Адам поставил на стол блюдо жареной баранины, нашпигованной чесноком и сдобренной розмарином, чашу запеченного в углях картофеля, а также салат из зелени и грибов.
— Ой! — воскликнула Оливия. — Кажется, я никогда в жизни не была так голодна.
— Только ешьте медленно, — предостерег ее Энтони. — У вас в желудке почти три дня ничего не было. Не хотите же вы, чтобы вам стало плохо?
— Мне не будет плохо, — ответила Оливия, отрезая баранину. — Все так вкусно пахнет! Адам, вы просто гений!
Впервые за все время выражение лица пожилого слуги смягчилось, и губы его расплылись в улыбке.
— Хозяин прав, — хрипло отозвался он. — Желудок у вас сжался — будьте осторожны.
Оливия энергично тряхнула головой и принялась за мясо. Вкус его был таким же восхитительным, как и запах. Затем она съела политую маслом картофелину и отерла подбородок тыльной стороной ладони, слишком голодная, чтобы вспомнить о лежащей у нее на коленях изящной салфетке.
Энтони вновь наполнил бокалы и теперь с интересом наблюдал за своей гостьей. Было что-то очень чувственное в том, с каким огромным удовольствием она поглощала пищу. Почти с таким же энтузиазмом она утром пробиралась по веревочному трапу между «Танцующим ветром» и «Донной Еленой», чтобы принять участие в стычке. Оливия Гренвилл словно отбросила все то, что окружало и защищало ее, и обрела новое "я". Любопытно, проявит ли она такой же буйный темперамент в постели?
Он вспомнил о ее заявлении, что она никогда не выйдет замуж, и губы его тронула улыбка. Глупое утверждение для молодой женщины ее сословия. Тем не менее, глядя на ее твердо сжатый рот и вздернутый подбородок, он подумал, что она сможет настоять на своем. Судя по всему, Оливия Гренвилл сама определяет свою судьбу.
— Куда вы смотрите? — удивилась Оливия, внезапно заметив его пристальный взгляд.
— О, я просто наслаждаюсь вашим наслаждением, — небрежно ответил он, откидываясь на спинку стула и поднося к губам бокал. — Мне нечасто доводится видеть, как девушка благородного происхождения ест с таким удовольствием.
— Неужели я ем с такой жадностью? — вспыхнула Оливия.
— Нет, — покачал головой Энтони и наклонился вперед, чтобы вновь наполнить ее тарелку. — Я просто задавал себе вопрос: что еще вы поглощаете столь же энергично?
Положив на картошку кусочек масла, Оливия ответила:
— Книги. Я глотаю книги.
— Это я уже понял.
— У вас в каюте приличная библиотека. Где вы учились? — Оливия самодовольно улыбнулась, ибо ответ на этот коварный вопрос мог дать ей ключ к прошлому пирата.
— Я самоучка, — отозвался Энтони.
— Не верю, — сказала Оливия, пристально глядя на него.
— Ваше право. — Он пожал плечами и протянул руку, чтобы вновь наполнить ее бокал. — Хотите, я научу вас прокладывать курс по звездам?
Перспектива была слишком заманчивой, и Оливия с воодушевлением кивнула.
— Тогда идите сюда. — Он поднялся и, не выпуская из рук бокала, стал у штурвала за спиной рулевого. Затем обхватил Оливию за талию и притянул к себе, так что она вынуждена была прислониться к нему. — Видите Полярную звезду?
Оливия пыталась вникнуть в объяснения Энтони, но острота ее ума, похоже, притупилась. Она ощущала лишь крепкие объятия Энтони, надежность его руки у нее на талии, пропитанное вином дыхание, которое ласкало ее щеку, когда он называл ей созвездия. Звезды плыли у нее перед глазами, и она чувствовала себя тупицей, ибо в обычных обстоятельствах понять смысл произнесенного не составило бы для нее никакого труда.
Рука Энтони поползла вверх, и Оливия затаила дыхание. Но он спокойно продолжал урок, в то же самое время лаская мягкую округлость ее груди.
— Будете десерт?
— Да, да, — отозвалась Оливия, чуть ли не отпрыгнув от обнимавшей ее руки. — А что у нас на сладкое?
— Пирог с ревенем. — Адам поставил на стол блюдо с пирогом и кувшин густых сливок. — Боже, ну и аппетит у вас! — пробормотал он, оглядывая опустевший стол.
— Все так вкусно! — Сев за стол, Оливия взяла нож для пирога. Ее сердце билось слишком часто, и ей показалось, что голос слегка дрогнул, когда она, стараясь не терять самообладания, спросила: — Вы не хотите пирога, Энтони?
Он тотчас занял свое место.
— Забавно, но я думал, что очарование астрономии будет дольше удерживать ваше внимание. Хотя никто не может сравниться с Адамом в приготовлении пирога из ревеня.
Оливия молча принялась за десерт. Ее не покидало ощущение свободы от всего того, что казалось ей важным в прежней жизни. И она ничего не могла понять. Знала только, что кровь бурлит у нее в жилах и что, несмотря на смущение, она чувствует себя бодрее, чем когда-либо.
-И что же там написано? — Молодой человек поднес горящую бумажку к трубке, и пивную заполнил кисловатый запах крепкого табака.
— Предлагают продать им добычу. Они будут ждать здесь, в «Якоре», в конце недели.
— А откуда они узнали о нашей добыче? — Темноволосый, смуглый продавец был одет в камзол из турецкого шелка и носил прическу, как у короля: тщательно завитые, напомаженные локоны рассыпались у него по плечам. Он посасывал свою трубку и сквозь клубы дыма пристально смотрел на собеседника холодными зелеными глазами.
Тот пожал плечами:
— Не думаю, что это такой уж секрет, сэр. Записка пришла на следующее утро. Я решил сразу же вам сообщить.
— Еще бы! — За показной вежливостью господина таилось раздражение. — Покупатели, конечно, нужны, болван! Но откуда нам знать, что это не ловушка?
Собеседник пожал плечами и зажег свою трубку с еще более вонючим табаком.
— Думаю, это ваше дело, сэр. Наше — собирать добычу На это справедливое замечание молодой человек ничего не ответил.
— Никто не рыскал вокруг? Не задавал странных вопросов?
— Нет, сэр. Той ночью было темно, хоть глаз выколи, и сильно штормило. Судно могло и само напороться на скалы. Но весь остров считает, что кораблекрушение подстроено, — добавил он, — хотя доказать ничего невозможно.
— Итак, покупатель знает, что кораблекрушение не случайность, — размышлял молодой человек. — И знает, к кому обращаться. Кто принес записку?
— Он не назвался, сэр. Пришел в плаще с опущенным капюшоном. Та ночь тоже была жаркой, — задумчиво добавил собеседник. — Но он житель острова. Говорил так, как говорят местные.
— М-м… Хозяин, принеси мне пинту портера, — внезапно крикнул молодой господин, поворачиваясь к. стойке.
— Сию минуту, сэр. — Хозяин «Якоря», присутствовавший при разговоре, поставил на стойку перед клиентом полную кружку. — Я жду прибытия бочек, сэр, — притворно жалобным голосом протянул он. — Может, хоть намекнете, когда я смогу их получить.
