У Аманды сжалось сердце. Ведь вчера, когда обсуждали бал, она воспринимала все спокойно, так как была уверена, что ко дню бала ее здесь не будет – она вернется в свое время. А теперь, вероятно, придется ехать к Марчфордам. Мало того, что покажется полной дурой всем знакомым молоденькой Аманды, она еще и танцевать не умеет ни менуэт, ни всего остального, что у них в моде. А вальс уже танцуют? Это бы она смогла, но всякие смены партнеров да па с поворотами спина к спине – это выше ее возможностей.
Но, с другой стороны, она уже решилась принимать сегодня визитеров, так что ко дню бала ее либо начнут считать прежней Амандой, либо – совершенно готовой для отправки в психушку. Поэтому сейчас лучше всего вернуться домой к Бриджам и как следут подготовиться. И, подумав секунду, Аманда решительно расправила плечи.
– Разумеется, я поеду на этот раут. Мама будет весьма разочарована, если я откажусь. Как-нибудь справлюсь.
Чуть позже Аманда призвала к себе в комнату Хатчингз.
– Хатчингз, – начала она, – пришло время вплотную заняться твоей несчастной тронувшейся госпожой. Я намерена спуститься в гостиную и, как сказала мама, буду лично принимать посетительниц. И мне нужна твоя помощь. – Но, не увидев в глазах Хатчингз никакого взаимопонимания, заторопилась: – Я по-прежнему почти ничего и никого не помню. Поэтому, чтобы не ставить в глупое положение себя, не говоря уже о маме и лорде Ашиндоне, я должна серьезно подготовиться. Понятно, – замедленно проговорила Хатчингз, – вы хотите, чтобы я вам рассказала, как зовут ваших друзей?
– Да. Я с грехом пополам управлюсь, рассказывая историю о падении и ушибе головы, и очень надеюсь, что поэтому мне простятся многие промахи. Но все это сойдет, как я понимаю, только, если ты опишешь их и расскажешь мне об их привычках и все, что ты о них знаешь.
– Попробую, – неуверенно начала Хатчингз. – Сперва о Шарлотте Твайнинг.
Аманда задумалась, сдвинув брови:
– Как будто знакомое имя. Ах да, не та ли это, с кем я в ссоре?
– Она. Две недели назад на балу у леди Беверидж виконт Гленденинг танцевал с вами два раза, а с Шарлоттой – один. Ей столько же лет, как и вам, но ростом она повыше. Она тоже блондинка, но волосы у нее посветлее вашего и покурчавей, а лицом не так пригожа. Другая ваша лучшая подружка – Кордилия Фордем. Эта – толстушка, а нос у нее длинный с розовым кончиком и потому она слегка смахивает на миленькую белую крысу. Она думает, что вы – настоящее чудо и не способны сделать что-то неверно. В прошлом году вы вместе с мисс Кордилией ходили к одному учителю рисования и она влюбилась в него. Конечно, ее мамаша и папаша...
Поучения продолжались, пока Хатчингз не взглянула на часы у кровати Аманды и не заявила, что госпоже пора одеваться к ланчу.
Аманда подумала, что если напрячь фантазию, то можно обойтись и без посторонней помощи при одевании. Вся эта процедура носила крайне неприятный характер, хотя платья были пошиты так, что в одиночку их надевать было немыслимо трудно. На них было множество застежек, расположенных сзади так, что самой не дотянуться.
Хатчингз помогла выбрать платье из французского батиста сочно-зеленого цвета. Как и у большинства других ее платьев, у него были короткие рукава с буфами, и оно было щедро расшито цветочным орнаментом. Хатчингз оглядела одетую госпожу и решила дополнительно соорудить ей новую прическу – расчесала ей волосы на прямой пробор и пустила кудри каскадами над ушами.
– Ну вот, барышня, теперь вы выглядите прекрасно, – восторженно выдохнула Хатчингз. Аманда подумала, что такая прическа делает ее похожей на современницу королевы Виктории, которая будет править через двадцать с лишним лет и ее имя ничего еще не говорит служанке, поэтому Аманда промолчал. Кроме того, она вынуждена была признаться, что обновленная таким образом Аманда выглядит совершенно сногсшибательно. Цвет платья очень шел к ее атласной кремоватой коже, а его изящный крой весьма удачно подчеркивал формы.
– Скажи-ка мне, – задумчиво проговорила Аманда, – если мой папа богат, а я так хороша собой, то почему же в свои двадцать два года я все еще не замужем?
– Ну, барышня, выйти-то вы могли много раз. Когда вам исполнилось восемнадцать, за вами ухаживал Генри Таттл, поэмы писал о вас.
– А мне он нравился?
– О, еще как! Он был очень красивый и вы за него вышли бы сразу, но ваш папаша не позволил.
– А, значит, у Генри не было титула, насколько я понимаю.
– Да, барышня, да и беден он был, как церковная мышь. А потом, через несколько месяцев, вы познакомились с Эндрю Мортимером и по-настоящему увлеклись им. Я уж думала, на этот раз папаша смилуется, потому как у мистера Мортимера денег было полно. Его отец был фабрикантом. Но нет, ваш...
– Мой охотился за титулом, – закончила за Хатчингз Аманда. – Но даже при этом, вряд ли лорд Ашиндон оказался первым из пэров, кто запал на мои, так сказать, голубые очи?
– Нет, барышня, но... – Хатчингз замялась и смолкла.
– Ясно, – сказала Аманда. – Дочь Толстосума Бриджа наверняка нарушала все приличия. – И она вдруг почувствовала совершенно непредвиденный приступ гнева.
– Да, барышня, – просто согласилась Хатчингз. – Был еще сэр Джордж, в прошлом году. Всего-то баронет, а ваш папаша сказал, что его дочурке надо никак не меньше виконта.
– Будто он на самом деле замечает эту дочурку, – пробормотала Аманда, и тут ей в голову пришла одна мысль. – Если Бриджи находятся так низко на общественной лестнице, то почему же их пригласили на бал к Марчфордам? На такое классное мероприятие?
– Классное? Вы имеете в виду – великосветское? Но Марчфорды не принадлежат к самой верхушке высшего света. Их считают вельможами, хотя сэр Ральф – не пэр. А пригласили из-за вашей мамаши. Дед миссис Бридж был графом, – продолжала словоохотливо Хатчингз, – и, понимаете, получился большой скандал, когда ваша мамаша вышла за Бриджа, хотя ее отец был лишь третьим сыном графа. Семья не то чтобы отреклась от нее, но отношения, как я понимаю, долго были натянутыми. Когда ваши родители переехали сюда, на Верхнюю Брук-стрит, мамаша возобновила дружбу с некоторыми из своих школьных приятельниц, и раз она нынче богата, те решили быть с ней поласковей.
– Понятно, – сказала Аманда, прищурившись. – Чета Бриджей крутится на окраине высшего света и надеется с помощью замужества дочери проникнуть внутрь него.
– Вроде этого, барышня. У вас подходящие подружки, иные даже из знатных семей, потому что вы учились вместе с ними, но к Олмакам вы не вхожи. Но мамаша ваша говорит, что станете невестой лорда Ашиндона и туда получите доступ.
– К Олмакам, – задумчиво повторила Аманда. Хатчингз кивнула.
