— Там ничего конкретного нет, — пробормотала Синтия и ускорила шаг.
Ноги проваливались в песок, и у нее стали ныть мышцы.
— Синтия, но моя часть побережья тянется на несколько миль. — Ник, казалось, шел по песку совершенно беспрепятственно. — Поиски могут длиться вечно. Может, там было обозначено нечто особенное?
— Ничего.
К ее большому облегчению, на их пути появилась скала высотой около тридцати футов. Синтия улыбнулась, это должно было отвлечь Ника от разговора о дневнике.
— Может, мне самому взглянуть на этот дневник? — продолжал Ник. — Что ты делаешь?
Синтия демонстративно подоткнула свои юбки под кожаный шнурок, завязанный вокруг талии, и проигнорировала его вопрос. Ник устремил свой взгляд на открывшиеся колени, а она вдруг сорвалась с места и побежала к островерхой стене скалы.
— Син? Что?..
Она перепрыгнула через расщелину, заполненную мутной морской пеной. Ноги встали на узкий выступ, и она вцепилась в скалу руками. Сдавленный крик понесся ей вслед, и стало тихо.
— Не раздумывай, — бросила она через плечо, — иначе вымокнешь насквозь.
— Я… Ну и ну… Не двигайся.
— Это единственный способ обойти ее. Давай.
Она быстро двигалась вдоль выступа, только пятки свисали над морем. Случайная волна, разбиваясь о скалу, оставляла пену на ее ногах и юбках.
— Это абсолютное сумасшествие! — кричал Ник. — Черт возьми, Син! Стой там, где стоишь!
— Я пойму тебя, если ты не сможешь решиться. Ничего постыдного в этом нет. Ты очень долго жил в городе. Стой здесь, я вернусь через несколько часов.
Ей не надо было оглядываться, чтобы увидеть, как покраснело его лицо. У нее всегда получалось подначивать его.
«Миссис Пелл снимет с меня скальп, если ты сломаешь руку», — всякий раз говорил Ланкастер, когда она предлагала наперегонки взобраться на вершину огромного дуба рядом с церковью. Синтия кивала и уверяла его, что деревенские мальчишки не посчитают его отказ проигрышем девчонке. Они были слишком справедливы для этого. И Ник хмурился и поднимал ногами сухие листья и отказывался принимать ее вызов. Пока она не начинала первая взбираться по веткам.
Можно предположить, что он не слишком изменился с тех пор, потому что, как только она стала осторожно двигаться вокруг скалы, в воздухе послышался царапающий звук сапог по камню. И приглушенное ругательство.
Синтия поспешила сделать последние четыре шага до относительно безопасного углубления в скале, которое обеспечивало пологий спуск к берегу.
С хмурым лицом показался Ник.
— Во время прилива это настоящая проблема, — с невинным видом сказала Синтия и, спрятав улыбку, поспешила дальше, пока он не успел схватить ее.
Но за последние десять лет он стал довольно быстрым, и у нее юбки потяжелели от влаги. К тому времени как она поняла, что тяжелые удары, которые отдавались в подошвах, не что иное, как шаги Ника, было уже слишком поздно. Она успела сделать еще несколько неуверенных шагов, когда он, ругаясь, настиг ее.
Он попытался схватить ее, но девушка увернулась, а ее сердце тревожно забилось. Страх смешался с каким-то другим чувством. Из ее задыхающихся легких вырвался удивленный смех. Шустрый кот, убегающий от волка. Вот только когти этого волка все-таки успели ухватиться за что-то.
Один край платья выскользнул из-под кожаного шнурка на талии. Их взгляды встретились, в его глазах вспыхнул огонь триумфа, когда он дернул ее, чтобы остановить.
— Отпусти меня! — крикнула Синтия, потянув юбку:
— Ты совершенно неуправляема. Ты можешь разбиться, если будешь лазить вокруг скал.
Синтия крепче сжала ткань.
— Я не позволю…
Когда она изо всей силы потянула юбку, ткань выскользнула из его пальцев. Синтия ощутила радость победы и отступила назад, ее ноги провалились прямо в гору леска. Она зашаталась, взмахнув руками, и упала.
Воспользовавшись моментом, Ник набросился на нее, устроившись у нее на бедрах и сжав коленями ребра. Руки цепко удерживали ее запястья, прижимая их к песку. От ощущения тяжести Синтия невольно выдохнула.
— Слезь с меня.
— Чтобы ты повисла на скале и рисковала собственной жизнью?
— Я была в пяти футах от земли.
— Черт возьми, Син, мне надо как следует отшлепать тебя.
Эти слова, которые предназначались ребенку, привели ее в ярость.
— Я не ребенок! — закричала она, пытаясь освободиться.
— В тебе полно ребячества, чтобы делать безрассудные поступки. — Ланкастер еще крепче сжал ее запястья. — Значит, я вполне могу положить тебя себе на колено и отшлепать.
— А ты попробуй.
Кровь забурлила в ее венах. Его взгляд скользнул по распростертым рукам Синтии. Когда он заговорил снова, то наклонился так близко, что она почувствовала его дыхание на своей коже.
— Думаешь, я не сделаю это?
Неужели он посмеет положить ее на колено и поднять юбки? Неужели он унизит ее и отшлепает как ребенка? Синтия закричала и попыталась еще раз выдернуть руки.
Ник прищурился. Его правая рука медленно сжалась на ее запястье как тиски.
— Ник…
Его взгляд скользнул по ее губам, а потом он склонился над ней и прижался губами к ее губам. В первые доли секунды Синтия не понимала, что происходит и какую роль это играет в их споре. Но потом ее тело дало сигнал мозгу о том, что же происходит на самом деле. Ник целовал ее. Так, как она надеялась. Какое счастье…
Потрясение ослабило железный обруч, который сжимал ей легкие, и Синтия раскрыла губы, чтобы вдохнуть воздух. Очевидно, это было правильное решение, потому что Ник застонал в ответ, и его язык проскользнул внутрь, вызвав в ней сладостную дрожь.
В какой-то момент Ланкастер поменял положение, и его вес не давил так на ее бедра и руки. Теперь его ноги обнимали ее бедра, живот находился на одном уровне с ее животом. Как будто они занимались любовью. Как будто он хотел ее.
Его язык стал тверже, и девушка, выгнув шею, открылась ему.
Она тысячу раз представляла себе это. Она думала о том, как губы Ника мягко и нежно коснутся ее губ, его дыхание согреет ее щеку. Она никогда не думала, что он будет целоваться так, как будто он голоден. И даже так же грубо, как Джеймс. Но все равно это было лучше, чем поцелуи украдкой с Джеймсом Манро. Бесконечно лучше.
Ник переместил свою голову и поднял ее руки выше, не ослабляя хватки. Когда он втиснул свои колени между ее коленями, Синтия обхватила ногами его бедра и голой кожей бедер почувствовала шершавую ткань его брюк. Она резко дернулась от неожиданности, и это помогло ему расположиться у нее между бедер. Его возбуждение теперь стало очевидным.
