Гэвин покачал головой:
– Я всегда говорил, что тебе не хватает подлинного уважения к рыцарству, Дункан.
– И слава Богу. Достаточно иметь рыцаря во главе клана.
– Этот благородный муж сейчас похож на нищего. Я отправлюсь перед ужином к озеру, чтобы смыть грязь. Ты со мной?
– Я приду, как только соберу со зрителей свой выигрыш.
– Ты проиграл бой, Дункан. Тебе следовало бы раздавать долги, а не требовать деньги за зрелище.
Дункан опустил голову, и на мгновение Гэвин решил, что Дункан покраснел, хотя это было абсолютно невозможно. Всем была известна его толстокожесть. Даже самые непристойные анекдоты не вызывали у него почти никакой реакции.
– Ты правильно расслышал, – подмигнул Дункан. – Я действительно сегодня собираю то, что вы играл. Я неукоснительно следую мудрому кредо каждого шотландца, даже когда играю в азартные игры.
– И что это за кредо?
– Никогда не участвуй в пари против своего лэрда.
Расставание с сэром Джорджем оказалось гораздо тяжелее, чем думала Фиона. Ему разрешили прийти во внутренний двор, и граф в чистой рубахе и тартане проводил к нему Фиону. Окруженный недоброжелательной толпой шотландцев, готовых при малейшем намеке на опасность обнажить мечи, сэр Джордж держался сохраняя полное достоинство.
– Пять минут, леди Фиона, – тихо сказал Киркленд. – Сэру Джорджу и его людям надо засветло доехать до границы.
Эти слова прозвучали для Фионы почти как угроза, но она не посмела спорить с лэрдом.
Фиона и сэр Джордж подошли друг к другу. Толпа вокруг молча расступилась, и Фиона была благодарна людям, что они позволили им говорить наедине, и не могли слышать, о чем идет речь при прощании.
– Я искренне благодарна за все, что вы для меня делали, сэр Джордж, но настало время нам расстаться. Я освобождаю вас от службы. Храни вас Бог!
– Вы уверены, что хотите остаться здесь?
Фиона прикусила губу, чтобы взять себя в руки.
День сегодня тянулся долго, и у нее было достаточно времени для того, чтобы все обдумать и взвесить. Тем не менее она не хотела, чтобы хоть тень сомнения отразилась на ее лице, иначе сэр Джордж мог отказаться уехать и тем самым подверг бы свою жизнь опасности.
– Это единственный шанс дать Спенсеру то, что он заслуживает.
Плечи сэра Джорджа поникли, и Фиона поняла, что все сказала правильно.
Сэр Джордж преклонил колено.
– Мы еще встретимся, миледи, и уверяю вас – при более благоприятных обстоятельствах.
Фиона проглотила подступившие к горлу слезы. Решимость сэра Джорджа придала ей мужества. Он никогда не предаст интересы Спенсера!
– Молю Бога, чтобы вы оказались правы, друг мой.
Фиона протянула руку, и сэр Джордж поднялся.
Глядя поверх ее плеча, рыцарь остановил свой взгляд на графе Киркленде.
– Если что-нибудь случится плохое с миледи или мальчиком, пока они находятся под вашей опекой, вы ответите передо мной.
Смелость сквозила в каждом слове сэра Джорджа. Фиона обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Гэвина. Он молчал, и Фиона, испугавшись, затаила дыхание. Потом мужчины обменялись понимающими взглядами, и сэр Джордж молча отошел.
С болью в груди Фиона наблюдала за тем, как ее старый друг сел на коня и уехал. Он был для нее постоянной опорой многие годы, и если честно, она почти не надеялась когда-нибудь еще увидеть его.
Сжав губы, Фиона отвернулась, стараясь скрыть волнение и горечь. Она не сломается на глазах любопытствующей толпы незнакомцев, не доставит им удовольствия увидеть ее слезы!
Подойдя к графу, Фиона кивнула в знак того, что готова следовать его приказаниям. Странным образом этот кивок придал ей силы, успокоил, позволил почувствовать себя менее одинокой.
На какой-то момент ей даже захотелось схватить руку лэрда и крепко сжать. Пресвятые угодники! Вот уж когда у всех присутствующих развяжутся языки!
– Скоро подадут ужин, – сказал Киркленд. – Давайте пройдем в большой зал.
– Хорошо, – согласилась Фиона довольно холодно.
Ее тон удивил лэрда. Он довольно долго пристально смотрел на баронессу, потом, учитывая ее титул, пропустил вперед себя. И все же через несколько шагов Гэвин властно схватил ее за локоть.
Фиона судорожно втянула воздух, почувствовав, как от этого прикосновения у нее забилось сердце. Она обернулась, но выражение лица лэрда было непроницаемым. Это нечестно! Ее тело отозвалось так, как еще никогда в жизни, а он будто бы ничего не почувствовал!
Как только они подошли к столу, установленному на помосте, Фиона освободила руку и села, стиснув дрожащие ладони коленями. Она чувствовала себя так, словно сидит у всех на виду совершенно раздетой. Даже разносившие еду слуги не отвлекли присутствовавших за ужином людей, которые откровенно разглядывали английскую баронессу.
«Матерь Божия, похоже, ужин растянется надолго!»
Странным образом, но единственным, кто не обращал на Фиону внимания, был человек, сидевший справа от нее. С бокалом в руке он горячо что-то обсуждал с людьми, расположившимися по левую руку от него. Темами разговора были достоинства различных видов оружия, вопросы тактики ведения боя и неудача в последнем сражении.
Было удивительно, как члены клана свободно выражали свои взгляды. Никто не боялся возражать графу или высказывать свою точку зрения.
Это было необычно. Генри иногда интересовался позицией своих вассалов, но они почти всегда соглашались с его мнением.
Занятая своими мыслями, Фиона не заметила, как слуга поставил между ней и графом поднос с мясом. Ее привлек запах – он был сильным, но никакие специи или приправы не чувствовались. Мясо было отлично прожарено.
Даже слишком.
Украдкой оглядевшись, она увидела, что все едят с большим аппетитом. Она отрезала себе кусочек и положила в рот. Мясо было суховатым, и ей пришлось сделать большой глоток вина, чтобы проглотить его.
– Вам не нравится наша еда?
Фиона подняла глаза и встретила вызывающий взгляд Дункана.
– Очень вкусно, – сказала она, заставив себя положить в рот еще один кусок.
– Разрешите дать вам дружеский совет? – Дункан откинулся на спинку стула, лениво ее разглядывая. – Поработайте над тем, чтобы скрывать свои истинные чувства.
– Или?
– Или вам не удастся выжить.
Боже милостивый! Фиона не сомневалась, что побуждения Киркленда были дружескими, но возникал вопрос – что же скажут те, кто желает ей зла?
Фиона оглядела зал. Отец Нил сидел, низко наклонив голову, и беседовал с человеком в одежде священника. Горничной, Элис, нигде не было видно. «Не забыть убедиться, что ее накормили», – подумала Фиона.
