Дэмиен кивнул, поражаясь теплу, согревшему его сердце при первых же словах благодарности этой необыкновенной женщины, которая выглядела так, словно несла на своих худеньких плечах все тяготы мира.
Мерри заметила, как потемнели его глаза, и отчего-то ей стало не по себе. Куда легче иметь дело с высокомерным циником, чем с новым лордом Ратерфордом, во взгляде которого светятся юмор и сочувствие. По крайней мере когда они были заняты словесным поединком, она была уверена в собственных силах и чувствах.
На мгновение между ними возникло знакомое напряжение, но тут Ратерфорд, к облегчению и в то же время к раздражению Мерри, вернул их отношения на прежнюю почву:
— Если отдадите мне гнездо, я сам снесу его вниз. И поскольку юбки мне не мешают, я сумею проделать это куда быстрее.
Мередит сжала губы с такой силой, что они превратились в бледную полоску, но покорно вручила ему своих подопечных, не в силах придумать веских возражений на столь неожиданное изменение в ее планах. Она покорно последовала за ним по шаткой лестнице, очевидно, не нуждаясь в рыцарской помощи, и Дэмиен поставил гнездо на широкий подоконник единственного окна.
— Надеюсь, вы ошибались насчет кошки, — пробормотала она, взволнованно хмурясь. — Если вы останетесь и последите за ними, я накопаю червей. Они, должно быть, изголодались.
— Вы… что? — воскликнул Ратерфорд, плечи которого подозрительно тряслись. — О, Мерри Трелони, это уж слишком! Вы действительно собираетесь отправиться за червями, словно чумазый сорванец, с палкой и веревочкой вместо удочки!
Прислонившись к стене, он наконец дал волю давно сдерживаемому смеху. Он уже давно так не веселился, и все его существо безраздельно отдавалось радости.
Мередит смущенно огляделась, так и не поняв в первую минуту, что послужило причиной столь заливистого хохота. Ее предложение казалось вполне разумным, но, вспомнив спектакль, который она вчера разыгрывала перед ним, представ скромной чопорной вдовой и к тому же наивной дурочкой, лепетавшей сплошную чушь, только головой покачала. Что ж, сама виновата, выдает себя на каждом шагу!
Краска негодования и смущения бросилась в лицо.
— О, перестаньте же, — рассердилась она, — я не настолько забавна, чтобы развлекать вас!
— Ошибаетесь, — выдохнул он, — ничего более восхитительного в жизни не видел. Вы бесподобны, Мерри Трелони. Чудесная загадка, которую мне предстоит разгадать.
Холодные пальцы ужаса коснулись ее спины при этих словах, и Мерри нашла убежище в спасительном гневе. Все что угодно, лишь бы отвлечь его!
— Немедленно прекратите! — топнула она ножкой. — Я не позволю издеваться надо мной. Вы вторглись в чужие владения, сэр, или по крайней мере явились сюда без разрешения, и я не допущу подобной непочтительности!
Ратерфорд немного успокоился, хотя серые глаза по-прежнему смешливо поблескивали.
— В таком случае я, наверное, должен попросить прощения… уже немного вежливее, — мягко заметил он, кладя ей руки на плечи.
Мередит отступила. В животе вовсю разгорался какой-то странный трепет, и она убежала бы, если бы он не притянул ее к себе.
— В тебе горит огонь страсти, Мерри Трелони, — прошептал он, — вкус которой я должен узнать.
Положив ладонь на ее затылок, он чуть наклонил голову Мередит и припал к губам. Мерри закрыла глаза, вдыхая аромат его кожи, напоенный солнцем запах, такой же приятный, как ласка его языка, глубоко проникшего в нежную пещерку ее рта. Его руки пробежали по ее лопаткам, спускаясь ниже, гладя теплую, упругую кожу, скрытую лишь тонкой тканью платья, обвели изгиб ее бедер, сжали ягодицы. Мерри прижалась к нему, с удивлением слыша донесшийся откуда-то тихий стон. Неужели это ее голос?
— Спаситель милосердный! — благоговейно проговорил Ратерфорд, медленно поднимая голову. — Что ты со мной сделала, Мерри Трелони? Кажется, я околдован.
Мередит стояла в луче света, прижав ладонь к горящим губам, медленно обретая равновесие и сознавая ужасную истину, от которой не было спасения. Ее тянет к этому человеку, тянет бесповоротно. Но если отрицать это невозможно, что же теперь делать?
— Мерри! Мерри! Где ты? — раздались пронзительные вопли Роба, мгновенно растопившие всякую неловкость.
— В амбаре, — отозвалась она, быстро подбегая к двери и не глядя на своего кавалера.
— О, так ты нашла лорда Ратерфорда! — обрадовался Роб, появляясь на пороге. — Прекрасно, потому что мы с Тео на несколько минут о нем позабыли. Сикомб говорит, что пора обедать и если вы немедленно не явитесь, устрицы остынут. Специальный рецепт нашей кухарки. Она здорово разозлится, если они испортятся. Правда, Мерри? Конечно, если бы я вас не отыскал, мы с Тео и Хьюго все съели бы сами. — Он расплылся в сияющей улыбке. — Надеюсь, вам нравятся устрицы, запеченные в раковинах, лорд Ратерфорд?
Мередит ошеломленно моргнула. Неужели Роб только что пригласил его светлость к обеду?
— Одно из моих любимых блюд, — заверил Ратерфорд, улыбаясь мальчику.
— Вот и хорошо! Там много. Хватит на всех, и Хьюго не терпится познакомиться с вами.
С этими словами он доверчиво вложил руку в большую ладонь Ратерфорда, словно они были давними старыми друзьями, и повел его в дом.
Мерри ничего не оставалось, как последовать за ними. По крайней мере в компании братьев обед наверняка пройдет мирно и спокойно.
Обед в Пенденнисе, как обнаружил его светлость, был довольно основательным. На большом столе в столовой уже стояли ветчина и филей, супница с наваристым овощным супом, обещанные запеченные устрицы, сыры и фрукты — еда, явно предназначенная для удовлетворения аппетитов растущих мальчишек. Роб и Тео, забыв о своих разногласиях, воздали блюдам должное. Хьюго Трелони, бледный, голенастый молодой человек с чересчур серьезным лицом, вежливо отвечал на вопросы лорда Ратерфорда и неохотно ковырялся в тарелке. Или, как молча отметил Дэмиен, делал вид, что ковыряется. Огромные куски мяса каким-то образом оказывались на его тарелке и так же таинственно исчезали. Мередит пила чай, мальчики — лимонад, перед лордом Ратерфордом поставили кружку пенистого эля, как торжественно уведомил Хьюго, их собственной варки.
Мередит извинилась за то, что не может предложить ему кларет, но небрежно объяснила, что любая бутылка из их погреба должна постоять открытой не менее часа, если пьющий желает насладиться истинным вкусом и ароматом. Поскольку они не ждали гостей, то, никто не подумал достать вино.
— Мы гордимся нашими погребами, как, впрочем, и все соседи в округе, — пояснила она.
— Да, благодаря «джентльменам», — вставил Роб. — Они доставляют товары каждый месяц, но никто никогда их не видит и даже не слышит, как они приближаются, потому что копыта пони замотаны тряпками, правда, Мерри?
