Наконец седовласый сват отошел от хохота и, хлебнув вина из фамильного кубка, перешел к делу.
— Мы вас спасем от такой печальной участи — отдадим замуж, и пусть ваш супруг занимается управлением графством. А вы подарите ему прекрасного сына!
— Что вы, граф, я еще не готова к такому серьезному шагу.
— Готовы, даже очень готовы, — проговорил граф. Кларисса ощутила кожей плотоядный взгляд барона на своей груди.
— Вот я вам и жениха рекомендую.
Настала пауза. Девушка не знала, как выйти из затруднительного положения.
— Мы еще почти не знакомы, — наконец выдавила она из себя.
— Разве вам не достаточно моей рекомендации?
— Ну, это правда, граф, — заговорил тонким тенором толстяк, — думаю, графине хотелось бы узнать меня поближе.
— С этим я как раз не спорю, — согласился граф Шатрский и опять поправил бородку, — думаю, две недели хватит?
— Две недели?! — воскликнула Кларисса.
— А сколько? — удивился граф, — я этого человека знаю уже тридцать лет…
— Но, простите, мессир, — пролепетала девушка, — это же вы его знаете.
— Две недели — достаточный срок, чтобы приготовиться к свадьбе, — тон графа становился все жестче.
— Но я еще не дала согласия. И вы, мессир, не являетесь моим сюзереном. Графство Мелан никому не приносило вассальной клятвы, и я вольна выбирать себе супруга по своему усмотрению. Так обещал мне мой отец. И вы же знаете, у меня есть брат! Он и унаследует графство.
Кларисса вдруг увидела, что и граф Клемент, и его друг барон изменились в лице. Граф стал медленно подниматься из-за стола. Толстяк тоже с грохотом отодвинул тяжелую скамью и встал. На девушку смотрели две пары холодных жестких глаз.
— Я надеюсь, вы примете правильное решение, графиня и не заставите долго ждать вашего согласия, — сухо произнес граф, вытирая губы салфеткой. — Мне не хотелось бы, чтобы ваш брак начинался с принуждения. Было бы гораздо лучше, если бы вы, как истинная француженка, поняли свои обязанности перед своим народом. Я осведомлен о визите в замок герцога Нормандии. Вы, конечно, знаете, что он является моим личным врагом! В общем, свадьба — через две недели.
Кларисса почувствовала, как каменный пол поплыл у нее под ногами.
— А сейчас танцевать, танцевать и танцевать, — воскликнул хозяин замка и протянул гостье руку, приглашая ее во двор.
Остаток вечера и всю обратную дорогу до самого замка, когда на следующий день отправились домой, Кларисса провела в тяжелых раздумьях о своей дальнейшей судьбе.
— Графиня, на вас лица нет! Что случилось? — голос Бланки оторвал Клариссу от грустных размышлений.
Кларисса стояла на краю крепостной стены и смотрела вдаль. По небу неслись низкие серые тучи, и накрапывал мелкий дождик. Но расстроенная хозяйка замка не обращала на ненастье никакого внимания. Мелкие холодные капли покрыли шелковистые локоны и стекали на полуобнаженные плечи. Бланка заботливо прикрыла плечи графини шерстяной накидкой и прижалась к подруге, обнимая и утешая.
— Я не знаю, что делать, — плечи Клариссы затряслись от рыданий, — эти наглые сваты… Они принуждают меня выйти замуж. Навалились все сразу: и викинги эти проклятые, и этот старик Донат…
Услышав чьи-то шаги, девушка оглянулась. Из ее широко открытых зеленых глаз текли крупные слезы. Капли стекали по бледным щекам и, задерживаясь в уголках пухлых розовых губ, бежали по подбородку.
— Простите меня, мадмуазель, — услышала она голос Эда. Мужчина стоял поодаль, завернувшись в черный плащ. Графиня подняла дрожащую ладонь и пошевелила пальцами, не в силах произнести ни слова. Командир стражи подошел на несколько шагов к своей хозяйке.
— И Бланка, и я, да и остальные обитатели замка — мы все глубоко переживаем за вас.
— Спасибо, Эд, — графиня изо всех сил пыталась унять еще более разбушевавшийся поток слез, — я знаю…
— Вам все равно когда-нибудь придется выйти замуж, — попытался утешить ее мужчина.
— Папа! — одернула его Бланка, — как это «все равно»? Стать женой злобного толстяка с тремя детьми или выйти за жестокого варвара?
Кларисса благодарно посмотрела на подругу.
— Викинги убили моих родителей, я не могу и смотреть в их сторону.
— Я виноват, что беру на себя смелость напоминать вам, но ваш отец, царство ему небесное, — Эд де Беньот перекрестился, — тоже положил немало этих варваров, а если быть справедливым, то и французской крови пролил не меньше.
— Что ты говоришь, папа! — воскликнула огорошенная дочь начальника стражи.
— Я говорю правду, — развел руками Беньот, — и все-таки графине придется сделать выбор…
— Хорошенький выбор, — прервала его Бланка, — один — старик, а другой — морской разбойник, которого к тому же и не видела ни разу!
— Но вроде говорили, что ему всего двадцать восемь лет, — пробормотал Беньот, — и он недурен собой.
Кларисса хмуро улыбнулась сквозь слезы.
— Вы так хорошо осведомлены…
— Ну, знаете, — смутился мужчина, — слухом земля полнится. В замке только и болтают о недавних событиях, происшедших с вами. Всех волнует эта тема. Вы же понимаете, и наша судьба зависит от вашего выбора.
Беньот обнял графиню и увлек ее за собой.
— Пойдемте в дом, мадмуазель, здесь холодно, а если вы простудитесь, не будет хорошо никому — ни вашим женихам, ни вам самой.
Кларисса подчинилась бережным объятьям, и они втроем вошли в зал. Под белыми сводами огромного помещения уже жарко пылал огонь в камине, и приятное тепло стало разливаться по телу несчастной девушки. Она вдруг почувствовала, что продрогла, и ее тело стал бить сильный озноб. Служанка уже принесла накидку из овечьего меха, а Беньот приготовил грог.
— Я думаю, викинги не так уж плохи, — совсем осмелел с советами начальник стражи.
Кларисса хлебнула из серебряного кубка, и напиток потек горячими струйками по ее венам. Приступы боли и обиды стали постепенно проходить.
— Всем известно, что в Нормандии они установили свои порядки, — продолжил мужчина, помолчав несколько минут, — и люди, живущие там, очень довольны. Да и наша дворовая челядь только и мечтает, чтобы вы сделали выбор в пользу викинга.
Кларисса удивленно подняла брови — было забавно, что все слуги так участвует в ее судьбе.
— Да, а как же вы думали? — заметил ее удивление Беньот, — Герцог нормандский дал народу закон. В его землях нет произвола. Искоренено воровство. Я француз, госпожа, но справедливости ради стоит заметить, что барон Донат намного хуже этого Роберта Бесстрашного. Ваш французский жених может без разбору казнить кого угодно из слуг и вилланов. Он вспыльчив, жесток и несправедлив.
