class="p1">На Галена Хетфорда и это не произвело впечатления. Он просто окаменел, но при этом внимательно посмотрел на Нолу, будто хотел убедиться, действительно ли она могла хоть чем-то помочь Хэнку Бредли. Однако прочитать что-либо на лице многодетного отца было невозможно.
Ноле стало очень неуютно. Ясно, что Хэнк выставил ее как героиню, потому что хочет помочь и старается, чтобы Гален Хетфорд принял ее. Однако это явно был не тот случай.
— Пожалуйста, Хэнк, — начала она и почувствовала, что краснеет.
Ее прервал ледяной голос.
— Лучше бы вы послушались мистера Бредли, — тон был крайне недружелюбный. — Ваше легкомыслие чуть было не стоило вам жизни.
— Я… — у Нолы от возмущения на секунду пропал дар речи, но затем, поскольку на нее смотрели и дети, она решила пойти на уступку. — Конечно, вы правы, — согласиться было, вероятно, лучшим вариантом.
Хэнк кашлянул.
Нола посмотрела на своих будущих воспитанников. Двое старших опустили глаза, младший глядел на нее, но на улыбку не ответил.
— Вы, вероятно, голодны. Прошу садиться, — Гален Хетфорд поставил на стол еще две тарелки.
— Да, я ужасно проголодался, — подтвердил Хэнк, радуясь тому, что дело приняло такой оборот. Он подвинул стул для Нолы.
— Я тоже хочу есть, — честно сказала учительница, — но не могу сесть за ваш стол.
Хэнк и дети взглянули на нее удивленно. Хозяин дома казался озадаченным.
— Могу ли я умыться и вымыть руки, мистер Хетфорд?
Он кивнул. «Ну, может, хоть этот не такой бессердечный, как старик», — подумала Нола. Хетфорд взял с плиты котелок с водой и знаком показал ей, чтобы она пошла за ним в пристройку за флигелем.
— Это я виноват, — пробормотал Хэнк. — Нужно было спросить, не хотите ли вы вымыться, до того, как мы пришли сюда. Экий я дурень…
Нола примирительно улыбнулась.
— Все хорошо, Хэнк. Я могу понять, что вы здесь отвыкли от… — Она, собственно говоря, хотела сказать «от женщин», но закончила фразу иначе: — …от гостей. Я сейчас же вернусь. Тогда дети смогут сказать мне, как их зовут.
Осторожно, однако недвусмысленно она давала понять, как невежливо было со стороны Галена Хетфорда не представить ей свою семью.
Само собой разумеется, он сделал вид, что не понял намек.
Вместо этого он сказал своему старшему сыну:
— Пойди проверь лошадей, Хиз. Хэнк, должно быть, вымотался после такой поездки.
…В пристройке Гален Хетфорд вылил кипяток из котелка в таз, который стоял на высокой табуретке, и добавил в него холодную воду из ведра. Рядом с тазом лежали полотенце и кусок мыла. В углу стоял бак, наполовину наполненный мутной водой.
— Спасибо, мистер Хетфорд, — Нола засучила рукава рубашки Хэнка.
Хозяин дома заметил, что она поглядела на ванну.
— Позже я согрею еще воды, — пообещал он. — Но вы должны знать, что мы очень экономно с ней обращаемся.
— Засуха, я понимаю, — сказала молодая женщина.
Гален смотрел на нее оценивающе.
— Мне действительно нужно совсем немного. Вы увидите это сами.
— Умывайтесь. Потом дети выльют воду из таза.
— Я и сама могу это сделать, — удивилась Нола.
— Как хотите.
В дверях Гален Хетфорд обернулся.
— Когда вы будете разговаривать с мистером Райнхартом?
— Мы уже поговорили. Я только что от него, — ответила Нола так безразлично, как только могла, и взяла в руки мыло.
— И он вас не… — управляющий поместьем замолчал, но учительница прекрасно поняла, что он хотел сказать.
— Мы обо всем договорились, — она произнесла эту полуправду очень уверенно.
— Мистер Райнхарт сказал, что вы можете остаться? — в голосе Хетфорда было неподдельное изумление.
— Пока на месяц, — добавила она и стала намыливать руки.
Хозяин дома, казалось, что-то обдумывал. Он снова приблизился к молодой женщине.
— Моим детям не нужен временный человек, мисс Грейсон. Им лучше не привыкать к вам, если вы, так или иначе, уедете.
Нола отложила мыло в сторону.
— Я и не собираюсь уезжать. Я смогу убедить мистера Райнхарта в том, что ему лучше не нарушать договор. И вот еще что. Может быть, вы тоже замолвите за меня словечко? Ради детей.
— В том, что вам удастся убедить мистера Райнхарта, я сильно сомневаюсь, и уж совершенно точно помогать вам не стану.
Сказано было безапелляционно, и Нола поняла, что этот человек, как и тот, в главном доме, желает только одного — чтобы она побыстрее уехала. Такое настроение лишь укрепило ее решимость остаться.
— Боюсь обмануть ваши ожидания, мистер Хетфорд. Я останусь.
Он напрягся.
— И где же вы в таком случае предполагаете жить? — резко спросил Хетфорд.
— Как я поняла из вашего письма, предполагалось, что учитель должен был жить здесь, но…
Их глаза впервые встретились, и Нола Грейсон замолчала на полуслове. Взгляд Галена Хетфорда пронзил ее насквозь. Хозяин дома подошел к ней чуть ли не вплотную.
— Именно он, учитель, — сказал Гален очень спокойно.
Молодая учительница решила не обострять ситуацию и не спорить.
— Я предложила мистеру Райнхарту использовать для этого школьное здание.
Она старалась тоже говорить спокойно — в тон Хетфорду.
— Я все сделаю сама. Мне будет там удобно…
— Удобно! — повторил он с сарказмом. — Удобной нашу жизнь здесь никто не назовет. Я же писал об этом мистеру Шелби! Может быть, где-нибудь в Сиднее или в Канберре женщина и сможет жить, но не на австралийской ферме.
— Меня нельзя назвать избалованной, мистер Хетфорд.
— Да что вы говорите? Какими же были бытовые условия там, где вы работали в последний раз?
Она поняла, что он имеет в виду, и вздохнула.
— Я так и думал, мисс Грейсон. Нетрудно догадаться. Это был дом лондонских аристократов? Или замок в каком-нибудь ближнем графстве?
— Что-то вроде того… Но это вовсе не значит, что я не смогу приспособиться к здешней жизни!
Он насмешливо поднял брови.
— А я полагаю, что вам это не удастся.
И тут Нола взорвалась:
— Почему мужчины всегда думают, что женщины — мимозы, которые вянут от любого ветерка? Я согласилась взять это место сознательно, прекрасно понимая, что будут трудности. Кроме того, у меня есть профессиональные амбиции. Мне показалось интересным учить детей, которые росли в нестандартных, по европейским меркам, условиях. Если хотите, это был своеобразный вызов.
— Я не понимаю, почему вы, английская учительница, решили бросить кому-то вызов и выбрали для этого столь далекую страну в целом и моих детей в частности. Но одно могу сказать твердо — я уверен в том, что для жизни в австралийской глубинке вы ни в малейшей степени не приспособлены. Месяц здесь вы не выдержите, так что Ленгфорд, пожалуй, дал вам многовато времени.
И вдруг Хетфорд взял ее руку,
