— Вы читали это?
Элизабет была крайне удивлена.
— Конечно, нет, сэр! Я не настолько любопытна и не так глупа, чтобы распечатать корреспонденцию вашего высочества. — Она взглянула на покрытую непонятными значками страницу и добавила: — К тому же письмо написано шифром.
Карл нахмурился.
Элизабет рискнула вставить ещё несколько слов:
— Умоляю ваше высочество простить меня за вторжение, но я не могла уехать, не передав вам этого письма. — Её голос упал до шёпота: — Мне так хочется побыстрее вернуться домой.
— Возблагодарите бога за то, что у вас имеется такая возможность, мадам, — отозвался принц. — Многие из нас не могут себе этого позволить. — Он кивнул Крейтону: — Отпусти её. Приведи Калпепера и Ормонда, но только тихо.
Крейтон отпустил руку Элизабет, поклонился принцу и вышел из зала.
— А вы, мадам, — принц Карл указал на двери своих покоев, — следуйте за мной.
Когда они вошли, принц велел Элизабет закрыть двери и уселся за громадный, заваленный бумагами стол. На груди у него, под камзолом, висела на золотой цепочке крошечная записная книжка; с её помощью принц приступил к дешифровке текста.
Элизабет простояла минут десять и лишь тогда робко пролепетала:
— Прошу ваше высочество не гневаться, но я с утра ничего не ела, если я сейчас не присяду, то скорее всего упаду.
— Ну так присядьте. — Принц кивком головы указал на кресло. — Но никуда не уходите. — И вернулся к дешифровке.
Прошло ещё полчаса, когда вернулся Крейтон, а с ним Ормонд и Калпепер.
— Ну, господа, — принц Уэльский оторвался от своего занятия и с улыбкой обратился к вельможам: — Хочу вас поздравить. Я только что расшифровал это сообщение. Похоже, наш верный друг в Лондоне готов доставить небольшой груз, который мы заказывали.
Ормонд многозначительно покосился на Элизабет:
— Сэр, может быть, сей щекотливый предмет лучше всего обсудить без свидетелей?
Принц пожал плечами:
— Она принесла мне это послание, и я не вижу никаких доказательств того, что письмо подделано. Но, возможно, ты прав.
— Давайте сделаем так: пусть один из нас посторожит графиню в приёмной, — предложил маркиз, поведя бровью в сторону Крейтона. — Полагаю, виконт лучше всего справится с этим поручением.
— Хорошая мысль. — Принц обменялся многозначительным взглядом с Ормондом и велел Крейтону: — Выведи её и проследи, чтобы она ни с кем не разговаривала. Позже мы решим, что с нею делать.
Виконт нахмурился. Похоже, ему не слишком пришлось по сердцу, что его так беспардонно выставляют. Тем не менее приказ есть приказ. Повернувшись к Элизабет, он сказал:
— Графиня, прошу вас проследовать за мной.
Ормонд кивнул в сторону закрывшейся двери.
— Не знаю, насколько глубоко эта женщина вовлечена в наши дела…
— Вдова графа Рейвенволда? — Принц пожал плечами. — Утверждает, что знакома с мисс Мюррей — нашей связной с Бамфилдом в Лондоне.
Калпепер захихикал:
— Шлюшка Бамфилда и графиня? Что за странное знакомство?
Карлу было не до смеха.
— Странное — да, но, возможно, это и принесёт нам удачу. Как вы знаете, нашим обычным каналам связи доверять особенно не приходится. А вот это сообщение почти наверняка никто не видел.
Хотя графиня объяснила в общих чертах, каким образом она затесалась во всю эту историю, у Ормонда на её счёт имелись кое-какие неясности. К сожалению, о вдове графа Рейвенволда никто ничего толком сказать не мог. За все годы, что Ормонд и Рейвенволд были знакомы, граф ни разу не обмолвился о своей жене. Насколько Ормонд знал, Рейвенволд с самого начала гражданской войны и вплоть до того часа, когда его настигла нелепая смерть в Бристоле, почти не отлучался из армии.
— Верность графа Рейвенволда короне не подлежала сомнению, но что нам известно о графине?
Калпепер развёл руками:
— Я знавал её отца, лорда Комптона. Старик был немного простоват, но в меру порядочен. Набожный католик. Род древнейший, восходит прямо к норманнам. Жена принесла ему двух дочерей, затем умерла, разрешившись мертворождённым сыном. Старшую девочку он отдал за Рейвенволда, приложив немалое приданое, а младшую восемь лет назад выдал за сэра Томаса Виндхэма.
Ормонд от неожиданности вскинул голову.
— Виндхэму, помнится, было чуть ли не девяносто. А сколько лет было сестре графини?
— Двенадцать. — Калпепер неодобрительно покачал головой. — К первой годовщине свадьбы лорд Виндхэм так и не удосужился внести изменения в своё завещание. Отец же девочки после этого умер.
— Таким образом графиня Рейвенволд унаследовала земли отца, а вдовая леди Виндхэм осталась ни с чем. По каким-то причинам графиня не приняла к себе сестру, поэтому королева предложила леди Виндхэм место в своей свите. Её величество весьма любила покойницу.
— Леди Шарлотта была тут одной из немногих англичанок, кто прилично говорил по-французски, — с одобрением в голосе добавил Калпепер. — Она не единожды оказывала нам услуги, доложу я вам. Крайне прискорбно, что она скончалась.
Карл даже не скрывал, что слушает Калпепера без особого внимания.
— Какое, умоляю, скажите, всё это имеет отношение к графине?
Как обычно, подводить итоги и делать выводы пришлось Ормонду:
— Во-первых, у графини имелась уважительная причина прибыть сюда. Во-вторых, она обязана королеве за то, что та не оставила её сестру, так что очень может быть, что она находится в союзе с её величеством. В-третьих, графиня — католичка, по всей видимости, набожная. Нет нужды говорить, какое это может иметь значение. И последнее — самое важное: как вдова графа Рейвенволда, графиня теперь управляет огромными владениями в Корнуолле, не говоря уже о землях в Девоне, которые она унаследовала от отца.
Брови Калпепера поползли вверх.
— Рейвенволд мёртв вот уже несколько лет. Как же случилось, что король до сих пор не выдал вдовствующую графиню ни за одного из своих верных сторонников? — Он взглянул на принца. — Похоже, эта женщина столь же непредсказуема, как задняя нога мула!
Принц Карл ответил строгим взглядом.
— Думаю, уместно будет напомнить, что у моего отца имелись более неотложные дела.
— Истинно так, ваше высочество, — вмешался Ормонд, — но лорд Калпепер по-своему прав. Как мы можем быть уверены в преданности графини?
Принц Уэльский нахмурился:
— Вопрос не так прост…
В голове Ормонда возникла весьма очаровательная в своей иронии мысль. С некоторых пор ему стало известно, что принц сильно возревновал к успеху, которым Крейтон неизменно пользовался у женщин. И хотя сам Крейтон не желал замечать растущей неприязни принца, Ормонда беспокоила судьба его друга. Эта неожиданная идея могла бы вернуть Крейтону расположение принца и одновременно уладить проблему с графиней.
