– Вы что-то совсем притихли за обедом, мисс Каррингтон, – сказал герцог.
– Разве?
– Надеюсь, наша болтовня о Лондоне не очень вам надоела.
– Напротив, ваша светлость, – ответила Алиса, – я многое почерпнула из нее. И поняла, как мало я знаю об обществе.
– Теперь желаете узнать больше? И, вероятно, из личного опыта?
Она отрицательно покачала головой.
– Я очень давно усвоила, что бесполезно желать то, что никогда не сбудется, – ответила она без обиняков.
– Неужто удовольствуетесь тем, что проведете всю оставшуюся жизнь в затворничестве, в вашем маленьком коттеджике? Забавно, но я-то думал, что у вас натура посильней, – попробовал спровоцировать ее Морган.
И она не подвела: зеленые очи так полыхнули, что Морган сразу же узрел всплеск затаенной силы духа.
– Никакого «коттеджика» не будет, ваша светлость. Как только все будет улажено, поеду в Корнуолл, – сообщила она ледяным тоном.
– Жить у родных?
– Работать у чужих.
– Работать? Кем? Гувернанткой? Или, того лучше, компаньонкой? – скептически спросил Морган, и невольно перед ним возник образ бабушкиной компаньонки, миссис Глиндон.
– Именно такую работу я теперь и пытаюсь найти, – оживленно отозвалась Алиса. – Поскольку все места управляющих имениями заняты, выбор для меня невелик, – проговорила она с легкостью, к которой герцог остался глух.
Морган, пристально глядя на ее профиль, спросил:
– Отчего столь внезапное изменение планов?
Алиса резко обернулась к нему в полной готовности сказать, чтоб занимался бы своими делами, но его вопрошающий взгляд сдержал ее. «Да разве важно, если он узнает?» – подумала она устало. Не совсем понимая, с чего бы герцогу хоть отдаленно интересоваться этим, все же объяснила спокойным тоном:
– К изменению моих планов меня вынудили дополнительные расходы, связанные с имущественными делами лорда Каррингтона.
– А что же новый виконт Малгрэйв? Или другие ваши родственники?
– Других родственников у меня нет. Новым виконтом стал брат лорда Каррингтона, но он в Америке, – ответила она. – И его не могут найти. Посему вся ответственность и свалилась на меня.
– Как всегда, – напомнил герцог, и в глазах его отразилось глубокое сочувствие.
Заметив это, Алиса отнюдь не растрогалась. Ее гордость была задета, она не желала быть в глазах герцога персоной, постоянно вызывающей сочувствие.
– Я справлюсь, ваша светлость, – упрямо проговорила она и вздернула подбородок. – Я всегда справлялась. В конечном счете я сумею добиться устойчивого положения. Но пока меня прежде всего волнует моя бывшая няня Мейвис.
– А что с ней?
– С ней-то самой ничего. Ваш брат намекнул, что хотел бы оставить слуг работать здесь, но Мейвис слишком стара начинать все заново. А лорд Каррингтон ведь никому из слуг не оставил никакого обеспечения, и у меня теперь ничего не осталось, – и, тихо вздохнув, Алиса отвернулась.
– Я назначу ей пенсию.
– За что? Мейвис не имеет к вам никакого отношения, – она посмотрела ему в лицо, пытаясь определить, насколько он искренен.
– Я обеспечу ей, – подтвердил Морган. – Или вы против?
– Совсем наоборот. Буду весьма обязана вам, сэр. Благодарю вас.
– Могу еще чем-нибудь помочь сам, мисс Каррингтон? – заторопился Морган.
Алиса заглянула в его гипнотизирующие серые глаза и засмотрелась, зачарованная сиянием внезапно вспыхнувшего света в глубине. Сильная, почти первобытная потребность молить его о покровительстве всколыхнула всю ее кровь, но она подавила ее. В отчаянном усилии Алиса поборола смятенье чувств, сохранив самообладание, и смогла ответить спокойным голосом:
– Нет, спасибо, ваша светлость. Вы и так уже делаете больше, чем приличия позволяют мне принимать. Однако, пожалуйста, извините меня, но я безмерно устала. Желаю вам доброй ночи.
Алиса быстро встала, пожелала всем доброй ночи и вышла. Морган щедро налил себе бренди, перешел поближе к фортепьяно и застыл в кресле, уставившись окаменело на дверь, за которой пропала она.
Морган проснулся от резкого удара грома прямо за окном его спальни. Заранее он не задвинул штор, и луна свободно разбросала мрачные тени по ковру на полу. Пошарив в полутьме, он нащупал огниво и зажег свечу на столике у кровати. Поежился. В комнате стало прохладно. Камин потух.
Усевшись в постели, Морган послушал, как завывает ветер и хлещет дождь. Задрав голову, повел взглядом по потолку и понял, что нечему удивляться, если на лицо упадут дождевые капли.
«С чего бы и крыше не течь? Дом почти весь обветшал. Хорошо, что Тристан богат. – Морган улыбнулся. – Ведь ему обойдется в целое состояние, и не малое, – отремонтировать и подновить сей мавзолей».
Привалившись спиной к мягким подушкам, Морган задумался об Алисе. Понял, что она умудрялась удерживать на должном уровне продуктивность хозяйства, лишь отказывая себе лично во многих благах и удобствах. Усомнился, что в ее гардеробе есть хоть одно приличное платье, и признал, что тем не менее держится она всегда грациозно и с достоинством. И осознал, что никогда не постигнет, как ей удалось столь долго сносить такой образ жизни.
И вновь вернулась та тревожная страсть, что возникала каждый раз, когда он думал об Алисе. Поняв, что так просто снова не заснет, прикинул в уме, чем можно поправить дело. Принести из библиотеки снизу какую-нибудь скучную книгу – наверняка сразу усыпит. Или бокал бренди, быть может, сработает даже лучше.
Надев на голое тело парчовый халат, который на кресле ему оставил Перкинз, и взяв со столика свечу, герцог, босой, бесшумно покинул комнату и прошел по коридору к лестнице.
Дойдя до большого холла, он остановился, чтобы сориентироваться. Вспомнил, что после обеда они с Тристаном почали, но не прикончили, большой графин бренди в передней гостиной, и направился туда.
Держа высоко перед собою свечу и разгоняя мрак входного холла, Морган почти подошел к гостиной, но вдруг странный звук заставил его замереть на месте.
Что это – ветер? Похоже, плач. Нет, скорее – скулеж какой-то? Склонив голову набок, он внимательно прислушался. Затем медленно побрел на звук. Дойдя до самого конца холла, увидел полоску света из-за неплотно прикрытой двери библиотеки. Опять услышал непривычный звук. Но не плач, а пение. Кто-то пел. Громко и нескладно. Морган тихо отворил дверь и вошел.
Ревущее в камине пламя заливало мягким светом всю комнату, в ней было тепло и уютно. Прямо перед огромным этим камином, в кресле с высокой спинкой и подголовником развалилась Алиса, свесив ноги через подлокотник. Одна рука, с полупустым бокалом бренди, была закинута на спинку кресла, а другая свисала почти до ковра на полу. Чтобы не испугать ее, Морган проговорил тихо:
