Взгляд его скользнул к Дэмиану, который был целиком увлечен игрой. – Я поклялся тебе, Возлюбленная. А я – человек слова.
Я коснулась его щеки, его боль была такой сильной, что пронизывала и меня. Я знаю это. Я не смогла бы связать себя с тобой, если бы ты не был человеком благородным. Мне просто жаль, что я не смогла вернуть тебе твою душу.
Не волнуйся, Возлюбленная. Я могу жить без души – пока у меня есть ты.
Я не знала, что сказать на это. У Себастьяна, казалось, не возникало трудностей с тем, чтобы делиться со мной своими мыслями и чувствами, беззаботно принимая эти эмоции, не задумываясь о том, как такая сильная связь могла возникнуть почти мгновенно. Я не могла отрицать, что с каждой минутой во мне росли очень сильные чувства, но я еще не была готова ни противостоять им, ни смириться с ними. Пока что нужно было разобраться с другими проблемами.
– Удивительно, – сказал Тим, заглядывая Себастьяну через плечо, чтобы посмотреть на кольцо. – Ты просто сжала их вместе?
– Elle(она) – дочь de алхимика, – ответила Салли, плавно выплывая вперед и разглядывая кольцо.
Я хмуро поглядела на нее.
– Вот как? Я не знал, что они все еще существуют, – заметил Тим.
– Потому что они не существуют. Если ванная свободна, я пойду умоюсь.
– Кем был этот Эдвард Келли? – спросил Себастьян, следуя за мной в ванную.
Вернувшиеся оставили мне чистое полотенце. Я стала тереть лицо и шею, жалея, что мне не во что переодеться. – Он был лжец, вор и мужчина, которому в самом начале его карьеры законника отрезали уши за мошенничество. Позже он направил свой талант на то, чтобы притворяться алхимиком.
– Но ведь не все было обманом, так? – Себастьян показала на кольцо. – Этот кармот кажется достаточно легальным.
– Так и есть. Кармот – единственное, что было настоящим в жизни Келли, вот только он не понимал этого до самой смерти.
– Что с ним случилось?
Я прополоскала теперь уже грязное полотенце. – Считается, что он умер, пытаясь сбежать из цыганской тюрьмы.
– Считается? А что же произошло на самом деле?
– Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей щеткой? Спасибо. – Я быстро вытерла волосы полотенцем, стирая с них сажу, и стала расчесывать непокорную массу щеткой Себастьяна, изучая себя в зеркале. Что мог Себастьян увидеть в моем лице? Моих глазах? Неужели он увидел правду, или его заставило спросить какое-то шестое чувство? – Он потерял ногу во время попытки сбежать из тюрьмы, но выжил. После он еще несколько лет жил затворником, сломленный человек, который так и не смог избавиться от дурной славы, которую приобрел много лет назад.
– Полагаю, у него была семья? – Себастьян внимательно следил за мной.
– Разумное предположение. – Я отложила щетку и повернулась к нему. – У него было двое детей от цыганки: сын и дочь. Одного из его детей схватили и сожгли на костре за грехи. Второй сбежал, и о нем больше никогда не слышали.
– Очень интересно, – сказал он, но я догадывалась, что будет дальше, и боялась этого. Мне ничего не оставалось кроме как оскорбиться.
– Если твоим следующим вопросом будет «Его дочь звали Изабель?», я уйду из комнаты.
Прошло три секунды. – Его дочь звали…
Я вышла из ванной. – Дэмиан, нам с Себастьяном придется ненадолго уйти. Ты здесь в безопасности, но Салли останется с тобой…
– Эй! – воскликнула Салли, и в тот же миг из ванной появился Себастьян и заявил, что я с ним не пойду.
– Почему нет?
Он накинул свое пальто и засунул кольцо в карман. Ты ведь не считаешь, что я, на самом деле, позволю тебе приблизиться к демону?
Я думала, что смысл нашего Воссоединения был в том, чтобы обезопасить меня от демона.
Верно. И ты в большей безопасности теперь, когда наши души связаны, но если демон меня уничтожит, ты снова окажешься беззащитна.
Я закатила глаза. – Тогда тебе следует остаться здесь, а я воспользуюсь кольцом и уничтожу его.
– Это – просто верх идиотизма.
Поначалу я рассердилась на этот намек, но тут вступился здравый смысл и напомнил мне, что хотя я была довольно способной, в списке моих талантов не было умения уничтожать демонов.
– Ты останешься с остальными здесь, где тебе ничто не угрожает. Я уничтожу этого демона и вернусь к тебе, как только смогу. – Он шагнул к столу и пролистал адресную книгу. – А потом мы предупредим кого-нибудь из Стражей, что скоро явится Асмодей.
– Асмодей? – спросила я в изумлении. – Разве не он держал тебя пленником…
– Да, – сказал Себастьян с улыбкой. Эта улыбка вызвала во мне волну обжигающих меня воспоминаний. – Этот демон принадлежал Асмодею. Теперь я уверен в этом, демон сообщил своему хозяину о татту в Лондоне. Уничтожив демона, я вытащу Асмодея на свет.
Я ничего не сказала, потирая руки, так как меня внезапно охватила дрожь. Себастьян был почти за дверью, когда вдруг остановился и оглянулся на меня.
Возлюбленная? Ты расстроена. У тебя жар.
Это – не жар, и да, я расстроена. Я понимаю, почему ты хочешь уничтожить Асмодея, но мне не нравится, что ты одержим мыслями о мести.
Его глаза тускло блеснули. Я почувствовала его любопытство, но он спросил только, почему?
Воздух вырвался из моих легких, так что я не могла вдохнуть. Я потерла руки, напомнив себе, где я, и что в этом гостиничном номере мне ничто не угрожает. Но несмотря на все это, по моей коже бегали мурашки. Я не могла дышать, не могла думать. Я оказалась в ловушке – пленницей собственного разума. Паника смешалась со страхом, затопив меня своим черным опаляющим присутствием, снедая меня, пока не осталось ничего кроме обуглившейся оболочки.
Себастьян оказался рядом со мной, прежде чем я упала на пол, отгородив меня от вернувшихся и Салли, которые засыпали нас вопросами о том, что произошло.
– Я позабочусь о ней, – сказал Себастьян Салли, когда та, проигнорировав закрытую дверь, последовала за ним в спальню.
– Она – моя забота, – начала говорить Салли, но Себастьян перебил ее, знаком указав на дверь.
– Теперь моя. Я никому не позволю причинить ей боль.
К моему величайшему удивлению, Салли просто посмотрела на него несколько секунд, а потом вышла, даже не взглянув на меня. Я вдруг почувствовала себя покинутой… пока Себастьян не опустил меня на кровать.
– Почему ты не рассказала мне, Возлюбленная? – спросил он, пальцы его нежно откинули прядь волос с моей щеки.
Я отвернулась, чтобы мне не пришлось видеть жалость в его взгляде. Ему это не понравилось, он мягко, но твердо заставил меня посмотреть ему в глаза.
– Это ведь не твоего брата сожгли на костре за грехи отца, так?
– Нет, не его, – сказала я, слова застряли у меня в горле, я отчаянно пыталась оттолкнуть воспоминания.
