее. Пандора вздрогнула. Его губы на мгновение задержались, затем продолжили свое движение.
— Да. — Она закрыла глаза и чуть наклонила голову. — Это категорически воспрещается.
— Наверное, и это надо запретить. — Макс коснулся губами ее рта, собираясь всего лишь подразнить ее, не более, но Пандора сама с силой притянула его к себе.
Вся сдержанность мгновенно улетучилась, его губы приоткрылись, и язык коснулся ее языка, лаская его. Пандора прижималась так, словно от этого зависела ее жизнь. Один поцелуй сменялся другим, его руки скользнули еще ниже, прижимая ее к себе, показывая, как он возбужден. Боже, он не сможет прожить без этой женщины еще целый месяц!
— Дора! — Он подергал зубами мочку ее уха. — Забудь о глупой игре. Выходи за меня замуж.
— Макс… — Она провела рукой по его волосам.
— Я хочу тебя, а ты хочешь меня. Мы созданы друг для друга. — Макс с трудом выговаривал слова. Она казалась ему одновременно подарком небес и исчадием ада. — В тебе есть все, что я хочу видеть в жене. — Макс был так занят своими ощущениями, что не заметил, как напряглась Пандора.
Она чуть отстранилась, заглядывая ему в глаза.
— И?
— И — что? — Страсть затуманила его мозг так сильно, что он не хотел думать.
— И это все? — холодно спросила она.
— Да! — Что он сказал? — Нет! — Пандора высвободилась и быстро отошла в сторону. — Нет, разумеется, нет.
Она сложила руки на груди. Ее лицо пылало румянцем. Она походила на женщину, которая впервые испытала страсть. Желание вновь проснулось в нем, и он думал лишь о том, как он нежно будет держать ее в своих объятиях.
— Я имел в виду… — Что, черт побери, он имел в виду? — Глупо продолжать то, исход чего ты знаешь заранее.
— Заранее? — резко переспросила Пандора. Может, он перепутал страсть с гневом?
— Конечно. Я собираюсь выиграть, и тогда ты выйдешь за меня замуж. Учитывая то, что произошло между нами, совершенно очевидно, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. — Он шагнул к ней.
Пандора уперлась руками ему в грудь, не давая подойти ближе.
— Наша игра продолжается.
Выражение ее лица было таким же невыразительным, как и слова.
— Если вы этого хотите, — помедлил он.
— Хочу. — Пандора поправила платье, старательно избегая его взгляда, и он с удовлетворением заметил, как дрожат ее руки. — Я уже говорила и повторю снова — я не хочу выходить за вас замуж.
— У меня сложилось другое впечатление.
— Вы ошиблись, Макс. То, что сейчас произошло, просто временное помешательство. Этого больше не случится. — Она гордо задрала подбородок и пошла к двери.
— Как хочешь.
Пандора, мгновенно остановившись, повернулась к нему.
— Вы мне не верите? — удивленно спросила она.
— Ни на йоту.
— Вы чудовище, Маке!
Ее глаза вспыхнули, и он снова подивился страстности ее натуры. Как она волнует его! Ради нее он пройдет все испытания, придуманные древними греками.
— Должна сказать, пусть это даже противоречит правилам, — на ее губах играла слабая улыбка, — вы отлично целуетесь.
