– Поспешность Адона должна быть наказана, моя королева. Он позволил себе излиться без разрешения.
Медленная улыбка осветила прекрасные черты Халиды.
– Ты, разумеется, прав, Дагон. Адон нуждается в серьезном воспитании. – И, обернувшись к молодому человеку, приказала: – Нагнись и обопрись на кровать, Адон! Выше зад!
Молодой человек со страхом повиновался, и Халида легонько провела кнутом по его спине, так что узелки пощекотали кожу.
– Раб никогда не исторгает свой нектар, пока госпожа не прикажет. Неужели тебе не стыдно, Адон?
– Стыдно, моя королева, – нервно пробормотала жертва.
– Разве ты не заслуживаешь наказания за свое непослушание?
– Да, моя королева, – испуганно выдавил Адон.
– Да будет так! И смотри, за каждый крик я буду добавлять еще удар.
И она с размаха ударила его кнутом по ягодицам. Адон мучительно поморщился, но промолчал. Халида с улыбкой продолжала пороть его, и вскоре задница раба покраснела, но и мужская плоть вознеслась и налилась кровью.
– Надеюсь, он усвоил урок? – спросила Халида Дагона.
– Думаю, да, моя королева, – кивнул он. – А теперь вставай на четвереньки, красавица. Пора Адону применить свое грозное орудие. Поближе, Адон. Положи свой «петушок» в рот королеве, но на этот раз не отдавай свои соки. Пока я не прикажу. Понятно?
Адон кивнул и, решительно приподняв голову Халиды, почти грубо сунул твердеющий отросток в ее полуоткрытые губы и задрожал, когда она принялась сосать. Дагон едва скрыл улыбку. Бедному малышу Адону с его горящим задом нелегко придется! У Халиды самый искусный язычок на свете!
Встав на колени перед своей прекрасной возлюбленной, он прошептал:
– Каким путем идти мне, моя королева? Дорогой самой Суневы или Содома?
Его рука ласкала ее двойные полушария. Раздвинув половинки, он прижал свою плоть к маленькому отверстию. Но Халида покачала головой, и он изменил направление, без всяких усилий проникнув в ее пульсирующие влажные недра. Халида выгнула спину и судорожно вцепилась в его бедра. Ее голова кружилась от чувственного наслаждения, но она не забывала усердно сосать жадно проникающий в ее горло отросток, пока могучее копье Дагона пронзало ее насквозь. Ну почему он единственный, кто может действительно ублажить ее? Неужели так всегда бывает, когда женщина встречает того, кто предназначен ей в супруги?
Она почти взлетела на вершину экстаза, и, почувствовав это, Дагон окликнул:
– Адон! Сейчас!
Их любовное вино смешалось, а молодой человек, почти взвыв от наслаждения, извивался, пока Халида умело высасывала последние капли и жадно глотала. Потом все обессиленно повалились на холодный мраморный пол.
Немного придя в себя, Халида и Дагон помогли Адону взобраться на постель. Королева обняла курчавого блондина и что-то тихо ему напевала, укачивая, как ребенка. Некоторое время он лежал неподвижно, но вскоре пошевелился и, прильнув к ее груди, начал посасывать. Халида нежно ласкала его, улыбаясь Дагону, взявшему в рот другой сосок.
– М-м-м… Так приятно, дорогие! – похвалила она мужчин.
Ее соски приятно ныли, а маленькие груди распухли от возбуждения.
Наконец она оттолкнула молодого любовника, и приказала:
– Принеси тазик с душистой водой, Адон. Сначала ты вымоешь мой венерин холм, потом орудие Дагона и, наконец, свое собственное.
Она со вздохом откинулась на подушки, а Дагон начал покрывать ее лицо поцелуями, дразня языком сомкнутые губы.
– Я обожаю тебя, – едва удалось сказать ей, когда он на миг оторвался от нее. – И ни за что не передумаю.
– Я твой, моя королева, сейчас и навсегда, – заверил он, снова начиная целовать ее, покусывая уголки губ.
Халида удовлетворенно кивнула. Адон принялся обтирать кружево ее волос внизу живота, осторожно проводя губкой по нежным чувствительным складкам. Его прикосновения, хотя и легкие, оказались чрезвычайно чувственными. Закончив, он наклонился и смело поцеловал соблазнительный холмик. Вымыв могучий отросток Дагона, а потом и свой, он унес тазик, а потом присоединился к парочке. Дагон вытащил из корзины флакон со светло-сиреневой жидкостью.
– Хочешь, мы разотрем тебя, моя королева? – спросил он.
Халида взглянула на бутылочку из прозрачного камня.
– Нет. Лучше мы с Адоном поработаем над тобой.
Дагон послушно лег на живот, а две пары рук стали втирать остро пахнущее снадобье в его плечи, ягодицы, длинные ноги. Рука королевы проникла между его бедер и начала массировать яички.
– Какие они холодные, – заметила она. – Ну же, Дагон, красавец мой, повернись на спину.
Вдвоем они продолжали размазывать сиреневое зелье по его коже. Дагон неожиданно осознал, что все его тело пульсирует, и когда она оттянула кожу, чтобы потрогать головку его плоти, он едва не взорвался.
– Что это? – спросил он сквозь стиснутые зубы.
– Всего лишь средство улучшить твое искусство в постели, любовь моя, – пояснила она. – Адон, сядь позади Дагона и держи его ноги, когда он их поднимет. Вот так. О, что за чудесное зрелище!
И с этими словами она встала перед ним на колени, подалась вперед и стала лизать его яички, бесстыдно выставленные напоказ, тяжелые, бархатистые и чуть подрагивающие. Она долго терзала их своим ловким язычком, прежде чем взять в рот и перекатывать со щеки за щеку, как леденцы. Дагон застонал от удовольствия-боли, которую она так настойчиво причиняла ему. Его восставший фаллос горел, как в огне, готовый разлететься на тысячу кусочков. Головка налилась темно-рубиновым цветом. Халида разжала руку и откинулась на спину.
– Можешь отпустить его ноги, Адон, – велела она и оседлала Дагона, медленно втягивая его пульсирующую плоть в свое пылающее готовностью тело. – Ты ведь никогда не забудешь, что я твоя королева, не так ли мой принц? – прошептала она, раскачиваясь на острие его копья, но тут же наклонилась и поцеловала Адона.
– Ведьма, – тихо, так, чтобы слышала только Халида, прошептал Дагон и, подняв голову, прикусил ее сосок.
Халида, смеясь, оторвалась от Адона:
– Раб!
– Моя прекрасная королева. – отозвался Дагон и, обняв Халиду, принялся покрывать лицо поцелуями, пока она не задохнулась.
– Отдай мне мою дань, – потребовала она и вздохнула, ощутив, как он наполняет ее своим густым нектаром.
Придя в себя, Халида приказала Адону принести вина, и вся троица долго наслаждалась сладким напитком.
– Ты доставил мне немало радости, малыш Адон, – добродушно заметила Халида, – но теперь можешь вернуться к себе. Я не забуду твоего очарования, покорности и искусного языка. Ты навсегда останешься моим рабом и, когда я вернусь в свой дом, будешь присматривать за садом. Ты доволен?
