Она напряглась, и он приник к губам, бедрами прижал ее раздвинутые моги к постели и стал медленно двигаться в ее лоне, проникая все глубже и глубже.
Аврору охватила паника. Она крепко зажмурилась, ловя ртом воздух.
Он замер.
— Посмотри на меня, моя сладкая. В глазах его была нежность.
— Мне… больно.
Он поцеловал ее в висок.
— Только в первый раз. Потом будет приятно. Доверься мне.
И она доверилась. Он лежал совсем тихо, давая ей привыкнуть к новым ощущениям. Постепенно боль стала, стихать. Он убрал с ее щеки прилипшую прядь.
— Сейчас легче? — Да.
Прошло еще немного времени, и Аврора пошевелила бедрами, словно хотела убедиться, что боль действительно прошла.
Он поцеловал уголок ее рта, вышел из нее и снова вошел. Он двигался медленно и ритмично, и она, приноровившись к ритму его твердого мускулистого тела, стала двигаться вместе с ним, все быстрее и быстрее, пока не почувствовала, что вот-вот взорвется.
Аврора извивалась под ним, царапала ему плечи. Дыхание его стало хриплым и частым.
Когда она была близка к оргазму, он пальцами коснулся ее самой чувствительной точки, и в тот же момент из груди ее вырвался крик.
Ник зажал ей рот поцелуем и пустил в ход все свое мужское умение, чтобы продлить ее экстаз. Наконец он не выдержал и дал волю охватившей его страсти.
Хриплый стон вырвался из его груди. Наслаждение оказалось столь острым, что граничило с болью.
В какой-то миг оба спустились с вершины блаженства. Аврора все еще вздрагивала под ним, и сердце его наполнилось нежностью, какой он ни к кому никогда не испытывал.
Перекатившись на бок, чтобы избавить ее от тяжести своего тела, он натянул покрывало и крепко обнял ее, согревая и успокаивая.
Они лежали обнявшись в полном изнеможении, исполненные нежности и любви. Прошло еще какое-то время, прежде чем он смог поднять голову и посмотреть на нее.
Освещенная пылающим в камине огнем, она напоминала падшего ангела — облако золотых волос, разметавшихся по подушке, кожа цвета слоновой кости, полные губы, припухшие от его поцелуев.
Эта невинная девушка вызвала в нем такую бурю чувств, что он совсем потерял голову.
Может, сыграли свою роль клятвы, данные ими у алтаря?
Жена. Такое непривычное для него и такое прекрасное слово! Как хорошо, должно быть, иметь наследника! Сына. Или дочь. Сердце защемило от сладкой тоски.
Словно угадав его мысли, Аврора шевельнулась в его объятиях. Он заглянул в ее синие, как небо, глаза, и в нем с новой силой вспыхнуло желание. Однако он усмирил свою плоть — ведь Аврора только что лишилась девственности.
— С тобой все в порядке? — тихо спросил он, целуя ее в лоб.
— Да. — Она вздохнула. — Мне было так… чудесно. Улыбка тронула его губы.
— Приятно это слышать.
— Я… Вы разочарованы?
Он удивленно приподнял бровь.
— Совсем наоборот. Мне еще никогда не было так хорошо. — Встретив ее недоверчивый взгляд, он тихо рассмеялся. — Это чистая правда. Может, ты слишком неопытна, чтобы понять, чего мне стоило не наброситься на тебя. — Николас чмокнул ее в нос. — Я мог бы любить тебя всю ночь, но тебе надо хоть немного поспать.
В глазах ее мелькнула грусть. Она коснулась уголка его рта кончиком пальца.
— Я не хочу спать. Хочу, чтобы эта ночь длилась вечно. — Ее прекрасные глаза подернулись печалью.
Николас знал, о чем она думает, и прошептал:
— Ты права, мой ангел. Пусть эта ночь, наша первая и единственная ночь, никогда не кончается.
В его объятиях я познала радость и муку желания.
Аврора проснулась, оглядела незнакомую комнату и с удивлением обнаружила, что лежит в обнимку с мужчиной, причем совершенно голым. Тут она вспомнила, что это ее муж, Николас Сейбин, с которым она провела первую брачную ночь в этой спартанского вида спальне.
До самого утра они занимались любовью. Все ее страхи и опасения остались позади. Это была ночь, полная наслаждений, любви и страсти. Николас пробудил в ней женщину, заставил дрожать и стонать в экстазе.
Она отвечала ему той же отчаянной страстью, не знавшей стыда и запретов. Несмотря на уговор, они не могли забыть о том, что эта их ночь первая и последняя, что придавало ощущениям особую остроту.
Аврора прикусила губу. Ночью он заставил ее не думать о печальном. Но вот пришло утро, которого она так боялась.
Она не должна любить этого мужчину — он обречен.
Но вопреки здравому смыслу она страдала. Не могла не страдать после того, что между ними произошло. Сама мысль о том, что его ждет неминуемая смерть, была невыносима.
Почувствовав на плече слезы Авроры, неудержимым потоком струившиеся из ее глаз, Николас проснулся.
— Я не хочу, чтобы ты из-за меня страдала, Аврора, — сказал он тихо.
— Я… я не могу сдержаться.
— Боже, прошу тебя, не плачь. Лучше сразиться один на один с эскадроном врага, чем видеть, как плачет женщина. — Он коснулся ладонью ее щеки. — Твои слезы для меня как пытка.
— Я… прости.
Она закрыла глаза. Николас осторожно смахнул слезу с ее щеки. Она никак не могла успокоиться.
— Этого нельзя допустить, — тихо произнесла она. — Я прямо сейчас поеду к губернатору и упрошу его отменить приговор. Господи, как же я не додумалась до этого раньше?
Ник сел, повернувшись к ней спиной.
— Ты не забыла о своем обещании позаботиться о моей сестре? Твой кузен проводит тебя в Монтсеррат сегодня же.
— Я не покину этот остров до тех пор, пока есть шанс спасти тебя.
Николас предвидел, что именно так все и будет. Она просто не в силах оставить его на произвол судьбы. Страсть крепко связала их. И с ней не так-то легко справиться.
Он оглянулся. На ее ресницах блестели слезы. Сердце Николаса болезненно сжалось, но он понимал, что прежде всего обязан позаботиться о сестре. Синеглазая, в облаке золотых волос, раскрасневшаяся от его поцелуев, Аврора была необычайно хороша.
Он взял ее руку, поднес к губам.
— Спасибо, что подарила мне эту ночь, моя сладкая, но сейчас все кончено. Наш брак вошел в законную силу, а притворяться, будто мы безумно влюблены друг в друга, нет нужды.
Он видел, как она побледнела и пожалел о сказанном, но менять решения не собирался.
Он выдержал ее взгляд и, стараясь ничем не выдать своего волнения, подошел к умывальнику и стал умываться. Он чувствовал на себе ее взгляд, но когда он повернулся к ней и стал одеваться, она отвернулась.
— У нас был уговор, если помнишь, — спокойно проговорил он, натягивая кальсоны. — Я дал тебе финансовую независимость в обмен на обещание позаботиться о моей сестре. Надеюсь, ты сдержишь слово.
Она вскинула голову — он задел ее за живое.
